Миссис убийца

– Значит, она была голая и пьяная?

– Да, сэр.

Хаверс посмотрел в свои записи.

– Я вижу, что вам пришлось взломать дверь?

– Совершенно верно, дверь была заперта изнутри. – Сначала (Жиль указал на своего товарища) Боб и я стали спорить, что нам делать, но потом все же решили взломать дверь и посмотреть, кто кричит и почему.

– Какова была реакция миссис Стен, когда вы взломали дверь? Что она сказала?

Жиль вертел фуражку в руках.

– Я хочу сказать, что она была на грани истерики. Она все время кричала: «Герман, Герман, на помощь! Умоляю тебя, уведи меня отсюда!» И страшно стонала. А потом она пыталась выбежать на лестницу как была, совсем голая.

– А потом?

– Боб снял куртку и накинул ей на плечи, а потом держал ее, пока я не обошел все помещение. Вот тогда я и обнаружил этого типа мертвым. Он находился в другой комнате.

– Как выглядело помещение?

Жиль не долго останется простым фликом. От него ничего не ускользало.

– Так вот, там была небольшая вечеринка на две персоны. Одна пустая бутылка из-под спиртного и два стакана на низеньком столике возле дивана. Сам диван был опрокинут, то есть почти опрокинут. Но, в общем, гостиная была в порядке, не считая того, что я нашел белье миссис Стен, а также ее обувь и платье. Они валялись на ковре, но не так, как если бы их с нее сорвали, а как будто она торопилась снять их.

Пат принялась кричать:

– Он врет! Я никогда бы не смогла поступить так, никогда бы ничего не сделала во вред Герману! Ведь ты это отлично знаешь, ты ведь знаешь, Герман? – добавила, она повернувшись ко мне.

Я остался безмолвным. Миссис Андерс, работающая в полиции, погладила ее по плечу и протянула чистый платок.

– Ну, малютка, успокойтесь, – сказала она.

– А как выглядела другая комната? – осведомился Хаверс у Жиля.

– Настоящий бордель.

Жиль снова надел фуражку, но, вспомнив о присутствующих, опять снял ее.

– По всей кровати брызги крови. Постель в таком состоянии, как будто на ней боролись, понимаете? На трупе одни ботинки и ничего больше. Он лежал, наполовину свесившись с кровати. Возле окна на полу валялся плащ. А стена возле кровати была вся запачкана – ну так, как будто кому-то было плохо.

– Это я, – всхлипнула Пат. – Мне было очень плохо, когда я пришла в себя. Мне было невероятно плохо.

– Вы взяли эту массу на исследование? – спросил Хаверс у Пурвиса.

– Да. В лаборатории этим как раз сейчас и занимаются, – сказал Джим.

Хаверс взял фотографию Пат, стоявшую на письменном столе капитана Карвора. Это была одна из шести фотографий, которые она сделала у очень хорошего фотографа, чтобы подарить мне на день рождения. На ней красовалась надпись:

"Лилу, моей любви. На всю жизнь,

Патриция".

– Нет! – категорически воскликнула Пат. – Нет!

Хаверс сделал вид, что ничего не слышал.

– Где вы нашли это фото, как вас там?

– Жиль, сэр, – подсказал тот. – На камине. Но я не дотрагивался до него, как и вообще ни до чего в комнате. Как только я обнаружил этого типа мертвым, я спустился на нижний этаж, чтобы позвонить в участок. Дежурный сразу же сказал, что высылает наряд.

– Вы разговаривали с соседями, пока дожидались наряда?

– Да, сэр, с теми, от которых я звонил.

Жиль вытащил из кармана записную книжку.

– Пожилой мужчина, некто Чарлз Свенсон. Я разговаривал с ним и с его женой.

– И что они вам сообщили?

– Они сказали, что ждали, что случится что-нибудь подобное.

– Почему?

– Потому что они с женой думали, что молодая рыжая женщина замужем. Она приходила к Кери потихоньку два или три раза в неделю в течение примерно шести месяцев.

– Следовательно, со слов мистера Свенсона, эта молодая женщина и миссис Стен одно и то же лицо?

– Он не знал ее имени, но я попросил его подняться вместе со мной. Боб в это время караулил миссис Стен, которая не переставала вопить во все горло. И он признал в ней ту молодую женщину, которая приходила в квартиру Кери.

Помощник прокурора повернулся к Пат.

– Что вы на это скажете, миссис Стен?

– Он лжет, – заявила она. – Можете не сомневаться: он лжет.

– Опять двадцать пять...

– Я не знала никакого Лила Кери. И никогда раньше его не видела. Я увидала его впервые, когда пришла в себя в его квартире, совершенно голая и больная.

– И вы продолжаете настаивать на своем, хотя есть свидетельства обратному?

– Да.

Пат вновь уставилась на меня сквозь слезы. Я больше не знал, как держать себя. Все доказательства налицо, но она-то не из таких. А если все-таки из таких? Кровь бросилась мне в голову. В сущности, я совершенно не знал, чем она занималась после полудня и вечерами, когда я работал.

Распухшие губы Пат снова задрожали. Она опустила глаза. Ее грудь бурно поднималась и опускалась в такт дыханию.

Хаверс закурил сигарету.

– Последний вопрос, сержант... Как вела себя миссис Стен, пока вы ждали наряд?

Жиль положил свою записную книжку в карман.

– О! Как все женщины, когда слишком много выпьют. Временами была неподвижна, потом неожиданно приходила в себя. Она пыталась оттолкнуть нас, кричала, что ей нужно вернуться домой, чтобы накормить Германа обедом. Но, должен сказать, ничего грубого она не говорила.

– Спасибо, – проронил Хаверс. – Это все, сержант... как вас там?

– Жиль, – терпеливо напомнил тот.

Хаверс пересек кабинет и подошел к Пурвису и ко мне.

– Я вас покидаю, – сказал он Джиму. – Постарайтесь вести дело как можно деликатнее: это в наших же интересах. – Затем он снизошел до меня. – Я очень огорчен, Стен. По-моему, ее виновность не вызывает сомнения. Я считаю, что будет лучше, если вы уговорите ее признаться. Тогда она хоть не вызовет недовольства судей и присяжных.

Я не произнес ни слова. Хаверс вышел из кабинета. Джим вопросительно посмотрел на меня.

– Ты хочешь поговорить с ней, Герман?

– Нет, – ответил я, качнув головой.

Глава 2

Клубы дыма в кабинете сгущались, без конца звонил телефон. Телетайп продолжал отбивать дробь. Большинство полицейских начальников удалились после ухода помощника прокурора Хаверса. Женщина изменила мужу и убила своего любовника? Ну и что?

Джим взял стул и уселся напротив Пат.

– Как дела, малышка?

Она попыталась улыбнуться.

– Не очень-то хорошо, Джим.

– Хочешь что-нибудь выпить?

– Нет. – Она отрицательно качнула головой.

Джим Пурвис был худой, слегка поседевший мужчина. О чем-то задумавшись, он провел по волосам своими желтыми от никотина пальцами. Я не представлял себе, о чем он в данный момент думает. Джим очень любит меня, но он любит и Пат. Все это ему ужасно неприятно, ему бы очень хотелось, чтобы кто-то другой прикончил Кери. Он предпочел бы сейчас быть простым патрульным на полицейской машине или кем-нибудь еще, только бы не заниматься тем, чем он, шеф уголовной бригады Восточного Манхэттена, должен был сейчас заниматься.

– А если мы начнем с самого начала, детка? – предложил он Патриции.

Она вытерла щеки рукавом своего платья.

– Как хотите, Джим. – Она снова попыталась улыбнуться и добавила: – Ведь это ваша обязанность.

– О да, – прошептал Джим.

Он взял со стола Карвора записи ее показаний.

– По вашим показаниям вчера в полдень вы отправились сдавать кровь, и у вас взяли пятьсот граммов крови. После этого вы пошли по своим делам... в универсам.

– Да, это так.

– Вы сделали покупки и решили вернуться к себе, а по дороге остановились у закусочной, чтобы купить Герману сигареты.

– Да.

– Там не было «Кэмела», но Майерс сказал вам, что ожидает их с минуты на минуту, и вы решили подождать. В ожидании сигарет вы выпили у прилавка «кока-колы». – Он бросил взгляд на рапорт. – Один вишневый «кока-кола», как здесь сказано. И после этого единственное, что вы можете вспомнить, то, что вы оказались в совершенно незнакомом месте и вдобавок совершенно обнаженной. С Кери, лежащим мертвым на своей кровати.