Все не так

– Ну и дурак, – спокойно ответила подросток и прошла к столу.

– Сама ты, – прошептал в ответ Сережа.

Он все сидел и о чем-то сосредоточенно думал: лоб украсили две глубокие морщины. Он явно беспокоился о судьбе человечества. Правда, временами он принюхивался и прикрывал глаза.

В это время остальные сели за стол и начали есть. Света плеснула себе молока, наложила тарелку каши, отрезала ломоть хлеба и с сосредоточенным видом начала поглощать еду. Ела она неспеша, через раз запивая кашу чаем с молоком. Затем вонзала зубы в свежий хлеб, прикрывала глаза то ли от запахов, то ли от процесса переваривания, брала в рот полную ложку каши и неспешно пережевывала. Сережа сглотнул, глядя на нее и вдыхая запахи горячей пищи. Конечно, если ты ел последний раз часов шесть назад, в самолете, непонятный ролл с двумя кусочками курицы размером с игральную кость – то волей-неволей начнешь сглатывать, а желудок и вовсе взбесится.

Старики ели меньше, но тоже, словно последняя их трапеза была в прошлой жизни, когда они были молодыми и красивыми. Подросток посмотрел на одежду, перевел взгляд на жующих. Справа он услышал хлюпающие звуки. Он присмотрелся в темный угол: мохнатый вонючий зверек тоже не отставал от взрослых, что-то лихорадочно жуя. Только брызги летели в разные стороны.

Сережа медленно сполз с кровати и начал одеваться. Одежда приятно коснулась кожи и словно начала согревать замершее тельце худенького подростка. В конце он натянул носки, валявшиеся под кроватью, и двинулся к столу.

Как только он сел за единственно свободный стул, старики встали и стали убирать со стола. Света дожевывала бутерброд с маслом и джемом и допивала вторую чашку чая. Молока в ней было явно больше, чем в прошлый раз. Сережа вновь сглотнул. Света посмотрела на него.

– Что, завидуешь? – спросила она и прищурилась. Затем сделала большой финальный глоток и поставила с чувством чашку на деревянную столешницу. – Кто не успел, тот голодный.

Подростки смерили друг друга взглядами, явно считая себя лисой, что подглядывает за курицами в надежде улучить нужный момент.

– Вы обещали рассказать, как нам выбраться отсюда, – Света посмотрела сначала на старушку, затем на старика.

– Погоди, приберусь. Чай, не у себя дома, – ответила старуха, не оборачиваясь. Она мыла посуду в большом тазу.

Сережа успел ухватить лишь ломоть хлеба. Он быстро его сжевал, пока все не сели за стол.

– Так, дети мои, – начала старуха и сложила на столе руки перед собой. – Какого…кхм, зачем вы поперлись за нами, зачем прыгнули, за что вы на наши головы – вот в чем вопрос.

– Мы не прыгали за вами, – начала Света. Ее голос прогремел в полумраке помещения. – Нас толкнул кто-то. Сначала на нас хотел наброситься волк. Затем, наверно, охотник, толкнул нас в огонь, а сам бросился на волка. Как тень.

Света встала и изобразила классического медведя: поднялась на цыпочки, подняла руки с растопыренными пальцами на ладонях и попыталась порычать. Получилось у нее не очень. Вскочил Сережа.

– Она во всем виновата, – вскричал он, показывая на Свету. – Почудился свет какой-то. А мне пришлось за ней идти.

– А тебя просили? – девочка встала напротив подростка и пыталась посмотреть ему в глаза. Тот их активно прятал. – Зачем соваться без спросу, просьбы и предложения? Чтобы потом законно обижаться?

– Там волки бегают, – уже не так громко сказал Сережа. – Слышал от водителя.

С улицы послышался топот. Земля чуть затряслась. Через пару секунд кто-то отряхнул ноги о крыльцо. Дверь открылась и в проеме показался мужчина. Невысокий, крепко сложенный. Лицо слегка затронуто загаром. Тонкие, светлые волосы попадались на голове редко. Но все же их удалось чудом зачесать назад, сделав видимость прически. На нем был строгий деловой костюм серого цвета в вертикальную полоску. Ворот белоснежной рубашки был расстегнут.

– Добрый день, – произнес он ровным тоном и зашел в избу. На пороге он еще раз отряхнул сапоги темного-коричневой кожи с отделкой кроличьим мехом. – Как вы тут? Чем занимаетесь?

Яга и Леший вскочили, их лица залили белила. Подростки переглянулись и посмотрели сначала на них, затем на вошедшего. Тот ответил тем же.

– Незаконное владение детьми? – спросил он голосом кота, который хочет молока. – Попытки получить не полагающиеся вам дотации? Вам своих мало?

– У нас нет своего ничего, – ответила Яга поднятым подбородком. Румянец стал возвращаться, видимо, помогли кулаки, которые она сжала при виде мужчины. – Вы нас лишили всего.

– А не надо было мигрировать в чужую страну, – похоже, у мужчины был всегда один тон голоса: как сказку читал, лишь кое-где ставил акценты и ударения, где считал нужным.

– Нам лишь хотелось побывать в новых местах, – из левого кулака Яги на пол упала алая капля.

– У нас своих мест полно, чтобы их изучать и поднимать, – мужчина вошел в избу, прошел к столу и сел на скамью. – Устал что-то за сегодня. В Укропинск к морю летал, там танкер на воду спускали. На полуостров на обратном пути залетели: там открытие центрального парка было после наводнения. Страну надо поднимать, средств на все не хватает, а вы детей хотите незаконно использовать. Стыдно должно быть. Не боитесь, что закрою вас?

Мужчина сложил руки перед собой на столе и посмотрел на Ягу и с Лешим. Те стояли напротив. Подростки успели ретироваться к кровати, откуда и наблюдали за происходящим. Яга сглотнула, но села напротив мужчины. Леший трясся так, что борода напоминала тряпку для быка. Он сунул руки в карманы штанов и там что-то активно ими делал.

– Нет, не боимся, – ответила Яга. – Нас не за что закрывать. Мы честный люд, который хочет жить на родине.

– Ну, за что закрыть найти всегда можно, было бы желание, – мужчина смотрел на Ягу. Его темно-голубые глаза контрастировали с его словами: в них хотелось засматриваться, но при этом слушать переливы соловья под ароматы роз, а не вот это все.

– Влодусь Влодьзевич, зачем вы пришли? – спросила Яга. Она сидела прямо, ладони спрятала между колен. – Мы уйдем из столицы, пока не откроется проход наверх. Думаю, оборотня быстро поймают, в тех местах полно охотников.

– Вот, полно охотников, которые не платят налоги со своей деятельности. Бардак, прошу прощения за столь резкие слова. Еще и хворост собирают бесплатно, наверно, – мужчина поморщился. – Ладно, час на сборы и бегом отсюда.

Все встали, подростки тоже поднялись. Скорее всего, им просто стало холодно. Никто не удосужился подкинуть дров в печь. Влодусь Влодьзевич повернулся к детям и пригрозил пальцем: «За вами я присмотрю. Вы не должны сидеть на шее государства».

Только он двинулся к двери, как та открылась сама и впустила в дом ледяную ветряную змею. На пороге мужчина обернулся, осмотрел комнату, людей в ней и тихо произнес: «Один я у вас. Сил моих нет, но вы держитесь. И я уж как-нибудь».

Мужчина вышел, оставив после себя замерзающие нотки мускуса и лаванды. Подростки подошли к столу. Старики в это время стали неспеша собирать рюкзаки. На столе появились овощи, хлеб, сыр, какие-то куски, смахивающие на сало.

– Кто это был? – указала Света в сторону двери. Она подпрыгивала от холода, хотя была уже в куртке.

– Влодусь Влодьзевич, наш правитель, – ответил Лехун, вновь научившись говорить. – Нам надо уходить отсюда.

– Но куда? Вы нам не рассказали, что происходит и как нам выбраться. Я хочу домой, – подпрыгнула Света и замерла, смотря на Лехуна и Ягу.

Яга кряхтела, но тянула с верхней полки печи какие-то баулы. Через минуту они оказались рюкзаками. Три штуки. «Это дом моей тетки, она сейчас в отпуске, комаров пугает в Запредельном мире. Но скоро вернется, и лучше ей в первое время не попадаться на глаза – она не любит возвращаться на работу», – проворчала Яга, раскрыла рюкзаки и сгребла в них еду. – «Отойдем от города, а там посмотрим».

– Но я хочу домой, – Света сжала кулаки и еще раз подпрыгнула.

– Послушай, дорогуша, – Яга глянула на Свету и продолжила свою работу. – Скажи спасибо, что мы вас не сдали. Тогда вас сослали бы на Мерзлоты. Мы не тянули вас. Нам просто надо уйти отсюда, потом посмотрим, куда вас можно сбагрить. Вы мне надоели, да я и сама хочу домой.