Страница 268 из 308
— Что, например?
— Альянс, со дня на день с вами свяжутся люди, повинятся и начнут подготовку. Не надо посылать их, они нужны врагу, а значит и нам. Изучите мои отчёты, там всё написано. Пока же отдыхаем.
Как не удивительно, но это подействовало. Спаратус успокоился, Шала и Тевос, недолго думая, сели ко мне на колени, поцеловали и обняли.
— Я ничего не спрашиваю, — опрокинув стакан, пробурчал Спаратус. — Это ваши проблемы. Кстати, Учиха, какие у вас планы?
— Отдохнём два дня, а потом полетим на Палавен. Отец приглашал, не могу отказать.
— Похвально. Все полетите? Я так понимаю, Раан и Тевос несколько дней будут отсутствовать.
— Да, полетим всей семьёй. Ладно, давайте ещё немного посидим, а потом уж по домам.
Хм, ну вот и хорошо. Теперь ждём.
— Эм, Курьер? — щурясь, спросил Хеймон. — А не расскажешь ли нам, каким образом ты заставляешь их говорить правду?
А почему бы и нет? Думается, Советник оценит такой шаг. Рискованно, конечно, и мои шансы закончить в лаборатории сильно поднимаются. Но, была не была.
— Расскажу, а лучше покажу. Не беспокойтесь, Советник, это очень интересно и практически безболезненно.
Я подошёл к турианцу и положил ладонь ему на голову.
— А теперь смотрите…
Что удивительно, Спаратус, увидев мои воспоминания, в истерику не впал. Проникся, прибавил сотню к репутации и пообещал поддержку. С его слов, конечно, то, что он увидел, к делу не пришьёшь, но он мне верит. Поэтому, когда мы вылетим на Палавен, он сам свяжется с Федорианом и подготовит почву. Организует встречу и вкратце обрисует ситуацию. Это очень радует, но всё это потом, а сейчас у нас два
выходных, которые мы обязательно проведём с пользой, а после… Всё после.
(Два дня спустя. Земля. Штаб ВКС Альянса Систем. Стивен Хакет.)
Несколько раз откладывающееся собрание всё же началось. Мы с Михайловичем, с огромным трудом выбив пропуск для Кенсон, сидели в огромном зале, нервно поглядывали на часы и ждали начала. Как только рассядутся последние и двери в зал закроются, мои люди выпустят в вентиляцию лекарство. И вот сейчас мне интересно, сколько здесь будет заражённых. Ведь сегодня в этом месте собралось всё руководство сил Альянса. И если все они… Даже подумать страшно. Почти две тысячи человек, вся верхушка…
— Дамы и господа, — встав за трибуну, заявил главнокомандующий ВКС. — Начинаем собрание и первым вопросом на повестке дня будет угроза со стороны инопланетян. Слово предоставляется нашему специалисту, Доннел Удина, прошу вас.
— Вот, собака! — сжав кулаки, прошипел Михайлович. — Да когда же эту тварь посадят.
— Спокойно, Борис Иванович, спокойно.
Когда посадят… Скоро посадят, если только план Курьера выгорит. Но, всё-таки, есть у меня кое-какие сомнения. Ну не может вся верхушка флота Альянса находиться под контролем врага. Хотя, если вспомнить то, что было со мной… И ведь мне казалось это правильным. Голоса в голове воспринимались нормально, а их подсказки и убеждения, как мне казалось, помогали. Это сейчас я понимаю, что они толкали меня к явно неправильным поступкам. Та же Шепард. Я лично отклонил прошение Андерсона о восстановлении её в звании. Или Учиха и непонятная ненависть к нему. А потом короткий миг просветления сознания, наша встреча и мне стало ещё хуже. Это я отправил их в ловушку. Я сам позвонил и, следуя подсказкам голосов, послал их на астероид, поближе к артефакту… Но Шепард выстояла, не поддалась воздействию, спасла Кенсон, а после они вместе с Учиха освободили нас. И это по-настоящему страшно — быть под чьим-то контролем и не понимать этого.
Тем временем на сцену вышел Удина и с гордым видом закатил речь. Проехался по турианцам, азари, саларианцам. Зацепил кроганов, кварианцев, волусов и не забыл о Шепард и Учиха. Собравшиеся, высшие офицеры Альянса, открыв рты и не моргая, слушали этого идиота. Это производило довольно жуткое впечатление, потому что они, как зомби, стеклянными глазами смотрели на Удину и без сомнения верили ему.
Так, прошло уже двадцать минут. Мои бойцы должны были выпустить лекарство. Тогда… Неужели не сработало? А может, Учиха ошибся? Нет, судя по лицам, все, кто здесь присутствует, заражены, одурманены и…
— Кха, кха, — схватившись за горло, закашлялся сидящий рядом офицер, согнулся, задёргался, выплюнул комок чёрной дымящейся слизи, выдохнул дым и, закатив глаза, откинулся на спинку кресла.
Тут же закашлялся и второй, третий, и через минуту в зале началась вакханалия. Люди, хватались за головы, кричали, плевались отвратительной чёрной слизью, дёргались, пытались убежать, но падали и затихали. Выглядело это просто ужасно. Подтвердились наши самые страшные предположения.
— Ёп твою мать, Стивен! — медленно поворачивая голову, воскликнул Михайлович. — Мы не в заднице, мы в пиз… О, смотри! А Удина стоит и не падает.
— Вот сука… Так, Борис Иванович, что теперь?
— А что теперь? По идее, сейчас сюда должны вломиться медики и охрана.
— Ну да, — кивнул я, нажал кнопку на инструметроне и вызвал своих диверсантов. — Волков, Джонсон, доклад.
— Господин адмирал. Все в здании вырубились. Все, даже караул у входа. Пробежали по зданию, проверили, в сознании никто не остался.
— Выдвигайтесь к нам, возможно, потребуется ваша помощь.
Помощь… Надеюсь, что мозги у всех прочистятся и никто стрелять не будет. А пока все отдыхают… Почему Удина не упал? Ах ты мразь! Не был ты заражён, ты по жизни скользкая и лживая тварь. Ну ты у меня точно на электрический стул присядешь.
— Пойдёмте, скоро все очнутся. Нам надо всё объяснить.
Встав со своих мест, мы втроём направились к трибуне. За которой так и продолжал стоять растерянный Доннел. При нашем приближении он попытался попятиться назад, но, увидев ворвавшихся в зал бойцов, нагло улыбнулся.
— Вы круто попали, адмиралы, — кивнув моим людям, улыбнулся Доннел и указал на нас. — Арестуйте предателей.
Волков и Джонсон переглянулись и синхронно пожали плечами. Волков что-то сказал товарищу и, указав на Удину, покрутил пальцем у виска.
— Это возмутительно! — сообразив, что к чему, заверещал Доннел. — Вы не посмеете. Вы…
Договорить Доннел не смог, его прервал сокрушительный удар Михайловича, который со всей силой заехал ему кулаком в челюсть. Удина, раскинув руки, упал на спину. Застонал, выплюнул два зуба, потёр, похоже, сломанную челюсть, зашипел и отрубился.
— Ха, давно хотел это сделать, — стоя над поверженным противником, гордо вытянулся Михайлович.
— Борис Иванович, Аманда, пора приступать, — видя, что люди начали шевелиться, попросил я и встал за трибуну.
Ну, сейчас начнётся. Не знаю, как я согласился на эту авантюру, не знаю, что нам за это будет, но я сейчас сделаю всё, что могу.
Тем временем народ приходил в себя. Офицеры, садились в кресла, вертели головами и явно прислушивались. А это значит, у нас получилось. Ну, начнём пожалуй.
— Дамы и господа, сохраняйте спокойствие и не нервничайте. Расслабьтесь, голоса в голове больше вас не побеспокоят.
— Адмирал Хакет, — подойдя к нам, кивнул главнокомандующий, — Потрудитесь объяснить, что с нами было и что, чёрт возьми, здесь происходит!
— Это займёт некоторое время и будет лучше, если начнёт специалист. Доктор Кенсон, прошу вас.
Кашлянув, Аманда встала за трибуну, подключила диск и начала свой рассказ обо всём, что знала. О жнецах, жатвах, циклах. И от этого лица присутствующих заметно вытягивались. А уж когда Кенсон перешла к демонстрации доказательств, из зала послышались яростные выкрики. И нет, дело было не в том, что нам никто не верит, а в том, что всех взбесило произошедшее. Быть у кого-то под контролем никто не хотел, поэтому сейчас все они злились и по новому смотрели на происходящее. Речь Кенсон заняла три часа, после чего за трибуну встал я.
— Адмирал Хакет, — тут же спросил командующий третьим флотом. — Война состоится, мы в это верим. Но, в связи с накалившейся обстановкой на Галактической арене, у меня вопрос. Что будут делать остальные расы? Наше сотрудничество закончилось, не нападут ли они на нас вместе со жнецами?