Эльфийский подменыш

– Я ничего не боюсь! – яростно выдохнул Джеримэйн, оскорблённый тем, что его заподозрили в трусости. – Если хотите знать, я тайком учился запретной магии и уже кое-что умею. Но, как вижу, тут даже разрешённым колдовством и то не пахнет.

– Вот как… – всё с той же не сулившей ничего хорошего улыбкой протянул наставник. – Я верно расслышал, что ты привёз с собой книги?

Джеримэйн насторожился, уже понимая, куда клонит мастер. В отчаянии он огляделся по сторонам, будто бы ища поддержки. Но никто из Соколят не спешил поддержать бунтовщика, и мольба в его глазах сменилась презрением.

– Ну да. А что такого? Мы же чародеи.

– Сдай их мне, – потребовал мастер Патрик. – Я сложу книги в сундук и запру на ключ. Обещаю: когда ты будешь готов к познанию дикой магии, я отдам тебе их вместе с сундуком. Может, даже добавлю от себя кое-что. А пока заруби на носу: прежде, чем познавать эльфийское колдовство, черпающее силу из природы, тебе нужно научиться терпению. А у тебя, насколько я могу судить, его маловато.

Элмерик не удержался от ехидного смешка – и тут же получил в награду два гневных взгляда: один от Джеримэйна, второй от мельника.

– Ты ничем не лучше, – осадил барда мастер Патрик. – Никто из вас не достаточно усидчив, чтобы заниматься магией. Как только я решу, что в вас появились хотя бы зачатки терпения, я непременно приглашу сюда других наставников. Мастер Флориан будет преподавать вам огам, а мастер Шон расскажет о дикой магии эльфов, поэтому, если думаете, что сможете обойтись без эльфийского языка, то, уверяю, вы сильно заблуждаетесь. А мастер Дэррек поведает всё об окружающем мире, населяющих его существах и способах защиты от них.

– Как интересно… А что же будете преподавать вы? – Брендалин, улыбнувшись, мило захлопала ресницами. – Наверняка что-нибудь очень важное?

Её лесть была довольно очевидной, но суровый мельник вдруг оттаял и улыбнулся в ответ.

– Я научу вас, как различать травы, леди. А ещё – работать с амулетами и зельями. С некоторыми из вас мы займёмся проклятиями: к этой магии способности, увы, есть не у каждого. Впрочем, то же можно сказать и про чародейство в целом: душа либо лежит к чему-то, либо нет. И нам важно будет вместе отыскать то, в чём вы особенно талантливы.

– А к-как же в-волшебное оружие? – несмело спросил Орсон, подаваясь вперёд. – Я учился ф-фехтованию д-дома. М-мне с-сказали, ч-что м-можно б-будет п-продолжить…

Мельник ответил не сразу. Некоторое время он задумчиво рассматривал руки гиганта, испещрённые магическими символами, и лишь потом сказал:

– Волшебное оружие признаёт далеко не всех, но у тебя с ним сложностей не возникнет. Твой наставник по фехтованию… – Мастер Патрик отчего-то запнулся, но после небольшой заминки продолжил: – Думаю, он сейчас немного занят. Придёт время, и вы с ним познакомитесь. Главное – терпение, помните? Ещё вопросы?

Все молчали, и мельник, шаркая и постукивая тростью об пол, проследовал вместе с поникшим Джеримэйном в комнату за книгами. Когда за ними закрылась дверь, Элмерик упал обратно на лавку, закинул ногу на ногу и задумчиво протянул:

– Знаете, а мне даже жаль Джерри… Хоть мы и враги, но не хотел бы я сейчас оказаться на его месте.

– Не думаю, что он тебе враг, – мягко возразил Мартин, присаживаясь рядом. – Соперник – ещё куда ни шло, это ведь само по себе совсем не плохо. Бывает, что хочешь превзойти кого-то – и сам становишься лучше. А ты как считаешь, Орсон? Среди нас есть враги?

Здоровяк отчаянно замотал головой:

– Не м-может б-быть.

Элмерик вяло улыбнулся. Хотелось бы верить, что это так. Но он помнил, с какой злобой Джерри смотрел на него и тогда, при знакомстве, и сейчас, когда никто не захотел за него вступиться. А чего этот тип ожидал, спрашивается? Сам же всех против себя настроил. Не зря говорят: что посеешь, то и пожнёшь.

– Я бы тоже не стала искать врагов среди нас. – Брендалин улыбнулась, глянув на Элмерика из-под пушистых ресниц. – Но Рику не нужно стараться, чтобы быть лучше Джерри. Он и без того хорош.

От этих слов бард залился краской и опустил взгляд. Смущение едва не сыграло с ним злую шутку: именно в этот миг Брендалин потянулась к верхней полке за новым свитком, но споткнулась о шаткую половицу. И наверняка упала, если бы Мартин не подхватил её, приобняв за талию. Всё произошло так быстро, что никто не успел даже толком испугаться, однако теперь Элмерик не знал, как отделаться от чувства досады. Он мог бы спасти прекрасную даму, но упустил свой шанс. А Мартин успел. Спасибо, конечно: из-за него Брендалин не пострадала, но… не слишком ли он быстрый, а? Придётся теперь смотреть в оба, как бы приятель не оказался проворнее, чем следует.

– Благодарю, мой спаситель! – Брендалин слабо улыбнулась и присела на лавку, на всякий случай достав из кармашка передника флакон с нюхательной солью. – Сама не знаю, что на меня нашло. Я такая неловкая… И голова теперь кружится.

– Может, тебе прилечь? – предложил Элмерик, запоздало подрываясь с места.

– Да, пожалуй, ты прав. Свитки подождут… – Брендалин расправила складки на нежно-сиреневой юбке; из-под вышитого цветочным узором края показались острые носы парчовых туфелек. – Кто-нибудь проводит меня до комнаты? Там такая крутая лестница…

Мартин и Элмерик, не сговариваясь, оба протянули ей руки. Девушка рассмеялась и, чтобы сгладить неловкость, приняла помощь от обоих. Бард скрипнул зубами от злости, а Мартин, похоже, даже не заметил его ревнивого взгляда. Ну, или искусно сделал вид.

На протяжении всего пути до комнаты девушек они не сказали друг другу ни слова, а после, хором пожелав Брендалин доброго здоровья, вышли в коридор. Элмерик плотно закрыл за собой дверь. Убедившись, что их никто не видит и не слышит, он, не слишком-то церемонясь, толкнул Мартина в тёмный угол под лестницей и хмуро заявил, сжимая кулаки:

– Эй! Давай-ка поговорим.

В глубине души он надеялся, что драться не придётся. Но лучше было прояснить всё, пока это не зашло слишком далеко. Элмерику хватало и одного соперника на этой мельнице – не хотелось бы заводить второго. Тем более Мартин ему даже нравился. Земляк казался приятным рассудительным человеком, если бы то и дело не пытался лезть в чужие сердечные дела…

– Эй, ты чего? – Удивление Мартина было настолько искренним, что Элмерик даже немного осадил коней: кто знает, может, тот и впрямь не хотел ничего плохого? Порой галантность можно легко принять за флирт. А прежде бард никогда не вёл таких неловких бесед, поэтому сильно растерялся. Он одёрнул тунику, поправил кожаный пояс, будто бы не знал, куда деть руки, а потом без лишних предисловий выпалил:

– Так. Признавайся: что у тебя с Брендалин?

– А у меня что-то с Брендалин? – Ореховые глаза Мартина округлились. – С чего ты взял?

Элмерик начал понимать, что всё-таки ошибался: Мартин действительно был немало удивлён и дал честный ответ. Приятель не увиливал, не отводил взгляд, не пытался ничего скрыть. Барду даже стало немного стыдно, зато от сердца тут же отлегло.

– Понимаешь, – выдавил он, переминаясь с ноги на ногу. – Она мне очень нравится…

– Это заметно, – улыбнулся Мартин, садясь на нижнюю ступеньку деревянной лестницы. – Ты плохо умеешь скрывать чувства.

Его слова заставили Элмерика покраснеть ещё больше:

– Только ей не говори!

– Не скажу, – пообещал Мартин, положив руку на сердце. – Хотя, думаю, она уже поняла. Но я не заметил, чтобы её это хоть сколько-то расстроило.

Элмерик вздохнул и, подумав, присел рядом.

– Значит, не будешь мне мешать?

Мартин хлопнул его по плечу.

– Не беспокойся, приятель. Уж где-где, а здесь я тебе не соперник. Если я пару раз потанцевал с девушкой, а потом разок поймал её, когда она споткнулась, это не значит, что теперь я собираюсь на ней жениться.

– Но она может подумать, что ты в неё влюбился!

Элмерик опять разволновался. Слишком уж легко Мартин говорил о таких вещах, будто они ничего не значили.