Книга II: Владеющий

Глава 3

Церемония посвящения оказалась до боли пресной и скучной. Не знаю, чего я ждал от нее, но явно не того, что произошло на самом деле. Нас всех выстроили в несколько волнистых шеренг, чем вызвали у некоторых высокородных возмущение, которое они показали парой презрительных высказываний и ядовитых замечаний. Однако один из Мэтров тут же выступил против всех недовольных, в довольно ультимативной форме пояснив, что звание Аколита, помимо прочего, налагает на своего носителя еще и множество обязанностей. И если кто-то из присутствующих чем-то недоволен, то может сэкономить свое и чужое время, покинув зал немедленно. Все ропщущие детишки из числа знати, моментально прикусили языки, и теперь проявлять свое неудовольствие могли только надменными позами и красноречивыми взглядами.

Дальше Мэтр начал вызывать из нашего длинного строя по одному человеку, называя имена присутствующих по памяти, не пользуясь даже каким-либо списком. Сначала это меня впечатлило, ведь Аколитов собралось тут навскидку не меньше полутысячи. Но потом я понял, что никакой магии в этом нет. Очень быстро я заметил, как шевелятся губы у одного из служителей Дивинатория, что стоял чуть поодаль, прикрытый небольшой трибуной. До нас его шепот не доносился, а вот Мэтру, судя по всему, был прекрасно слышен.

Каждый ученик выходил из строя, приближался к ведущему церемонии и склонял голову, ожидая, пока ему на шею не водрузят серебряный амулет с граненным природным камнем на длинной цепочке. И неизменно из уст Мэтра звучало одно и то же напутствие: «Носи с честью, будь достоин».

В процессе этого невероятно долгого и нудного посвящения я успел со своего места прекрасно рассмотреть, с какими украшениями на шее возвращались в строй подростки и успел заметить некоторые закономерности. Формой все ученические знаки оказались абсолютно одинаковы, вне зависимости от пола и знатности происхождения учащегося. Отличались они только цветом камня, который венчал их сердцевину.

Аколиты стихии земли получали медальон с зеленым хризолитом, а будущие водные маги — с голубым лазуритом. Огневики, в числе которых был и Астал, получили знаки с оранжевым цитрином. Целителям, коих набралось почти шесть десятков, вручили медальоны с кроваво-красным гранатом. И лишь воздушники, которых вместе со мной было всего четыре человека, под аккомпанемент гробового молчания получали знак учащегося, украшенного кусочком застывшего неба. На самом деле, конечно же, это был просто белый опал с вкраплением каких-то светлых минеральных образований. Но на свету он на самом деле выглядел так, будто в нем застряло маленькое облачко.

Конкретно мой медальон был украшен сразу двумя камушками, и рядом с опалом красовался еще багряный гранат. Дело в том, что я выбрал обучаться одновременно по обоим направлениям, к которым проявила тягу моя Искра Жизни. Я понятия не имел, что хотел Дьявол, когда отправлял меня в этот мир, ведь вполне может статься, что он желал, чтоб я осваивал целительство. Поэтому, чтобы ненароком не промахнуться, я пошел учиться еще и туда. Финансы позволяют, вроде, а с нехваткой времени что-нибудь придумаю. Ведь, если подумать, то все мое время в этом мире принадлежит Князю Боли. Его волей я попал сюда, его силой был выдворен из Преисподней, и его даром пользуюсь практически еженощно, поднимаясь в небеса.

От воспоминаний о Властителе Ада настроение сразу же резко ухудшилось. Я стоял посреди толпы молодых людей, каждый из которых радовался сегодняшнему дню. Все они были полны амбиций, окрылены собственными мечтами о грядущем и имели множество планов на дальнейшую жизнь. Даже троица воздушников прониклась осознанием того, что они теперь полноправные Аколиты, и нет-нет, да сверкали широкими, хоть и робкими улыбками.

И лишь один я стоял с потухшим взглядом, прекрасно осознавая, что, или точнее, кто ждет меня в конце этого жизненного пути. От подобных размышлений руки готовы были прямо сейчас лечь на собственное горло и сдавить его, лишь бы не терзаться ожиданием неизбежного. И только лишь истовый страх перед гневом Дьявола отвращал от малодушных суицидальных намерений. Черт… видимо, грешники неисправимы. Еще ведь ничего плохого не случилось, а я уже думаю о смерти.

Встряхнувшись и прогнав непрошенные упаднические мысли о тщетности моего существования, я высоко задрал подбородок, примеряя на свое лицо донельзя высокомерное выражение. Сегодня я попробую сыграть новую для себя роль, и кислая мина мне в этом деле не поможет.

Когда все Аколиты получили свои знаки, один из Мэтров зачитал короткую речь, наполненную обещаниями тягостей и сложностей на пути к званию Владеющего. А затем нас выпроводили через узкий коридор в поистине гигантский зал, где всех вошедших приветствовали громогласными аплодисментами.

Тут новых учащихся уже ждали. Их родственники — родители, братья, сестры, да и просто близкие друзья усиленно рукоплескали им. Они встречали первый маленький успех Аколитов, которые сделали лишь крохотный шаг на пути к обузданию своей Анима Игнис. А я шел среди остальных учеников и понимал, что в мою честь здесь не звучит ни одного хлопка. Я был одиноким чужаком, который непрестанно окружал себя паутиной лжи и обмана.

В этой большой стае счастливых щенков, которые улыбались и виляли хвостиками, я был сиротливым злым волчонком с тысячелетней гнилой душой внутри. Посреди богатого убранства, белоснежного мрамора и богато одетых людей я выглядел средоточием мрака и тоски. И, похоже, та крупица Ада, что таилась во мне, начала отзываться на мое настроение. Все те, кто шел рядом, будто что-то почувствовали и неосознанно отшагнули от меня, оставляя в моей компании лишь пустоту.