Мёртвый

— А как я найду завхоза? — спросил Артем.

— О, с этим у нас просто! Стоит вам подумать, куда вы хотите попасть, как вы сразу же туда попадете.

— Скажите, господин Управляющий…

— Нет-нет! — замахал руками тот и укоряюще посмотрел на Артема. — Мы же договорились с вами, Артем, зовите меня по имени.

— Хорошо, скажите, Абид, а что будет потом, когда закончится мой срок здесь? Или он никогда не закончится? Дознаватель сказала мне, что это решаете вы.

Управляющий ответил на этот раз очень серьезным голосом:

— Я что-то решаю лишь частично. В Дыре, Артем, так же как и везде, все зависит от вас. Или правильнее сказать: очень многое. А наше будущее известно только Богу.

И он развел руками и скосил глаза к потолку, словно где-то там сейчас находился Бог и мог подтвердить его слова.

Да уж, Артем мысленно почесал затылок: а не разводят ли меня? Ладно, поживем — увидим, решил он, а вслух сказал: «Я готов!»

— Успехов! — улыбнулся Абид и исчез вместе со своим прекрасным кабинетом. 

***

А Артем вновь оказался в ставшем уже привычным коридоре, и перед ним вновь была дверь. На этот раз дверь вполне обычная, покрашенная в тон стенам в зеленый цвет. На двери висела табличка с лаконичной надписью: «Завхоз ЦРБ», под которой он увидел уже привычную подпись черным фломастером: «дыра в Дыре». Интересно, кто это здесь так развлекается?

Артем постучал, и дверь, не имеющая ручки (видать, ручка на двери положена лишь Управляющему) тут же приоткрылась. Артем вошел в просторное помещение, в паре метров от двери перегороженное от стены до стены чем-то вроде прилавка, на который опирался локтями угрюмый мужик в рабочей спецовке с белой карточкой «Завхоз»[2] на нагрудном кармане. Именно мужик, а не душа, самый настоящий, чему Артем, сам от себя не ожидая, очень обрадовался, как чему-то привычному и почти родному.

Однако завхоз его радости, видимо, не разделял. Хмуро глянув на вошедшую душу из-под густых бровей, он осведомился грубым голосом:

— Артем Дмитриев?

— Добрый день! — не обращая внимания на грубый тон, приветливо поздоровался Артем.

— Где ты здесь день увидел, придурок? — раздраженно ответил завхоз, пробурчав: — Наберут идиотов, возись с ними.

Потом, видимо, чуть успокоившись, сказал:

— Ладно, парень, тебе как новенькому — скидка. Зови меня Петровичем, я местный завхоз, — и, сделав паузу, добавил: — Пока.

И заржал, словно сказал что-то ужасно смешное. Артем тактично улыбнулся и промолчал, подумав: «Петрович он, блин, надо же, как оригинально! Да тут и должен быть Петрович, и, если я все правильно понимаю, так служебное тело кличут».

Он подошел к прилавку, облокотился на него и, оказавшись лицом к лицу с Петровичем, равнодушно, но твердо спросил:

— А в прошлой жизни вас как звали? — и зачем-то неожиданного для себя самого подмигнул завхозу.

Шея Петровича налилась багровым цветом, видимо, от возмущения. Он открыл рот, потом закрыл его. Как-то быстро стрельнул глазами по углам и уже гораздо тише, но тем же грубоватым голосом скромно ответил:

— Наташей. Но сейчас это не имеет никакого значения!

— Как скажешь, Петрович! — развел руками Артем. — Мне вообще без разницы.

— А коли без разницы, нечего тут и языком молоть, — вновь пробурчал Петрович, бывший до этого Наташей, и объявил, с чем-то сверившись в лежащем рядом гроссбухе (иначе этот огромный и потрепанный журнал язык назвать не поворачивался):

— Значит, так. Пойдешь пока на кухню, там повар нужен. Понял?

На что Артем ответил:

— Я-то понял, только сразу предупреждаю, повар из меня такой же, как и певец, то есть — никакой. Яичницу там могу пожарить или бутерброды сделать, но не более.

— Именно поэтому тебе и нужно служебное тело, — ехидно ответил Петрович и пошел куда-то вглубь кладовки, весело повторяя про себя:

— Так, где у нас здесь повар?

«Чего это он так развеселился? — подумал Артем. — Не к добру это». И предчувствие его не обмануло. Через пару минут завхоз вернулся, неся на изгибе локтя что-то сморщенное и непонятное, но отдаленно знакомое. Вот только на что это похоже, он сообразить не успел, прерванный словами Петровича:

— Душа Артема Дмитриева, потрудитесь получить служебное тело повара. Обещаете ли вы хранить данное тело в целости и сохранности и не подвергать его неоправданному риску?

— Обещаю, — на автомате ответил растерявшийся Артем.

— От слов своих оправдаешься и от слов своих осудишься, — словно припечатал завхоз и сунул это нечто в руку Артему.

Тот машинально принял и в недоумении спросил:

— И что мне с этим делать?

— Просто приложи к себе, — пожал плечами Петрович, но глаза его при этом хитро поблескивали.

[1] Карма (санскр. — «действие, обязанность, деятельность») в индуизме и буддизме — вселенский закон, согласно которому любые действия человека несут за собой последствия, определяющие его следующее воплощение. Совершая хорошие поступки в этой жизни, можно улучшить свою жизнь в следующем перерождении. И наоборот.

[2] Сейчас бы сказали — «с бейджиком».