Страница 19 из 37
Народу поневоле пришлось пожинать плоды бесхозяйственности властей. Экскременты лежали в подворотнях, на улицах и в парках. Во многие трамвайные будки было невозможно зайти, так как в них возвышались груды испражнений. Будки превращали в нужники.[391]
Как отметила мемуаристка М. Д. Врангель, нечистоты, мусор, грязная вода выбрасывались куда попало, на лестницу и во двор. Врангель добавила, что вся эта прелесть накапливалась и превращала город в клоаку, несмотря на устройство всевозможных санитарных „дней“ и „недель“ – повинностей для истерзания буржуев.[392]
В декабре 1919 года нарком торговли и промышленности Л. Б. Красин писал жене за границу, что все опростились донельзя, и внешний вид Москвы и Питера убил бы её своим убожеством.[393] При этом Петроград настолько пострадал от войны и блокады, что давал фору всей России.[394] По словам писателя В. Б. Шкловского, он был грязен как старый больной, который лежит и делает всё под себя.[395]
Москва уверенно держала второе место. В официальном издании столичного Совета „Красная Москва“ за 1920 год авторы признали, что в большинстве владений домовая канализация и санитарное состояние канализованных владений столицы пришли в полный упадок. Канализационные сооружения были изломаны, не имелось полного комплекта всех приспособлений (например, промывных). Трубы были пробиты при прочистках и так далее.[396]
Исследование продолжило тоскливый перечень повреждений: „Пользование приемниками крайне неряшливое – клозеты загрязнены, в раковинах – мусор, промывка почти не производится, в приемники сбрасываются твердые предметы и проч.“[397]
Несмотря на то, что в годы Гражданской войны вопрос ватерклозетов беспокоил местные квартупхозы, конструктивного решения ими найдено не было. В столице квартупхозы наметили решение проблемы следующим образом. Все туалеты предполагалось запереть и в каждом доме оставить один, отапливаемый квартупхозом. Один свидетель отметил по этому поводу, что хозяин квартиры, „осчастливленный“ выбором, должен был беспрепятственно впускать к себе всех жильцов дома. Мемуарист сухо заключил: „Проведения в жизнь этого гениального плана мы не дождались и уехали раньше его осуществления.“[398]
Количество нечистот и мусора в городах неуклонно накапливалось. В октябре 1920 года заведующий коммунальным отделом Москвы Г. К. Фельдман подвёл на заседании пленума Моссовета печальный итог происходящего. Он признал, что, получив такое громадное количество владений, власти пришлось бросить все свои силы для работы по их очистке, и всё же из-за недостатка транспорта, фуража и всех материальных средств она не смогла справиться с этой работой.[399]
По выражению Фельдмана, уже с февраля месяца 1920 года власти имели катастрофическое положение: „Москва настолько была перегружена мусором и нечистотами, что нам пришлось совместно с санитарными организациями поставить очень серьёзно вопрос как в президиуме, так и в Исполкоме о необходимости принятия самых крайних мер для ликвидации нечистот.“[400]
Транспортная разруха стала очередной преградой для утилизации отходов. С усилением голода умершие и съеденные городские лошади привели не только к исчезновению извозчиков, но и невозможности вывоза нечистот и мусора за пределы города. Ранней весной груды экскрементов, наваленные в каждом дворе, начали оттаивать. Запах на улицах ряда крупных центров стоял невыносимый.[401]
Мемуарист С. Воронов вспоминал, что в Петрограде городские власти распорядились вывезти накопившиеся за зиму нечистоты. Обязанность за эту уборку легла, как всегда, на население. Воронов пояснил, что в местах, где проходила трамвайная сеть, жители домов вывозили нечистоты прямо на улицу, где они лежали два-три дня в ожидании вагонов, вывозивших их на свалку: „Невообразимую картину представлял Невский, где по обе стороны проспекта тянулись сложенные таким образом возвышения.“[402]
В регионах канализация также давала постоянные сбои. В Вологде положение было критическим. Коммунальное хозяйство города было совершенно выведено из строя. В годы гражданского конфликта Вологодская губерния представляла из себя место, куда эвакуировалось население соседних областей. Резкий прирост населения и разрушение домов усилили жилищный кризис.[403]
Современник Ю. Д. Безсонов, арестованный зимой 1918 года, привёл характерный пример. В Вологде для заключённых была отведена не тюрьма, а помещение вроде гимназии. Туалета в помещении не было. Для уборной отводилась комната с лепными потолками и паркетными полами. После того, как комната была окончательно загажена, её запирали и переходили в следующую. Безсонов разъяснил последствия этого процесса: „Таким образом, к нашему приходу были 'использованы' уже три комнаты, и мы 'пользовали' четвертую.“[404]
Из-за невиданного скопления мусора, грязи и экскрементов с весны 1918 года советская власть стала регулярно принуждать население к очистке скверов, дворов, улиц и площадей.[405] Эта практика принудительного труда словно в капле воды отражала социальную политику советского правительства.
Снова и снова коммунистическая диктатура демонстрировала апатию и беспомощность в управлении жилищно-коммунальным сектором. Когда игнорировать крах становилось невозможно, власть попросту вынуждала горожан платить за свои бесчисленные просчёты.
К примеру, в Вятке к концу 1919 года ввиду острого кризиса пришлось привлечь к мобилизации частных ассенизаторов. Но и эта мера не помогла.[406] 10 февраля 1920 года, на пленарном заседании Совета председатель горсовета П. П. Капустин констатировал, что дворы были загрязнены нечистотами, а выгребные ямы переполнены.[407] В итоге жителей Вятки обязали коллективно очистить свои кварталы. К трудовой повинности добавили субботники и воскресники.[408]
Коммунистический режим стал всё активней заставлять народ участвовать в „неделях санитарной очистки“ городов. Так 1 марта 1920 года в столице началась „неделя санитарной очистки“. В газетах объявили, что в Москве скопилось около полумиллиона возов мусора и нечистот.[409]
Важно понимать, что запустение в городах прослеживалось не только у Красных. Оно наблюдалось и по другую сторону фронта, у Белых. Показательна в этом отношении была Сибирь при власти Колчака. Так 28 января 1919 года „Сибирская жизнь“ отметила в заметке „Антисанитария“, что Томск был грязен как никогда, и никаких попыток к его очистке от разного рода нечистот не предпринималось. Наоборот, состояние города с каждым днем становилось всё более антисанитарным.[410]
Местная газета констатировала, что в разных районах Томска были устроены свалочные места для назёма – навоза: „Назем сейчас горит и от него поднимаются клубы испарений, отравляющих воздух; ассенизаторы ежедневно выливают на полотно улиц целые бочки нечистот, а городские отвалы для снега, вследствие отсутствия достаточного надзора, служат в то же время и местом для свалки тех же нечистот.“[411]
391
Донской. Р. От Москвы до Берлина в 1920 г. Архив русской революции, Т.1, Терра / Политиздат, Москва 1991, стр. 207
392
Врангель М. Д. Моя жизнь в коммунистическом раю // Архив русской революции. Т.4, Терра-Политиздат, Москва, 1991, стр. 213-214
393
Красин Л. Б. Письма жене и детям. 1917–1926, Директ-Медиа, Москва, 2014, стр. 109
394
Яров С. Балашов Е. и др. Петроград на переломе эпох. Город и его жители в годы революции и Гражданской войны, Центрполиграф, Москва, 2013, стр. 95
395
Шкловский В. Собрание сочинений. Том 1: Революция / сост., вступ. статья И. Калинина, Новое литературное обозрение, Москва, 2018, стр. 295
396
Красная Москва. 1917–1920 гг., Издание московского Совета Р., К. и КР. Д., Москва, 1920, стр. 371
397
Красная Москва. 1917–1920 гг., Издание московского Совета Р., К. и КР. Д., Москва, 1920, стр. 371
398
Донской. Р. От Москвы до Берлина в 1920 г. // Архив русской революции, т.1, Терра, Политиздат, Москва 1991, стр. 211
399
Москва, век XX. Историческая экология. Архивные документы. Вып. 2. 1917–1945, автор-составитель А. Н. Давыдов, Издательство Главархива Москвы, Москва, 2003, стр. 89
400
Москва, век XX. Историческая экология. Архивные документы. Вып. 2. 1917–1945, автор-составитель А. Н. Давыдов, Издательство Главархива Москвы, Москва, 2003, стр. 89
401
Волынец Алексей, Первая блокада Петрограда, 7 мая 2014, из http://rusplt.ru/policy/blokada-pitera-9693.html
402
Воронов С. Петроград-Вятка в 1919-20 году // Архив русской революции. Т.1, Терра-Политиздат, Москва, 1991, стр. 253-254
403
10 лет строительства Советской власти в Вологодской губернии, Вологда, 1927, стр. 86-87
404
Безсонов Ю. Д. Двадцать шесть тюрем и побег с Соловков, Impr. de Navarre, Paris, 1928, стр. 35
405
„Известия Вологодского губернского Совета Рабочих, Солдатских и Крестьянских Депутатов.“
1 мая (18 апреля) 1918 г. № 93. стр.1
406
Шарабаров Павел Николаевич Функционирование городского хозяйства Вятки в 1918–1922 гг // Вестник ВятГУ. 2014. № 3. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/funktsionirovanie-gorodskogo-hozyaystva-vyatki-v-1918-1922-gg (дата обращения: 08.10.2018).
407
Шарабаров Павел Николаевич Функционирование городского хозяйства Вятки в 1918–1922 гг // Вестник ВятГУ. 2014. № 3. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/funktsionirovanie-gorodskogo-hozyaystva-vyatki-v-1918-1922-gg (дата обращения: 08.10.2018).
408
Там же.
409
Окунев Н. П. Дневник москвича 1920–1924, Т.2, Военное издательство, Москва, 1997, стр. 12
410
Сибирская жизнь (Томск). 28 января 1919 г. стр. 3
411
Сибирская жизнь (Томск). 28 января 1919 г. стр. 3