Сопротивление

— Жизнь — это сон, — пролепетал я. —  Во сне не ошибаются. Живи, будь свободна. Моя любовь будет охранять тебя.

Я сделал последний вдох и замер.

Страха больше не было. Как и не было меня…

Пастор

Я начал стрелять, но пули пролетали сквозь женщину, как сквозь дым.

— Неужели ты думаешь убить меня этим заговоренным металлоломом? —  засмеялась Мара. —  Ты жалок. Жаль только, я не умею сочувствовать. —  Она подняла руку и сжала её в кулак. Уши заложило, и я почувствовал, как кровь схлынула с лица. Удушье. В попытке сделать хотя бы малейших вдох, я упал на колени, а револьвер с грохотом выпал из руки.

Мара прожигала во мне дыры, наполняла ядом. Тело свело судорогой, билось в агонии. Последнее что видел — блеск её глаз. Властный и безжалостный.

Тело не выдержало. Сила вырвалась на поверхность озера внутренней Тьмы, и я не мог её контролировать. Она двигалась облаком по всему помещению, разрастаясь и увеличиваясь, и всё вокруг стало высыхать, трухлеть и рассыпаться.

Мара с восхищением смотрела на происходящее и наконец разжала кулак. Отдышавшись, я поднялся на ноги с глазами живого огня, чёрного пламени.

— Наконец-то ты стал тем, кто ты есть, — воскликнула Мара, рассматривая свои руки, которые стали дряблыми, как у старухи.

— Не будь такой заносчивой, — ответил я, возвращая время вспять, отчего женщина вновь помолодела.

— Теперь я могу называть тебя твоим именем, Сеера?

Я проигнорировал её издёвку и вернулся к более важной теме разговора:

— Его судьба — удержать наши миры от разрушения, отсрочить фатум, который, благодаря тебе, неизбежен. Оставь его в покое, Мара.

— Нет, — раздражённо отрезала она, — он мой! Ты упустил нечто важное — Любовь, силу настолько могущественную, что перед ней меркнут все доводы разума. И она его погубит. Я позаботилась об этом.

— Это мы ещё посмотрим.

— Уже поздно, — ответила женщина и засмеялась.

По библиотеке разнёсся женский крик.

— Придет время Мара, когда ты решишь, что победила. Но это будет только начало. Ведь я помню кто ты, и не стоит забывать, кто я.

— Грядущее покажет, — бросила напоследок Мара и исчезла в чёрной дымке.

Я побежал к двери камеры, из которой доносился крик, и застыл на месте.

Вся комната была в крови: огромная лужа на полу, брызги на стенах и потолке. А в самом центре сидела Лили. На руках у неё лежало тело Деймоса, неподвижное, бледное, холодное и лишённое последней, единственной радости — быть с ней. По лицу девушки стекали ручейки кровавых слез, а широко раскрытые глаза выражали ужас. Всё её тело было покрыто ранами, а пальцы на руках изувечены.

— Ничего не бойся, любовь будет охранять тебя, — прошептала Лили, глядя на Деймоса. — Встретимся во снах.

Грусть сдавливала её сердце, изнуряя его одиночеством. Она нашла в нём всё, в чем нуждалась, а теперь Тьма затягивала её в никуда.

«Что бы ты не делал, всё ведет к одному исходу, — задумался я. — Удел? Предопределение? Фатум? Кто же тогда мы? Послушные куклы в руках ветра или же строители своих судеб? Кто знает... Неважно, всё идет по кругу или по спирали: в конечном счёте нас ждёт Тьма. Но есть ли возможность хоть что-то исправить? Возможно. Понять бы, как… Ведь всего одно событие может изменить всю жизнь, но всё равно приводит к одному и тому же концу. Две судьбы объединились в одно испытание… Но по какой-то причине никогда не обойтись без жертв».

***

Вернувшись домой, я не отказал себе в стаканчике крепкого. Но стоило только пригубить целебный напиток, чтобы унять тревожность, как в дверь постучали.

— Входи, Данталиан, — разрешил я. — Принёс то, о чём я тебя просил?

— Ну а как же, — ответил гость. — Правда там чёрт ногу сломит, и пришлось повозиться… Но я её нашёл! — Он достал из-за пазухи книгу и положил на стол.

— Молодец. — Тревога понемногу начала отступать. —  Теперь ступай.

Гость уже направился к выходу, когда я добавил:

—  Спасибо за то, что присмотрел за Лили.

Данталиан молча кивнул и закрыл за собой дверь. Опустошив стакан, я подошёл к столу и открыл книгу. Книгу судьбы.

— Свет в конце тоннеля обязательно появится, —  размышлял я вслух, — ибо ничего в жизни не бывает просто так.

И, договорив, я вырвал страницу.

***

Солнечный день. Парк. Дети бегали вдоль цветущих газонов, ловя ручонками сверкающие брызги фонтана. Я сидел на скамейке, под старым дубом.

Неподалёку стая мальчишек издевалась над сверстником. Сначала толкали, чтобы тот упал, а затем один из ребят сильно ударил его по лицу. Мальчик упал, а остальные стали смеяться и тыкать пальцами. И вдруг паренёк нащупал рукой доску, лежащую поодаль.

—  Давай помогу подняться. —  Я подошёл и протянул ему руку.