Страница 10 из 20
Глава 2. Право на будущее
За два года жизни в Тальзеуре я почти не выбирался за пределы спокойного и уютного поселка Жуки. Сначала я не осознавал себя для выходов в мир, а после слишком сильно привязался к Марине и перенял её затворнический образ жизни. С её исчезновением всё изменилось. Я начал вспоминать, каким я был до душевной травмы. Неудержимым, агрессивным, не признающим навязываемые авторитеты! И теперь, месяц спустя, “прежний я” начал пробуждался ото сна.
Тихо тарахтел двигатель маго-мобиля, противный водила болтал сам с собой, а Костас, заняв две трети заднего сиденья, решил, что пора рассказать о своих планах. Костас, он же Константин Нагорный, сын барона Артура Нагорного, правителя Тюменского региона. Как отец, так и сын, оба имеют под два метра роста и богатырского вида наружность. Всё дело в пассивном эффекте баффа Нагорных — гигантизм. На своей земле они слишком быстро вырастают, но развитие не останавливается. Потому своих детей барон рассылает куда только может.
— Академия! Студентки! — богатырь довольно улыбнулся. — Помнишь, как мы с тобой в больничке при Учебке лежали?
Такое сложно забыть. Тогда темный герой Корза напал на учебку, а меня серьезно ранили.
— Помню, как ты начал совращать медсестру на моей кровати, — богатырь подавился следующей фразой, а водила затих, вцепился в руль и с горящими любопытством глазами весь обратился в слух. — Я потом лечь на койку боялся. Всё думал, что следы твоих ДНК обнаружу. Пришлось другое место для ночлега искать.
Благородный поправил воротник полурасстёгнутой рубахи и принюхался. Из открытого окна водителя ветер доносил запахи лета и аромат пыльцы. За окном благодать! Машина как раз проезжает цветочные поля голландцев из соседнего поселка.
— Вспомнил, значит! — Костас начал ржать. — Я, когда в Тальзеур вернулся, получил записи с камер наблюдения Учебки и Поезда. Батя тоже их видел! И именно он понял, что ты мне, считай, дважды жизнь спас. Сначала тем, что Корзу цапнул, а потом предупредил об убийце в клетчатом пиджаке.
Благородный нахмурился, переведя взгляд с меня на окно.
— Меня батя потом год по Внешке возил. Взял частные войска Нагорных, нанял сталкеров в Гильдии и стал искать Сердце Региона. И мы его нашли! Только вот батя Сердце мне отдал.
Так вот как Костас неожиданно стал одаренным?!
— Знаешь о праве наследника в Империи?
— Первый одаренный сын в роду. Даже будь он десятым по счету.
Богатырь кивнул с грустной миной на лице.
— Я был первым, но не одаренным. Потом у батьки родились четыре дочери. Три одаренных подряд! Тогда пошла молва, что сами боги благоволят роду Нагорных! Но зачать сына всё никак не получалось. Маму отец любит даже сильнее, чем свой баронский титул, так что о других женщинах не шло и речи. Шестой и седьмой ребенок тоже оказались неодаренными. Восьмой…
Костас как-то неуверенно запустил руку в свои отросшие волосы.
— В общем, есть у меня одаренный братец Феодот. Характер у него такой, что батя скорее от титула откажется, чем его наследником назовет. Зажимает каждую копейку, ударит в спину, заключит мир с врагом, чтобы утопить нового противника. Беспринципный, короче!
— И отец решил отослать тебя в другой регион, в военную Академию Магии?
— Нет, — Костас улыбнулся, будто услышал что-то забавное. — Батя за внутреннюю конкуренцию. После Феодота у него еще один одаренный сын появился. Посыльный от бати всучил договор с Академией “Трёх Императоров” и передал, чтобы, пока её не закончу и тебе долг не отдам, не смел домой возвращаться.
Костас открыл окно машины, подставляя лицо порывам ветра. Я чувствую, как ему не по себе от столь резкого решения родителей. Его фактически лишили права на карманные деньги, званые вечера и прочие блага, доступные кругу благородных. И плевать, что богатырю уже тридцатник! Он годы батрачил на благо семейного дела, а барон своим указом фактически показал Костасу, насколько велика его власть над сыном. Вот Костас и угнал у отца тачку на последок.
Всю гамму этих чувств я считал из ментата богатыря. Он давно почувствовал мое вмешательство и даже больше! Специально рассказал мне об этом. Ведь ментаты вроде меня идеальные собеседники, психологи, да и просто слушатели. Мы всё поймем, даже если человек об этом прямо не скажет. Эта же черта помогла мне подобрать ключик к раненому сердцу Марины.
Богатырь вдруг нахмурился.
— Чёрт, забыл!
— Ты о чем?
— Да про Академию, Кощей! Нас же на входе заставят сначала пройти инициацию в маги. А это час, если не больше. Чёрт! Чёрт!!! ЧЁРТ!!! — Костас схватился за голову. — Там же ограничения от Системы! Нет права на опоздание. А новую инициацию она разрешит только через год. Валера! Настало твоё время!
Богатырь схватился за кресло водителя.
— Жми! Плевать на гайцов и камеры.
— Ну, эээ, шеф, — нагловатый тип сглотнул и тут же протёр сопливый нос рукавом. — Я не мастер гонок, но постараюсь.
— Кощей, — богатырь снова развалился на сиденье, но теперь вся его поза кричала о нервном ожидании. — Я почему об инициации вспомнил. Ты же знаешь как она проходит?
Знаю, конечно.
— Одаренным разрушают сосуд души, но мы не умираем. Наш дух, сама наша душа превращается в источник маны, — намек друга понятен. — За следующие сутки студент Академии должен раздобыть технику Дворца Духа.
Богатырь отмахнулся.
— Технику мне батя подогнал. Вытащил ее трофеем из подземелья 3-го ранга. Поделиться не смогу, там кристалл на одно использование. Но ты же понимаешь, в чем проблема, да?
Конечно я понимаю. Мой сосуд души! Саджи уничтожил половину от него и эта рана не заживает. Такое ощущение, что одна половина моей души жива, а вторая мертва, но не исчезает. Это также и объясняет то, что я всё время слышу Шепот. Я почти уверен, что выжил после такого надругательства над душой только благодаря близости с аспектом смерти.
— Доедем, разберёмся.
— А техника?
Я пожал плечами.