Страница 2 из 3
Ирине не понравился взгляд Княжны, который она бросила на пацана. Кот тоже навострил уши в ее сторону и она погладила его, успокаивая. Парнишка вскочил и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.
– Будет тебе… – тихо сказал Лесь. – Его отец не знал, что ты здесь и вообще не знал, кто ты.
– Вот и узнает! – зловещим шепотом отозвалась Княжна.
Кот слегка поднял шерсть на спине.
– Что случилось? – спросила Ирина.
– Старшую ведьму в округе, то есть ее, на свадьбу не позвали, – ответил Лесь. – Позвали меня. Это оскорбление. Она сильнее, а на свадьбе самый сильный должен сидеть, иначе добра не будет. И мне не идти нельзя.
– Не будет, так и есть… – Княжна кивнула. – Устанут дристать, да чесаться.
– Прошу тебя! Давай без этого детства. На людях-то зачем отыгрываться?
– Сам подумай: сейчас вся нечисть смеяться будет. Лесника пригласили, а Татарку забыли. Эй! – она обернулась к печи. – Будете ведь?
– Не будем… – глухо донеслось из под пола.
– Ага! Еще бы ты сказал “Будем!” Небось уже смеетесь втихаря…
– Иди незванной – всего и делов. Хотя тоже примета не из лучших.
– Да уж, придется!
– Зачем они вообще на свадьбу ведьмака приглашают? – опять спросила Ирина. – Если уж знают, что он ведьмак, то наоборот должны подальше держаться. Или нет?
– У деревенских, Рыжая, подход практический. – Княжна отпила чая и зажмурилась от удовольствия. – Есть нечисть, она живет рядом и с нею надо как-то ужиться, причем не давая сесть себе на голову, а желательно приставить к делу. С соседями-людьми, точно так же. Есть колдун, или ведьма – с ними тоже соседствовать надо. Если они пользу какую-то приносят, тогда полагается задабривать. Если вредят – сжечь и забыть.
– Так и есть, – подтвердил Лесь. – Всех кормить не будешь, поэтому задабривают самого сильного в округе. Подарки приносят, или как сейчас, на свадьбу зовут. Заодно сильный колдун защитит и от слабых, кто напакостить вздумает. Вот и с Витькой-трактористом такая же деревенская история. Полезный человек в бригаде. Зачем отпускать? Его с Глашкой подружили, мешать не стали, она залетела, а там и отсрочку дадут, благо военком – кум местного председателя. Деревне – прибыток, отцам – внуки. Дело житейское. Община тысячи лет так живет и еще тысячи жить будет. Глашка, кстати, прибегала ко мне, когда поняла, что беременна. Средство просила. Я ее успокоил и сказал, чтобы к матери своей шла.
– А часто ли недоброжелатели находятся?
Лесь рассмеялся. Княжна тоже улыбнулась.
– Всегда. Не было такой свадьбы, Рыжая, чтобы кто нибудь не попытался насрать в кашу. И на этой попытаются, точно тебе говорю.
Глава вторая
Свадьба была самой обычной. В одной комнате дома был накрыт стол. В другой орал магнитофон и танцевали. Дрожали стекла. Княжна, что называется, зажигала. В модном московском платье, с роскошнейшей косой (деревенские девчонки пожелтели от зависти и шептались между собой, настоящие это волосы, или шиньон) и в туфлях, в которых с первого взгляда можно было узнать самую настоящую Францию. В ее “шестёрке” была импортная магнитола (при виде этой диковины народ попросту остолбенел) и кассеты. Сейчас хозяйский магнитофон довольно фальшиво воспроизводил хит какой-то немецкой группы с дурацким названием “Современный разговор”. Деревенская молодежь сегодня спать явно не собиралась. А впрочем, и средних лет мужички, слушая музыку, весело притопывали ботинками по полу.
Жених с невестой ещё не приехали из ЗАГСа. Ирина попробовала деревенский салат со сметаной, съела кусочек жареной курицы, отдала должное молочному поросенку и поняла: уперлось! Больше не лезет. Полрюмки выпитой ею водки и стакан вина под такую закуску никак себя не проявляли.
“Тоже потанцевать, что-ли?”
На улице заорали.
– Приехали… – сказал Лесь, поднимаясь. – Пойдем, поглядим. Сейчас он ее в дом понесет. Интересное будет зрелище.
Ирина все ещё с тоской смотрела на поросёнка.
– Почему?
– Увидишь…
Да, цирк был еще тот… Невеста с виду казалась раза в полтора больше жениха. Витька-тракторист не вышел ростом и был довольно тощим. Костюм на нем… ну не то, чтобы болтался, но был великоват. А невеста – четыре с половиной пуда красоты и молодости плюс свадебное платье. Теперь жених собирался как-то перенести ее в дом через порог. Нанятый в районном ЗАГСе за двадцать рублей фотограф (на два дня, с ночёвкой и кормежкой) приготовился запечатлеть сей эпохальный момент.
Витька чуть присел и Глаша с жалобным писком завалилась к нему на руки. Ирине показалось, что кто-то придавил сапогом мышь. Жених покраснел и издал странный звук, но колхозная закалка дала себя знать и он медленно пошел со своей ношей к дверям.
Ирина посторонилась и вдруг ей показалось, что к молодым по снегу скользнула серая тень. Птица? Она подняла голову. Небо было чистым. Потом ее внимание привлекли пальцы Леся. Они как будто подзывали кого-то и на них наматывался полупрозрачный серый клубочек. Учитель поймал ее взгляд и кивнул: “Все в порядке”. Жених тем временем под щелканье фотоаппарата втащил невесту в дом и донесшийся изнутри тяжёлый стук каблуков и радостные визги засвидетельствовали, что дело сделано. Теперь там предстояли разная ерунда вроде выкупа невесты.
– Что это? – спросила она Леся, глядя клубок, который он все еще катал в пальцах.
– Не обращай внимания. Обычная зависть. Сейчас в печку брошу – сгорит без следа.
Он вошёл в дом, а Ирина перехватила изумлённый взгляд. Какая-то незнакомая ей женщина смотрела на ее ноги, широко открыв глаза. Она посмотрела на крыльцо и все поняла. Вышла она босиком, не став надевать ботинки и там, где прошлась по свежему, посыпавшему крыльцо снегу, следов не было. Опять “лисья походка”… Не найдя ничего лучшего, она подмигнула испуганной женщине и вошла в дом.
– Лесь…
– Что?
– Я там…
– Видел. Будь внимательнее. Но это мелочи и это – он посмотрел на серый шарик – тоже. Сейчас сядем – присмотрись к большому пирогу в центре стола. Смотри так же, как тогда, когда мы разрыв-траву искали.
Пирог был хорош. Румяный, большой, с аппетитной корочкой и розочкой из теста сверху. Трещинки на корочке складывались в какие-то непонятные символы. Ирина добросовестно рассматривала его полминуты, потом зажмурила правый глаз и чуть скосила левый.
– Ой!
Поперек пирога шла синяя ленточка, состоявшая из мелких, почти невидимых точек.
– Что это?
– Заметила!? Это смерть, Рыжая. Тут ее на всех хватит. Старая примета: если на корочке каравая трещины, то это к смерти, но чтобы вот так явно – я такое вижу впервые. Даже ты разглядела… Интересно, почему Княжна проморгала?
– Думаешь, она это сделала?
– Нет, – он отрицательно покачал головой. – Она бы заставила их перебить друг друга, если бы ей на ум такое взбрело, или влепила бы сюда стрелу из своего лука, или просто затрахала бы до смерти каждого из присутствующих, но точно не стала бы кормить заговоренным пирогом.
Раскрасневшаяся Княжна плюхнулась на стул слева от Ирины и подхватила со стола рюмку с водкой.
– Молодые развлекаются, а я пока перекушу…
– Погоди жрать, – сказал Лесь. – На стол глянь.
Рюмка замерла в воздухе.
– Ничего не вижу.
– Значит, от тебя и прятали…
Княжна отпила немного водки и вдруг ни с того, ни с сего чихнула. Брызги полетели через весь стол.
– На здоровье! Ой!
Синяя ленточка проявилась и теперь была видна Ирине, даже без “слепого взгляда”, но Княжна опять покачала головой:
– Нет, не вижу.
– Так… Тебе к этой вещи прикасаться нельзя. Мне тоже. Рыжая, кинжал свой с собой взяла?
– Конечно. Под юбкой, в ножнах.
– Режь им, пока нет никого.
Ножны крепились к ноге двумя ремешками. Один над коленом, другой посередине бедра. Ирина задрала под столом юбку и обнажила оружие. Подняла над столом, зажав рукоять в кулаке обратным хватом и ещё раз взглянула на Леся. Тот кивнул: