Иллюзия себя

Те времена для России были не самыми стабильными. Дефицит продуктов, нехватка рабочих мест и многие другие проблемы. Серая, бедная Москва была полной противоположностью яркому Лос-Анджелесу, откуда была родом Анна и откуда она приехала в опасную и неизвестную Москву девяностых.

Первый год, как родилась маленькая Кристина, молодые люди жили в эйфории и спасались благодаря помощи бабушки- матери Марка. Сам Марк никак не мог устроиться по своей специальности, перебиваясь непостоянными заработками грузчика или разнорабочего. И спустя два года пребывания молодой семьи в столице России, средств к существованию практически не осталось. Мизерная зарплата учительницы, которую приносила в дом бабушка Мария и копейки молодого отца, положение уже совершенно не спасали.

В семье начались скандалы на почве безденежья и отсутствия каких-либо перспектив. Анна, стойко переносив все лишения и лютые зимы, начала требовать от мужа кардинальных решений. Она не хотела бросать мужчину, не хотела уезжать обратно, но и продолжать так жить, она не могла. Девушка прекрасно понимала: её муж крайне принципиальный, мечтает работать только по специальности, быть инженером. Но других вариантов не было, и Анна поставила условие: либо Марк находит способ прокормить и обеспечить свою семью, либо она с ребёнком возвращается к своим родителям.

Мужчина этого, естественно, позволить не мог, поэтому, поступившись своими принципами, Марк начал заниматься информационными технологиями, программным обеспечением. Он был уверен, то, чем он начал зарабатывать было неперспективным делом и несколько раз хотел прекратить этим заниматься. Ведь денег хватало лишь на необходимое. Но Анна настаивала, и Марк продолжал развиваться в этой сфере.

Прошло несколько лет, прежде чем молодая семья смогла съехать из отчего дома и позволить себе первые дорогие покупки. Они так гордились первой приобретённой стиральной машиной. Выросшая в благополучие и достатке Анна, прыгала вокруг неё и визжала от радости.

Окончательно они встали на ноги, когда наступил Миллениум, новое тысячелетие. Анна, Марк и маленькая Кристина въехали в свою собственную первую квартиру незадолго до нового года и праздник встречали в просторной, трёхкомнатной квартире.

Дальше всё пошло как по маслу. Марк достиг таких высот, что к двадцати Кристининым годам, семья обитала в огромном особняке в самом элитном посёлке ближайшего Подмосковья, Мария жила в той, первой квартире, в центре города. Были налажены отношения с семьёй Дэвис. Марка Рутковского с женой и Кристиной приняли с распростёртыми объятиями. Такое будущее для их дочери было весьма приемлемо.

Глава 2

– Кортни, – выдохнула Кристина и откинулась на спинку кресла, – Ты меня до ужаса напугала! Зачем так подкрадываться?

Огненно-рыжая девушка подошла к подруге и приобняла, – Ты мне сама дала ключи. Вдруг ты тут лежишь в горах кокаина, а я ни сном ни духом.

– Я не принимала уже неделю, – буркнула Дэвис, – И то, в тот раз была вечеринка, а мне было скучно и одиноко.

– Как тебе может быть одиноко, когда вокруг постоянно ошивается столько поклонников?

– Это всё не то, – обречённо закатила глаза девушка.

–«Не то»? Но ты частенько не с теми просыпаешься в одной постели, – хихикнула подруга.

– Исключительно для поддержания формы, – улыбаясь, подмигнула Кристина и встала, потянувшись, -Срочно нужен массаж! – констатировала она, -Я уже пишу часов восемь, и прогулка по пляжу ничего не дала, – в блондинистой голове моментально возник образ красивой Риты, с которой они прошли несколько сотен метров. Дэвис не смогла удержаться и её красивые губы изогнулись в улыбке.

– Чему ты улыбаешься? – непонимающе спросила рыжая и присев в кресло, позвала к себе пса.

– Ничему, – поспешила ответить девушка и отвернулась.

– Такое мечтательное выражение лица. Встретилась с Морган?

–У меня бывает мечтательное лицо, когда я её вижу? – закатила глаза Дэвис и рассмеялась.

– Ну, она твоя бывшая, – заметила подруга.

– Если мы с ней несколько месяцев спали, это не значит, что у нас были отношения. Я могу назвать только Рика своим как бы бывшим. Только с ним я дольше всех общаюсь.

– Господи! Какой он бывший? Он действующий! – воскликнула Кортни, – Вы с ним занимаетесь сексом чуть ли не после каждой вечеринки. На которую вы, кстати, приходите почти всегда вместе.

– Это ни о чем не говорит. У нас же нет отношений, – запротестовала девушка, – Я тебе столько раз говорила, что мы просто друзья, но с привилегиями. Никто никому ничего не обязан. Нам не нужны отношения.

–Да-да, – согласилась Кортни, – Я слышала это много раз. Я бы и не хотела, чтобы с таким как Миллер, тебя связывало что-то серьёзное.

Кристина усмехнулась, – Он не такой плохой, каким хочет казаться. И вообще, ты чего пришла?

Кортни Уилсон, подруга и по совместительству помощник Кристины, была незаменима для девушки. Кортни координировала важные события, напоминала о днях рождениях и знаковых событиях. Отвозила собаку к бабушке и дедушке девушки, когда Кристина уезжала, уходила в себя или её вечеринки затягивались на несколько дней подряд. Вообще Элвис был псом Эллен и Джона, и блондинка время от времени забирала собаку себе, чтобы было с кем сходить на пляж.

Уилсон не могла как-то влиять на личную и публичную жизнь подруги, ведь она, как никто другой знала, давить на Дэвис нельзя ни в коем случае. Если это по какой-то причине происходит, блондинка, будучи не особо открытым человеком, замыкалась в себе окончательно и снова пробиться сквозь стальную броню, было практически невозможно. Девушка знала это как никто другой. Они дружили больше трёх лет и в некоторые периоды жизни, Кортни являлась единственным, кого подпускала к себе Кристина.

– Тебе пришло приглашение на закрытую вечеринку, – ответила рыжая и протянула конверт, – Помнишь, Селину Кромер, певицу? Вы познакомились примерно месяц назад.

Дэвис прищурилась, пытаясь вспомнить, – Эээ, смутно.

– Тебе в тот вечер ещё мама позвонила, и вы жутко разругались, – напомнила Кортни о неприятных событиях.

– Ааа. Это как раз был последний раз, когда я разговаривала с ней, – нахмурилась девушка, – Она мне потом названивала среди ночи, но я не отвечала.

– Она опять начала пить? – тихо спросила Уилсон.

– А она когда-то переставала? – невесело усмехнулась блондинка, – Я вообще не понимаю, как отец до сих пор с ней возится, – пренебрежительно бросила она и демонстративно уткнулась в мобильный телефон.

– Кристин, – позвала Кортни.

Девушка оторвалась от телефона и посмотрела на подругу нечитаемым взглядом, -Я не хочу об этом. Это не тема для разговоров. Там всё ясно уже давно. Лучше расскажи, где, во сколько вечеринка?

Уилсон только вздохнула и натянув на себя улыбку, начала рассказывать о предстоящем вечере.

***

Ночь была в самом разгаре, когда Кристину утомило общество напыщенных мажоров и она, прихватив бокал с шампанским, незаметно удалилась в укромный уголок клуба. Туда не попадал свет софитов, и девушка могла расслабиться.

Дэвис была противоречивой личностью. Ей нравились тусовки, она могла быть душой компании и собирать вокруг себя народ. Все смеялись над её шутками и историями. Девушка была эрудированна, не боялась быть в центре внимания и могла поддержать любой разговор. Но спустя какое-то время, Кристина сама себе не могла ответить, когда именно это происходило, но будто что-то щёлкало и блондинке всё надоедало. Всё и все. Она сворачивала разговор и тихо удалялась. Иногда хватало несколько минут, и девушка возвращалась и продолжала веселиться. Но зачастую она уходила по-английски, не считая нужным с кем-то прощаться. Она не видела в окружающих её людях, друзей. У неё вообще их не было. Исключением была Кортни, обидеть которую, Кристина не могла, да и не хотела. Рика девушка и хотела бы причислить к числу своих близких людей, но их дружба была так эфемерна. Да, они периодически состояли в интимной близости, порой из разговоров, на берегу океана, уносили так далеко, что казалось ближе их никого и нет в мире. Но потом наступало утро, наркотический и алкогольный туман рассеивался и приходило чувство опустошённости. Та наполненность, та нить, что соединяла их под покровом ночи, исчезала и они вновь оказывались друг другу никем. Два посторонних человека. Они улыбались, всё прекрасно понимая и молча расходились в свои одинокие дома, в свои холодные постели.