Мёртвый

Анастасия Олеговна опять улыбнулась, вспомнив об этом, и тут же увидела суккубу, сворачивающую к подъезду. Улыбка мигом слетела с лица, она быстро достала из сумки пистолет «ТТ» и большое махровое полотенце. Медленно и совершенно бесшумно спускаясь вниз по лестнице, она одновременно быстро обмотала руку с пистолетом полотенцем в несколько слоев так, что на месте кисти получилось что-то вроде большого кокона. Не Бог весть что, но звук выстрела заглушит. Не так, конечно, как настоящий глушитель, но все же выстрел прозвучит значительно тише.

Они встретились, как Куликова и рассчитывала, на площадке между третьим и вторым этажами, практически одновременно вступив на нее: жертва — снизу, ее убийца — сверху. Суккуба подняла голову, чтобы посмотреть, кто там спускается, и в тот же миг пуля вошла ей прямо в глаз. Выстрела она уже не услышала — скорость пули больше скорости звука, но он и правда был не слишком громким, так что никто из соседей даже не выглянул, чтобы посмотреть, что там происходит. Анастасия сделала быстрый шаг вперед и одной рукой подхватила падающее тело — лишний шум ни к чему. Это было совсем нетрудно, сила, полученная сегодня в мечети, бурлила в ней так, что казалось, она может эту тварь разорвать на части просто голыми руками, причем не сильно и напрягаясь. Однако Куликова не стала проверять это на практике, но, быстро стащив с правой руки полотенце вместе с пистолетом, она одним движением сунула все в сумку, обратным же движением достав из сумки туристический топорик. Нагнуться, чуть присесть, примериться и нанести один точный и мощный удар в середину шеи. На все про все две секунды. В последний момент, когда лезвие топора должно было удариться о кафель пола, она остановила руку. Зачем шуметь, если голова и без того почти отделена от тела, как это необходимо для окончательного уничтожения этих тварей. Если не отрубить голову или, скажем, не вырезать сердце, оживет обязательно — регенерация у них просто бешеная.

Не делая ни единого лишнего движения, словно хорошо настроенный механизм, Анастасия поставила сумку на пол и сунула в нее топор. После чего она схватила уже мертвую суккубу левой рукой за волосы, а ногой прижала ее тело к полу, наступив на грудь. Рывок — тело на полу, голова в руке. Так, теперь положить голову на пол рядом с телом, выпрямиться, одним наметанным взглядом осмотреть все вокруг еще раз, прислушаться и, подхватив сумку, легко сбежать вниз по лестнице. Перед тем как выйти из подъезда, Анастасия сдернула с рук перчатки, сунула их в сумку и, толкнув дверь плечом, вышла на улицу, с удовольствием вдохнув посвежевший к вечеру воздух. Все же в подъезде пахло не очень, особенно сейчас.

Не оглядываясь и не очень торопясь, прогулочным шагом через дворы она уже через десять минут вступила под сень деревьев Непейцевского дендропарка. Там она, зайдя за кусты и достав из сумки пакет со сменной одеждой, быстро переоделась в джинсы и красную в черную клетку рубашку-батник с широким воротником. Парик тоже полетел в сумку, а из ее необъятных недр появилась массажная щетка и зеркальце на ручке. Причесавшись и внимательно осмотрев лицо — нет ли где брызг крови (хотя она была осторожной, но мало ли!), положила расческу с зеркальцем назад в сумку, а из сумки вынула и надела вошедшие сейчас в моду на Западе женские солнечные очки в тонкой черепаховой оправе со стильной перекладинкой сверху. После чего достала полотенце, аккуратно его свернула и прикрыла им сверху то, что лежало в сумке. Все это было проделано без суеты, каждое движение — быстрое и необходимое, поэтому меньше чем через пять минут на тропинку вышла молодая женщина, которой никто бы не дал пятьдесят пять лет. Максимум — ближе к сорока, да и то с большой натяжкой.

Прибавив шаг, модно выглядящая женщина пересекла дендрарий и вышла на улицу Адмирала Макарова — прямо к автобусной остановке возле магазина. 

***

Алия, свернувшись в клубок и накрывшись пледом, лежала на софе и читала напечатанный на машинке в Бог знает какой копии, запрещенный в СССР роман Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита», когда внутри нее оборвалась еще одна ниточка.

— Эвика! — вскрикнула Алия, отбросив плед и спрыгнув на пол, завизжала: — А-а-а-а-а-а, убью гада!

И тут же замолчала, хотя злость пылала в ней, и отблески этого пламени отражались в ее зрачках. Суккубу ей было не жалко, ей было жалко себя, столь тщательно собиравшую свой ковен. Но больше всего ее душила злость на того, кто посмел разрушать ее детище.

— Я убью тебя, Мёртвый, — прошептала она, скривив губы, — я убила тебя один раз, убью и во второй. И если понадобится, буду убивать хоть сто раз.

Немного успокоившись, она сняла трубку звонившего уже с полминуты телефона. Это была Римма, но Алия знала — сейчас будут звонить и другие.

— Слушай приказ, — ледяным тоном произнесла Алия в трубку, обрывая причитания суккубы. — Собирай самые необходимые вещи и через час чтобы была у меня! По одной он нас всех передушит, поэтому, пока с ним не будет покончено, будете все жить у меня. Мне плевать, что ты скажешь на работе. Помни лучше о том, что дохлым суккубам работа не нужна.

И положила трубку. Потом телефон звонил еще семь раз, каждая из ковена почувствовала потерю. Каждая получила тот же самый приказ.

Потом Алия спустилась в подвал и стала молиться. Бог, как всегда, услышал ее, Он пообещал помочь, но велел им всем быть очень осторожными, предупредив, что за Мёртвым стоит какая-то огромная сила, природа которой ему и самому пока непонятна.

Это разговор испугал Алию. Она не могла представить себе такого, что Бог может чего-то не знать. И если это правда так, то Бог ли Он? А если не Бог, то кто же тот, кому она служит столько лет? Алия всегда знала, что в крайнем случае всегда можно обратиться к Богу и тот либо поможет, либо подскажет, что надо делать. Но сейчас, получается, что и Он не знает, что делать? Во что же они влипли? Впрочем, не стоит так психовать, возможно, она просто неправильно поняла откровение Бога. В конце концов, Он же обещал помощь!