Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 43 из 47



– Что тут происходит? Чего разорались? Малец, чё это с тобой? – я никак не смог ему ответить. Из моего рта вылетел только непонятный мычащий звук, от чего я испугался ещё больше.

– Да Камиль, придурок, подсыпал ему фэку! – продолжал возмущаться этим Лоло.

– Укурыш, ты что совсем рехнулся? – главарь подошёл к чернокожему вплотную и взял его за горло. Парень, в свою очередь, начал отпираться и пыхтеть:

– Да это же по приколу! Я и подумать не мог, что у щуки будет именно такая реакция!

– Твоим действиям нет оправдания! Посмотри, что ты натворил! – кричал на него Кай. В этот момент вошло ещё несколько человек. Они все смотрели на нас с большим недоумением. Мои ноги подкосились, я упал на пол, начав истерично кричать и закрывать руками уши от собственной истерики. Не знаю, почему сделал именно так. Я до сих пор не могу найти логического объяснения своим действиям. Пожалуй, это единственное, что мне удалось вспомнить из того дня. С пола меня полуживого поднял психонавт и усадил на кожаный диван. Вскоре Лоло принёс мне воды, дав какую-то таблетку. Но меня всё равно трясло и было очень холодно. Тогда ко мне пришёл Нут с клетчатым пледом. Валёк начал меня успокаивать:

– Финн, угомонись. Главное дыши. Это скоро пройдёт.

– Я н-н-не могу. Мне т-так холодно и страшно. Я сейчас умру, да? Вот так люди ощущают приход своей смерти? – продолжал в панике нести этот бред.

– Нет, всё будет нормально. Хочешь я расскажу тебе о моём имени? – вдруг предложил блондин. Об этом не знал только я, потому что ранее мне не приходилось с ним плотно общаться. Да и вообще, я почти ни с кем здесь о жизни не разговаривал. Чисто по делу. Но это было только в первое время. Дальше я привык и уже начал узнавать всех членов нашей банды поближе.

– Ну д-давай, – согласился я.





– С норвежского языка оно переводится, как «узел». С детства мамочка мне говорила, что моё имя обозначает узел любви, скреплённый с моим отцом на долгие годы. Но когда мне было десять, то она бросила нас с папой и забрала вместе с собой мою любимую сестрёнку Катрине. Ей было всего лишь пять лет. Без понятия почему, но после того, как мама родила сестру, то она стала, что ли, меньше меня любить, а потом и вовсе не уделяла никакого внимания. Папа постоянно был на работе, чтобы заработать денег для маминой хорошей жизни, и, получается, что я оставался дома совершенно один. Никому не нужный маленький мальчик... Другие мальчишки не хотели играть со мной на площадке из-за того, что я был слишком стеснительным и тихим. Как-то раз отец очень сильно ругался с мамой на кухне, а после она собрала вещи и ушла. Навсегда. Я тогда думал, что это из-за папы и сердился на него, но позже, когда я стал старше, отец рассказал мне, что она ему изменила с другим мужчиной и Катрине родилась именно от него. Мамочка долго скрывала это от нас и переехала к тому богатому мужчине, как только ей это позволила ситуация. Мне было очень обидно тогда, но я простил мамочку, потому что люблю. И всё бы ничего, но она не даёт мне общаться с сестрёнкой, да и сама не идёт на контакт с нами. Я много раз пытался к ней дозвониться или хотя бы написать, но всё было напрасно. Они не отвечают мне. Папа полностью ушёл в себя и несколько лет подряд находится в глубокой депрессии. Чтобы хоть как-то от неё избавиться, он постоянно сидит на работе в своём маленьком затхлом кабинете. Даже иногда специально задерживается или просит что-то дополнительное. Его кожа стала слишком бледной, под глазами постоянно присутствуют мешки от усталости, а взгляд вечно устремлён в пол, кажется, что он больше не видит мира и гнетущая пустота застилает ему глаза. Папе больше не хочется возвращаться домой, и я его понимаю. Я тоже всегда торчу здесь до последнего, чтобы снова и снова не вспоминать тот день по приходу домой. Съехать оттуда мы так и не пытались, хоть и этот дом нам уже не родной, стал слишком чужим. Он больше походит на общежитие: пришёл, поспал, ушёл. Я даже не ем там, – рассказывал Нут. Слушая его монотонный тихий голос, я немного успокоился, но мне стало его очень жаль. Я сразу же представил свою мать и подумал, что она бы так со мной и моим отцом никогда не поступила.

– Зря она так с вами. Зачем тогда было вообще заводить семью, если через несколько лет уйти к другому мужчине и родить от него ребёнка? Я искренне не понимаю поведение таких женщин. И чем они вообще думают, когда так поступают? Или же им совершенно всё равно? Лишь бы были деньги... – валёк опустил свои глубокие серые глаза и задумался над этим.

– Но мы любили её... – грустно сказал он.

– Прости, я слишком резок, но и правда не понимаю таких людей. Ии-и... спасибо, – тихо пробормотал ему в ответ.

– За что? – удивился парень.

– Мне стало немного лучше, хоть это был и не самый утешительный рассказ, – ответил парню на вопрос.

– Мы же Демоны Рая и всегда должны помогать друг другу, несмотря ни на что. Здесь собрались заблудшие души, которые отчаянно жаждут утешения. И мы находим его друг в друге. У каждого из нас своя печальная история, по которой все торчат здесь. Например, у Дейзи и Васко родители погибли в автокатастрофе. Космонавт ещё более-менее держится, отвлекаясь на проблемы других, а вот Пырь не очень. Он ходит вечно угрюмым и кажется отстранённым. Камиль когда-то был отличным спортсменом, да и поведение у него было совсем другим, но ему нарочно нанесли такую травму, при которой он никогда больше не сможет участвовать в соревнованиях, у Вакха умер новорождённый ребёнок. Его жена случайно задушила малыша, когда они спали, а урюк* в то время был на работе и не смог ничего сделать. Каждый из нас тут от чего-то страдает и «несёт свою печаль, как крест», – с невыносимой тоской в голосе сказал Нут.