Нерожденный 7

Итак, рисую четвертый знак больше других, но на всякий чуть дальше от остальных, а потом рисую новую формул внутри себя… и в руке появляется что-то больше похожее на огненный шторм. И уж точно не на плеть.

Я едва успеваю отбросить этот стремительно крутящийся шторм огня в сторону, в надежде на то, что он исчезнет… Но нет — с громким гудением шторм скользит над полом, оставляя чёрные следы на опалённых камнях.

Троица комори висевшая неподалёку, продирает глаза и удивлением поглядывает на вихрь подбирающийся к ним. Пожаров здесь, в руинах, думаю, не было лет триста, а, значит, эти уродцы, видят огонь впервые в жизни. Он их не слишком пугает — с интересом разглядывают и улетать не торопятся.

Может быть, даже решили, что это что-то съедобное. Зря они так решили — вихрь очень быстро добирается до них. Он сам съедает их, раньше чем те успевают расправить свои крылья… и мне приходится закрыть нос пальцами ненадолго — оказывается, сгоревшие комори воняют похуже чем сгоревшие люди.

Когда пламя всё же утихает, я продолжаю свои опыты. Пробую раз за разом и даже приспосабливаюсь.

Самое важное, если что-то пошло не так — вовремя отбрасывать плеть в сторону. Это единственный способ сберечь руки, ноги и голову. Правда на сотой, наверное, попытке, это не сработало. Плеть получилась очень сильно похожей на огромную огненную змею, чуть не перерезала мне горло, а после того, как я её выпустил из рук, еще долго извивалась на земле, подняв в воздух целое облако раскалённой пыли.

То, что я пока жив — хорошая новость.

Но есть и плохая — солнце почти упало за горизонт на западе, а у меня пока ничего не выходит. Всё что получается — это хуже, или опаснее для самого меня или похоже на безумие. Однажды у меня вышла стразу тройная плеть, с тремя длинными огненными языками… вроде бы отлично, но эти языки никак не получилось контролироваться. Они, словно живые сумасшедшие змеи, только и искали до кого бы дотянуться и ужалить. И меня они беречь тоже не пытались, даже наоборот — целили в глаза, собираясь оставить слепым.

Я почти отчаиваюсь и успокаиваю себя лишь тем, что и не должно получиться так быстро. Алхимики Веры изучают эту сложную и опасную науку годами, а я за этот короткий день провел лишь пару сотен экспериментов.

Да, я почти отчаиваюсь, когда очередная попытка оказывается неожиданно интересной.

Огненный язык плети дотягивается до балки в десятке метров от меня и та, неожиданно, вздрагивает. Я вижу сначала тёмный след от плети, затем он становится багровым и тут же вспыхивает. Металл на месте рубца словно мгновенно раскаляется и вот уже начинает стекать на пол огромными сверкающими шипящими каплями.

Проходит совсем немного времени, всего пара секунд, и стальная балка трещит, не справляясь с огненным напряжением рвущим её атомы, и гнётся. Она гнётся словно это не толстенный металл, а тонкий прутик. А еще через секунду отрывается и обрушивается на пол, поднимая в воздух целое облако огненной пыли.

Я даже отступаю в сторону — балка шипит словно огромная умирающая змея, плюётся огненной слюной и дрожит, словно в агонии.

О! Вот это неплохо!

Я замираю, разглядывая текущий по полу металл, который стал сейчас таким ярким, что ослепляет и мне приходится, не выдержав, прикрыть глаза ладонью.

Повторяю удар, на этот раз целя уже в бетонную плиту, свисающую с потолка неподалёку. И снова остаётся тёмный рубец и снова он почти мгновенно раскаляется… а через мгновение плита с оглушающим треском лопается, расстреливая всё вокруг осколками… хорошо что на мне защитные формулы.

То, что плеть плавит металл и даже бетон — отлично, но справится ли она с защитой мастеров?

Ответа у меня на этот вопрос нет… как бы это проверить?

Точно не на Юто — плеть в руках мастера ранга Охотник в любом случае легко сокрушит его защиту Бессмертного.

Ода!

Только на них и можно проверить. И это довольно таки рискованно, ведь в бою с Охотником не до сомнительных экспериментов — там важно каждое мгновение и каждый удар.

Впрочем, выбора у меня всё равно нет.

Эйта — его я собираюсь убить следующим. Вот и испытаю на нём мою новую формулу плети. И не только её. Копья и мой шигиру покрытые арклитовой сталью — их я тоже собираюсь испытать на Эйта.

Я впервые собираюсь выйти против мастера ранга Охотника лицом к лицу и один на один… надеюсь, у меня получится.

Получилось отлично — я не могу наиграться со своей новой плетью. Этаж на котором я устроил себе лабораторию, теперь похож на поле боя — всё вокруг чёрное, оплавившееся, обугленное. И небо над головой тоже чёрное, а это означает, что мне пора вернуться к Лере. Поесть — надеюсь у неё найдётся немного еды — и хотя бы несколько часов поспать.

Лететь до Седьмого Неба совсем недолго. Я поднимаю виверну над облаками — не хотелось бы нарваться на вертолёт — и лечу, разглядывая ночной город по собой.

Разглядеть мало что можно — света там, кроме редких тусклых искорок, нет. Похоже, все городские энергосистемы располагались где-то далеко за пределами города и остались в прошлом… несчастным жителям Москвы грозят тёмные ночи и холодные зимы.

Кое-где, ближе к окраинам, видны костры. Кто их развёл и зачем — никак не разглядеть с той высоты на которой я лечу, да мне сейчас и не до них. Удивительно, но башню Седьмого Неба замечаю издалека. И не по силуэту на ночном небе и не по вывеске, которая темна, как и весь город. Всё дело в тусклых светильниках, широким кругом установленных над террасой ресторана. То, что они горят — довольно странно, может быть, накопили солнечную энергию за день?

Как бы то ни было, они освещают и саму террасу, и входы во внутренние помещения… и мне нравится это. Даже захотелось выбраться вместе с Лерой сюда, наружу, сидеть и пить кофе, глядя на ночной город. Или не кофе — что если у моей новой знакомой найдётся что-нибудь покрепче?