Regeneration

Утром я проснулась от холода, щипавшего меня щеки и нос, втянув холодный воздух, я сползла с дивана и развела огонь с остатками досок. Было страшно холодно, поэтому дальнейшие действия я совершала исключительно в виде гусеницы-переростка. С завтраком я покончила быстро, успела разобрать аптечку и порадовалась тому, что я знаю почти все названия лекарств, и они могут пригодиться, так как у большей части еще не вышел срок годности.

Одежда, в которой я вчера пришла, еще не высохла, а на полу успела образоваться лужа. Придется остаться еще на сутки. К этому выводу я пришла вовсе не из-за мокрой одежды. Все тело ныло, голова раскалывалась, и меня знобило, градусника под рукой не оказалось, но я точно могла сказать, что у меня температура.

Тепло в комнате быстро рассеивалось, поэтому, собрав все силы, какие только нашла, я разбила оставшиеся кухонные стулья и обломки закинула в печь. Придвинула диван почти в плотную, выпила антибиотики и попыталась забыться сном. Но как это часто бывает во время болезни, нездоровый организм отказывался слушаться, он находил все новые очаги боли: сводило челюсть, болели глаза. И появились непрошеные мысли: где сейчас Данте? Заметил ли он мое отсутствие? Придет ли он за мной?

Но он не пришел. Ни вечером, когда болезненные дрем рассеялся, ни на следующее утро, когда состояние стало чуть лучше. Мебели в доме становилось все меньше, зато комната не успевала остыть, я даже заткнула старым тряпьем все щели, какие мне удалось найти. Есть совсем не хотелось, но я заставляла себя есть хоть по ложке.

Когда прошло еще два дня мое физические состояние дошло до отметки «нормально», но духом я пала. Честно говоря, я до последнего надеялась, что как только Данте поймет, что я не вернусь, он кинется меня искать. Снега не было последние дни, мои следы найти не сложно… но пора было признать: Данте я никогда не была нужна, и мое исчезновение лишь облегчило ему жизнь.

Ком стоял посреди горла, было самое время заплакать, но слез не было. Я сидела на диване, полностью готовая выдвигаться, и смотрела на догорающий огонь. Боль разъедала все изнутри, но я не могла себе позволить раскиснуть, поддаться истерики, я должна идти дальше!

========== 12 глава ==========

You hold your every breath

But life is for the living, in the water

You feel that you should run

But where are you to hide in the water.

Ты задерживаешь каждый выдох,

Но жизнь — для жизни; в воде

Ты чувствуешь, что должен бежать,

Но где ты, чтобы спрятаться в воде?

Anadel – In The Water

Неизвестная

Леса сменились полями и редкими разграбленными заправочными станциями. Все запасы порядком истощились, но что самое страшное — практически закончилась питьевая вода. Об воде в душевой можно было и вовсе не вспоминать. На этой почве настроение всех участников нашей группы изменялось по сотне раз на дню, а каждодневные перепалки уже стали чем-то само собой разумеющимся.

Во время одной из остановок, я выскочила из трейлера громко хлопнув дверью. Внутри опять затевалась ссора, и я совсем не хотела в ней участвовать. Я жила с ними едва больше двух недель, но мы уже стали напоминать эдакую семейку, прожившую под одной крышей не первый десяток лет.

При этом, я стала испытывать новые для себя чувства: злость, которая иногда доходила до ярости, раздражение, пренебрежение. И каждый раз, когда эти чувства зарождались внутри, я ясно осознавала, что испытывала их не в первый раз. Внутренний голос уверенно советовал, что мне делать в той или иной ситуации. Лучше всего у меня получалось игнорировать. Каждый раз, когда я становилась эпицентром какого-нибудь плохого события, и Мелисса с Марселем начинали обвинять меня во всех бедах, я просто смотрела в одну точку или же продолжала заниматься своим делом, даже не вслушиваясь в их слова. Это их выводило еще больше, а я получала от этого какое-то извращенное удовольствие.

Стоя на улице и содрогаясь от холода, так как не взяла с собой куртку, я выдувала белый пар изо рта, дожидаясь, когда атмосфера внутри трейлера перестанет накаляться, чтобы я спокойно могла вернуться к тому, что получалось лучше всего: бесцельному сидению в разных частях трейлера и размышлению на тему «как выжить, когда ты ничего не помнишь». Тема так себе, скажу я вам.

Голоса внутри стали громче. Черт. Придется стоять и дальше, если я не хочу попасть под раздачу. Чтобы хоть не немного согреться, я прошлась вдоль трейлера, растирая плечи пальцами. Не помогало. Я уже было собралась забраться внутрь, когда мой взгляд вырвал строение, стоящее в тени у кромки деревьев на противоположном конце поля. Я так и замерла, напрягая зрение и вглядываясь вдаль.

— Эй, ребят! – несколько раз ударив кулаком в стенку трейлера, я не сводила глаз со строения, так как боялось, что оно исчезнет.

Дверь скрипнула, и появился встрепанный Марсель:

— Чего?

— Вон там! – Мне, конечно, хотелось послать его за такой тон, но волнение было сильнее гордости. – Дом, видишь?

Парень встал рядом со мной и сощурился, вылавливая в тенях строение, на которое я указывала.

— И правда, — уже дружелюбно заметил он, переводя взгляд на меня. – Может, ферма какая, на них всегда можно что-нибудь найти.

Это уже был готовый план. Забыв о ссорах, мы загрузились внутрь и вскоре свернули с асфальтированной дороги не сельскую.

Марсель был прав, неизвестное здание оказалось фермой, причем действующей. На ней точно жили люди. Дом был большим и красивым, широкая веранда была выкрашена в белый цвет, когда остальное деревянное здание было темно-бардовым. Около входа стояла машина, явно в рабочем состоянии, о чем свидетельствовали свежие следы от шин на снегу. А с заднего двора доносилось приглушенное блеяние домашнего скота.

— Нам здесь ловить нечего, — Мелиса покачала головой, но Марсель был с ней не согласен, а я не была согласна с ним.

Он предлагал забраться внутрь или хотя бы на задний двор и унести то, на что сил хватит. Я категорически отказала ему, хотя внутренний голос и уверял меня в том, что предложения товарища вполне разумно в тех условиях, в которых мы оказались.

— Давайте попросим помощи, не дикари же они! – начала я, когда парень меня оборвал.

— Я тебя умоляю! В нынешнем мире нельзя полагаться ни на кого, кроме себя, скорее всего, люди из дома пристрелят тебя, как только ты подойдешь к их крыльцу!

В его словах была логика. Но в этой новой жизни я не полагаюсь на опыт. Пока Марсель и Мелисса спорили о том, что стоит делать, я выбралась наружу. Мы остановились совсем недалеко от фермы, но так, чтобы из окон нас не смогли увидеть. Марсель был прав, сейчас, если ты не умеешь за себя постоять, ты не сможешь выжить. И всех добрых самаритян, которые радушно открывали двери и давали кров незнакомцам, уже давно нет в живых. Но я была уверена, что смогу договориться с этими людьми. Глупая уверенность заставила меня идти вперед, и вот уже через пару минут я стояла перед входом на ферму. Было тихо, из дома не доносилось звуков. Я поднялась по скрипучим ступенькам с примятым снегом и остановилась у двери, прислушиваясь. А потом совершила то, что большинство выживших людей уже забыли, как делать: тихо постучала в дверь. Ответа не последовало, и я постучала громче, добавив:

— Пожалуйста, откройте, нам нужна помощь.

Я заметила, что штора, закрывающая окно рядом с дверью, колыхнулась. Внутри кто-то точно есть.

— Я не причиню вам вреда, мне просто нужна помощь.

За дверью послышались шаги, а после низкий мужской голос проговорил:

— Отойти от двери и подними руки.

Если бы меня хотели убить, они бы вряд ли стали со мной говорить. Возможно, это хороший знак! Я сделала так, как меня просили. Спустившись с крыльца, я вытянула руки вверх.

— Положи все свое оружие на снег.

Оружия у меня не было, о чем я тут же сказала, показательно расстегнув куртку и вывернув карманы. Конечно, доказательством это служило так себе, но я собиралась показать людям внутри, что у нас мирные намерения. Во всяком случае, у меня точно.