Страница 22 из 31
Боксерский матч – это как фильм про ковбоев. Люди платят за то, чтобы им показали, как хорошие ребята бьют плохих.
(c) Сонни Листон
1
В раздевалке не было ни души, кроме юнца, который промывал свои боксёрки. Он даже не повернулся, когда сказал:
–Я же говорил, что искупаюсь в его крови.
–Почему ты не остановил бой!? – я дёрнул Идальго за плечо и продолжил. – Он мог оставить тебя инвалидом!
–Он оскорбил мой спорт! – крикнул Идальго и ударил по умывальнику. – Он курит, бухает, кладёт гайки в перчатки. Даже своего тренера лупит! Как бы ты поступил на моём месте? Как бы ты отреагировал, если бы кто-то плюнул твоей матери в лицо? Для меня это то же самое.
–Всё равно… это было слишком опасно.
–Да ладно, – Идальго слегка улыбнулся и направился к своему шкафчику, – у него не было шансов. Во-первых, он плохо передвигался. Ему было больно наступать на левую ногу. Твоя заслуга, Саблезуб. Во-вторых, из-за гаек его удары замедлились. Только слепой не уклонился бы от них. В-третьих, он всё время бил в голову, хотя вчера его дружки в основном мутузили меня по рёбрам. Ударь Пидорюга хоть раз в печень – я бы тут с тобой не разговаривал.
–И всё же он отправил тебя в нокдаун.
–Не совсем. Я специально упал на колено, чтобы подразнить зверя, перед тем как убить его.
Парень достал из сумки пластмассовую банку, вытащил пару таблеток и закинул их в рот.
–Что это? – спросил я.
–Анальгетики. Хочешь?
Я отрицательно покачал головой. Эта белая баночка, без каких-либо надписей, не внушала доверия. Идальго тоже его не внушал. Сначала унижение Быка, теперь болеутоляющие…
Юнец пошел в душ, а я вдруг вспомнил, о чём хотел спросить его. Придётся ждать. В это время раздевалка наполнилась мужиками. Среди них был тренер. Он промывал рот над умывальником и долгое время что-то разглядывал. Ко мне подошел Леонид. Я поздравил его.
–Спасибо, – сказал мужчина. – Кстати, ты сегодня вечером опять на работе?
–Ну… нет. А что?
–Да мы с сыном хотели отпраздновать в каком-нибудь ресторане. Пойдёшь с нами?
–Я бы, конечно, пошел, но с деньгами не очень…
–Какими деньгами? Ты мне сына спас, причём дважды, а я тебя платить заставлю? Не шути так. Сегодня пируем за мой счёт.
Я попытался отмазаться, но Леонид настоял. В восемь часов они заедут за мной. Я так сильно обрадовался, что, выйдя из «Титаниума», ещё долго не мог перестать улыбаться.
Однако дома не было времени на радость: надо усыпить мать и найти в гардеробе подходящую одежду. С мамой всё прошло легко, а вот подобрать вещи было сложнее. Исключая майки-алкоголички, спортивные костюмы и шлёпанцы, остались только мешковатый свитер, пара брюк, старый кожаный ремень и пара кроссовок. Нацепив всё это, я подкатал рукава (чтобы не зажариться) и потянул свитер вниз, дабы прикрыть ремень.
В восемь часов я спустился и сел в бибикающий «Мерседес». Мы поехали в ресторан с претенциозным названием, который Идальго нашел в интернете. Там все сразу обратили на нас внимание. Леонид был одет в шикарный костюм и носил несколько массивных золотых украшений. Идальго тоже не подкачал, с его чёрной жилеткой на белой рубашке. Только я неуверенно плёлся за ними, подтягивая рукава. Мы расположились за столиком и просмотрели меню. Я заказал единственное знакомое блюдо – картошку фри.
Идальго рассказывал много интересного, но больше всего мне понравилась история про татуировку. Отец был против этой затеи и решил не давать сыну денег, из-за чего юнец сбежал из дома. Две недели Идальго жил у своей девушки, но денег занимать не стал. Вместо этого он пробился на чемпионат по К-1 в Кишинёве и выиграл три боя подряд (хоть и не знал, как защищаться от ударов ногами). Денег было более чем достаточно, поэтому юнец отказался от четвёртого поединка. Идальго сделал себе наколку и вернулся домой, но главное то, что благодаря К-1 парня заметил боксёрский менеджер Цыганчик (так его прозвал Идальго). Благодаря связям Цыганчика парня пригласили в Москву.
–И всё-таки, что означает эта татуировка? – спросил я.
–Это надпись на английском: «Live Fast, Die Young», то есть: «Живи быстро, умри молодым». Я, конечно, не собираюсь отбрасывать копыта в ближайшем будущем, но и жить со страхом смерти не буду, – ответил Идальго и прошептал: – Я даже похороны свои продумал.
–Только не начинай. Вроде нормально собрались, сидим, отдыхаем, а ты опять свою ерунду врубаешь, – сказал Леонид.
–Ладно, не дуйся, – произнёс Идальго. – Лучше вон суши попробуй.
Леонид успокоился, но стоило ему отлучиться, как парень вернулся к теме похорон:
–Короче, вот что я надумал: труп отвезут сюда, доставят в моё секретное место на Пруте (об этом месте почти никто не знает), положат в лодку, обольют керосином, толкнут лодку ногой и кинут в неё горящий факел. А я буду плыть… и гореть… как падающая звезда, мать её. Но это ещё не всё! В последний путь меня оденут в боксёрскую форму, а на руки натянут перчатки. На шее должны висеть все медали с соревнований, и, что немаловажно, две золотых медали надо положить мне на глаза, чтобы я расплатился ими с паромщиком.
–С кем? – спросил я, нахмурив брови.
–Ну, в древнем Египте считалось, что после смерти человек отплывает в другой мир на пароме. Сам он, естественно, не знает куда плыть. В этом ему помогает паромщик, который за свои труды берёт две золотых монеты. Эти монеты усопшим клали на глаза.
–Вот те на! Какие люди! – раздался посторонний голос.
Я повернулся и увидел знакомую физиономию. Физиономию Серого. Он бесцеремонно сел рядом с Идальго. Юнец спокойно продолжил есть, пока не получил локтём по рёбрам. Лицо парня скривилось. Он уже собирался ответить, но остановился. К столу подбежал Леонид. Он расстегнул пиджак и схватил Серого за шиворот.
–Ты кто такой вообще?! – сказал бандит.
–Я его отец.
Леонид кивнул в сторону Идальго, а затем отпустил Серого. Перед тем как бандит успел встать, мужчина оттянул правый борт пиджака и обнажил кобуру с пистолетом. Леонид приказал Серому «поговорить снаружи». Бандит встал из-за стола и медленно направился к выходу. Леонид шел за ним.