Страница 2 из 3
Наверное, нужно начать с моего детства.
Своих родителей я не помню. Меня забрали от них в возрасте до трех лет. Знаю только, что родилась на космо-станции, где они были одними из ведущих ученых-биологов. Так я начала свое обучение на детских космо-станциях. Это кардинально отличается от воспитания земных детей, но я не могла этого знать, так как видела только одну сторону медали.
Будучи подростком, я поняла, что все мы находимся во власти одной большой Космической Империи, и что карьера ученого или канцелярского работника станций мне совершенно не прельщает. Космос такой огромный, и мы постоянно завоевываем в нем все новые и новые галактики, строим станции одну за другой, бороздим неведомые дали. Я обязательно хотела увидеть хоть чуточку из всего того великолепия, которое нам показывали на общих уроках подготовки к дальнейшей профессии. Поэтому, когда пришло время, я выбрала карьеру солдата. А что, мне казалось это довольно полезным делом. При том, эта профессия в большой вероятности предполагала путешествия. Так в свои тринадцать лет я оказалась на станции известного нам Капитана.
Подготовка была долгой. Целых четыре года нас, детей, избравших данный путь, испытывали на выносливость и прочность: крутили в центрифугах, оставляли без еды и достаточного количества кислорода, изнуряли грубой физической работой и жизнью по будильнику. Редкими часами отдыха были просмотры обучающих фильмов, в которых нам рассказывали о космосе. Из них я и узнала, что помимо станций есть планеты.
Нам объясняли, что когда-то наши предки жили на них, но в настоящее время это нерационально. Многие планеты стали непригодными для жизни: отсутствие воды, загрязнение атмосферы, различные примеси в кислороде. Технический прогресс заставил более умных людей, читай нас, совершить рывок и начать покорять космическое пространство. Конечно, возможно, где-то и остались планеты-островки стабильности: чистый воздух, фотосинтез, вода. Но нам говорили об этом как об устаревших предрассудках.
Не смотря на все нелицеприятные отзывы о планетах, в свои семнадцать я мечтала спуститься на поверхность хоть какой-нибудь из них, даже нежилой. В этом возрасте я уже прошла подготовку, получила множество полезных навыков и могла работать на благо Космической Империи. Но чтобы котироваться в списках на выдачу заданий, нужно было иметь неплохой опыт, который давался за выполнение этих самых заданий. Выходило так, что после обучения ты должен был выпрашивать у командующих своей станции хоть какую-то работу, чтобы заработать те самые очки опыта, за которые могли предложить задания более интересные, связанные с полетами. Я хваталась за любое дело от мытья пола до чистки салонов шаттлов, и постепенно копила свой опыт в ожидании чего-то большего. Иногда случалось, что некоторые ребята сидели на одной и той же станции по нескольку лет, до того, пока их не приглашали хоть куда-нибудь. Чем-то новым и необычным было даже отправиться грузить провиант на соседнюю станцию.
У меня в те годы был напарник. Его звали Макс. Мы постоянно проходили вместе тренировки на бластерах и иногда брали совместные задания. Но почему-то Макс начал совершать полеты, да еще и на планеты, раньше меня. Я безумно ему завидовала. И злилась, потому что ему все это не приносило удовольствия. Он спускался на поверхность уже двух планет, но мне рассказывал, что это скучные места с максимально странными людьми и пейзажами. По ночам я засыпала в своей каюте и пыталась представить себе все то, что описывал Макс, в надежде, что вскоре тоже спущусь на одну из планет.
И случай представился. Меня пригласил сам Капитан и предложил отправиться на zO2. Конечно же, я не подозревала, каким вихрем закружится моя судьба, судьба твоего отца, Капитана и тебя после этого решения. Я согласилась не думая, потому что мне был нужен опыт. Мое судьбоносное решение. Жалела ли я когда-то о нем? Не думаю. Иногда мне, несомненно, было сложно. Тяжело и больно до слез от своей ноши. Но я никогда не жалела, что это происходило со мной.
Я прервала свою историю размышлениями. Давай продолжим.
Я была в полной эйфории от первого долгого полета и последующего спуска на планету. Рассказы Макса в сравнении с тем, что я увидела своими глазами, были серыми, блеклыми призраками. Ему не дано было передавать все краски увиденного. А, возможно, и даже видеть. Когда я впервые оказалась на нашей zO2, я испытала восторг. Свежий воздух, горы, трава под ногами, море запахов и бездонное небо над головой…
Я помогала Капитану в его делах, фиксировала данные в отчетах, постоянно крутилась рядом с какими-то людьми, пожимала руки, называла свое имя, ловила улыбки. И все это бесконечно по кругу. И как только я перестала различать голоса и цвета одежды людей, я увидела Тома, твоего отца.
Он был совсем другой. Молодой, смешливый юноша с яркими голубыми глазами. Его глаза загипнотизировали меня, приковали к себе, заставили в них утонуть. У тебя такой же цвет, сын мой.
Вопреки тому, чему нас учили на станции, люди планет оказались довольно умны, интересны и своеобразны. Нам же говорили, что это неразвитое племя аборигенов, не поощряющих прогресс в свое время. Твоему отцу был двадцать один год, и для меня он был очень умен и развит в разных сферах, отчего даже я чувствовала себя глупой, а свое хваленое космическое образование достаточно посредственным и не полным. Я стала проводить с Томом все свободное время в свои прилеты, а Капитан, как тогда мне это не показалось странным, стал брать меня с собой на zO2 раз в месяц. Еще развитию Тома поспособствовало то, что его мать, Камилла, была очень влиятельной женщиной на zO2. Можно сказать, главой этой планеты, как Капитан главой на станции.
Что такое любовь и влюбленность? Я не знала. Меня учили быть солдатом, а не женщиной. Я не понимала, что влюблена в твоего отца, ведь нам не преподавали психологию поведения между людьми и не рассказывали о наличие чувственной и духовной составляющей жизни. А также о том, как появляются дети.
Да, мы – солдаты были тем материалом, на который не ставили на продление рода человеческого. Поэтому никто не удосужился нам объяснить, что такое может случиться. Возможно, твой отец думал, что я что-то знаю. Но, увы, для меня беременность тобой оказалась большой новостью.
Это было так необычно. Впервые мой организм начал вести себя нестабильно. Я чувствовала слабость и сонливость даже после того, как поспала и приняла пищу. А любимые продукты питания вызывали отвращение. В один момент мне стало настолько плохо, что я пропустила очередной полет на zO2, и Капитан вынужден был отправиться туда с Максом. Несколько дней я провела безвылазно в своей каюте. Меня тошнило и рвало постоянно, я не могла есть и посещать тренировки.
Я никуда не выходила, не вызывала медиков. Ждала Капитана. Ведь мне казалось, что со мной произошла какая-то вселенская гадость, страшная болезнь, подцепленная от людей планеты. Прости, что я сейчас так эмоционально это описываю, когда это связано с тобой. Но я боялась, что либо умру, либо выживу, но больше не увижу твоего отца.
Капитан посетил мою каюту, когда вернулся на станцию. Я описала ему все симптомы недомогания и рассказала о переживаниях. И тогда случилось то, чего я не ожидала. Капитан упал перед моей кроватью и заплакал. Я не понимала, что происходит, ведь это не было похоже на всегда собранного и грозного командира. Постепенно успокоившись, он сбивчиво объяснил мне, что же все-таки случилось. И тогда же признался, что Том – его сын. А значит я ношу его внука – тебя. И это необходимо незамедлительно скрыть. Так же, как и он в свое время скрыл Тома. Капитан похвалил меня за выдержку и за то, что дождалась именно его, и поспешил решать вопрос моей дальнейшей судьбы, велев оставаться в каюте. Я не знала, что ждет меня, боялась и ни о чем не фантазировала.
Несколько дней Капитан посылал мне лекарства, облегчающие самочувствие и блокирующие тошноту. Также несколько этих дней под дверью моей каюты ошивался Макс и просил впустить его хотя бы на минуту. Я говорила ему, что неважно себя чувствую, и что это может быть каким-нибудь нехорошим планетарным вирусом, и что Капитан решает этот вопрос прямо сейчас. Но, господи, как же мне было страшно.