Страница 2 из 3
– Что это было? – удивленно спросил он, отряхивая свою одежду.
– Сам ничего не понял, Дим. А где товарищ Минин?
– Видимо, он побежал наверх. Вы заметили, что его поведение было странным?
– Да, – ответил он, – его что-то изрядно пугало в этом месте.
– Не удивительно. Бесследно пропали 4 бригады…
Не успел Дмитрий договорить фразу, как из металлического лица, прикрепленного к стене, послышался чей-то приглушенный голос, – Кто здесь?
Олег удивленно посмотрел на подчиненного , и протирая лоб платком выкрикнул, – Вы нас слышите?! Товарищ?!
Еле слышимый голос ответил, – Здесь кто-нибудь есть?
– Да, – ответил руководитель, – Товарищ Брушкин, это вы?
Сильный грохот донесся из тоннеля, словно кто-то пытался запугать группу.
Дима сделал несколько шагов в сторону темной пучины, словно завороженный, чтобы увидеть собственными глазами, что именно было источником этого странного шума и ветра. Откуда здесь вообще может быть ураганный ветер, если сверху все было закрыто, когда они спускались? Как здесь может образоваться сквозняк? В его голове было множество вопросов, на которые ему никак не удавалось найти ответы.
– Дима! Стой!
Голос Олега привел подчиненного в чувство, и Дима осознал, что он стоял на самом краю глубокой впадающей ямы, попав в которую, не было бы шансов выжить.
– Совсем спятил?! – он ударил Дмитрия по плечу так, чтобы тот отошел подальше от края пропасти.
Сделав несколько шагов назад, Дима почесал затылок, – Простите, товарищ Федоров, не знаю, что на меня нашло. Я просто задумался…
– В каком смысле «задумался»?! Ты чуть не шагнул в эту шахту!
– Я просто занимался осмотром. Я не собирался делать что-либо бездумное.
– Ну конечно! Ты стоял возле края несколько минут.
«Как такое могло быть, если мои размышления заняли всего несколько секунд?» – подумал он, но не осмелившись спорить со своим руководителем, молчаливо согласился. Здесь действительно творилась какая-то чертовщина.
Дмитрий испытывал странную тяжесть, словно его энергию высасывал кто-то находящийся в тоннеле. Это странное чувство тоски и слабости постепенно охватывало все его тело, словно обволакивая в какое-то мистическое одеяло. Ноги становились ватными, а свои руки он практически перестал контролировать. Его сознание становилось тусклым, словно он был каким-то растением, которое оторвали от солнечного света и оно постепенно чахло в непроглядной тьме. Лампы предательски жужжали, заставляя засыпать…
Дима был свидетелем того, что Олегу становилось так же плохо, как и ему самому . Любые попытки что-либо сказать были безуспешны… Вопреки усиливающейся слабости, охватившей все тело Дмитрия, ему все же удалось подвести обессилившего Олега до деревянного обеденного стола, за которым в свое время обедали работники метростроя. Усадив своего одурманенного руководителя, он сел рядом и положив голову на руки, отправился в несуществующую вселенную сна.
Странные картины из прошлого, всплывали и тут же пропадали, издавая неприятные звуки металла, ударяющегося о живую плоть, словно топор палача, рассекающий шею в момент казни. Он видел, как люди поклонялись каким-то непонятным идолам посреди ночи в лесу, видел, как странные существа выходили из леса и хватали детей в деревне, видел, как ужасный по внешности человек, прятал что-то в землю, вырывая ямку голыми руками, стирая ногти о попадающиеся в почве камни.
Никогда ранее в своей недолгой жизни он не видел ничего подобного во снах, которые были столь редки, что можно было сказать, словно их не было никогда вовсе.
Советская идеология, которая вдалбливалась детям с самого детства, еще со времен, когда Дмитрий был пионером, полностью избавила его от каких-либо слабостей. В его сердце не было никакой веры, кроме веры в социализм и не было места какой-то другой идеологии, помимо идеологии товарища Ленина. Он не испытывал никаких чувств к темноте, которые обычно испытывают деревенские простофили, или дети, так же он не испытывал никакого страха высоты и ему никогда не снились кошмары. С детства осознанное чувство самодостаточности и ничего более, что не могло не устраивать сотрудника специального отдела. Но сегодня…С ним что-то произошло… Что-то, что невозможно описать словами. Дмитрий стал испытывать непреодолимый страх перед тьмой тоннеля, и его тело предательски начало чувствовать какой-то трепет, находясь в этом помещении…
– Дима, – послышался знакомый голос, – Дима!
С тяжелой головой он открыл свои слипшиеся глаза и попытался подняться, облокотившись на деревянный стол, за которым провел неизвестно сколько времени. Дмитрий протер свои глаза и стряхнул песок со своих головы и плеч, который то и дело при подземных толчках сыпался с потолка. Бегло бросив взгляд перед собой, Дмитрий понял, что пока он был без сознания, ураганный песочный смерч снова проносился в этом месте и засыпал все кругом. И как он этого не заметил?
– Олег Викторович? – произнес он, шатаясь выходя из-за стола.
Ответа не последовало, но он не придал по-началу этому значения.
Через пару минут он уже полностью пришел в себя и стал оглядываться, изучая обстановку вокруг. Все было засыпано приличным слоем песка, из-за которого его обувь проваливалась полностью, словно он бродил по песочным дюнам. Шаги давались ему с изрядной сложностью, но он упорно продолжал идти к стене, стараясь не смотреть на тоннель. Слишком уж неприятные воспоминания оставались в его памяти…
– Олег Викторович! – выкрикнул он в темноту.
Часть лампочек перегорели, а оставшиеся бледно мерцали, словно находившийся на поверхности генератор вот вот сломается и прекратит подачу тока. Дмитрий вглядывался в тьму и никак не мог найти руководителя, с которым совсем недавно прибыл по вызову…
Неизвестно, сколько времени он ходил по укрепленному котловану, который был подготовлен еще первой бригадой товарища Иванова, но все попытки найти Олега не увенчались успехом. Мрачная тьма и пугающие звуки, постоянно исходившие из тоннеля, лишний раз заставляли его оборачиваться, но он тут же закрывал глаза, из страха увидеть что-то, чего видеть совсем не хотелось.
Вновь и вновь Дмитрий брал свою волю в кулак и продолжал поиски, ведь нельзя было оставлять здесь Олега Викторовича. Уж он точно сам не хотел бы, чтобы его оставили… Оставили… Просвет язвительной мысли пробился сквозь темноту и Дима подумал, может его действительно оставили здесь одного? Нет, такого быть не могло, ведь Олег отличался ответственностью, и Дмитрий отказывался верить в безосновательную мысль.
– Это обычный инстинкт, – успокаивал он себя, говоря вслух, – инстинкт самосохранения. Мой разум ищет всевозможные варианты, которые бы заставили меня поскорее покинуть это место, бросив Олега. Ну, уж нет. Я так делать не собираюсь и не уйду отсюда, пока не найду его.
– Кто здесь?! – послышался крик с другой стороны стены.
– Что? – удивился он, вглядываясь в бетонную стену, – Вы меня слышите?
– Там кто-то есть? – не унимался голос.
– Да, меня зовут Волков Дмитрий и я из специальной комиссии, а кто вы?
– Времени мало! Времени совсем мало! Скоро оно вернется!
– Кто вернется? С кем я говорю?
– Кто я неважно! Ценность сейчас представляет ваша жизнь…
– Товарищ Брушкин? – он догадался, что голос может принадлежать старшему смены последней из пропавших в этом проклятом месте бригады.
– О, нет… Времени совсем мало, – не унимался нервозный голос.
– Как вы туда попали, товарищ Брушкин? Почему вы отказываетесь работать?
– Эти стены… Они поглощают само бытие человеческого разума… Я не знаю сколько еще смогу находиться здесь…
– Где ваши люди? Где работники? – выкрикивал он, пытаясь с присущим хладнокровием продолжать расследование.
– Тьма надвигается и скоро поглотит еще одну душу…
– Так, товарищ Брушкин, скажите, как мне попасть к вам? Я помогу вам выбраться!
Голос по ту сторону расхохотался с такой нервозностью, что как-то странно начал кашлять, словно какой-то газ изменил строение связок, – Помочь мне? Ты себе помочь не сможешь, Дмитрий!