Страница 60 из 120
Для Вики закрытая перед носом металлическая преграда проблем, естественно, не представляла. Она оказалась в тюремном коридоре едва ли не одновременно с надзирателем, которому ещё пришлось делать четыре шага вниз по каменным ступеням.
Дальновидение показало, что в дворцовых подземельях целых три яруса, однако, попаданка здраво рассудила: её пьяниц и дебоширов чести быть посаженными в нижние камеры не удостоят. Где-то здесь эти обормоты сидят — повелительница посмотрела на два ряда камер, расположенных по обе стороны коридора.
— Ушёл Керль? — из первой по коридору левой комнаты выглянул ещё один тюремный надзиратель — прямо киношный персонаж — горбатый и с искривлённым лицом, — Опять умничал?
— Сказал, что наш правитель сегодня сюда придёт. Вниз, к предателю. Не знаю, может и соврал. Только, думаю, лучше не рисковать, давай на вечер отложим наш кувшин.
Вика улыбнулась при виде выражения лиц тюремщиков, на которых проявилась поистине вселенская скорбь, и двинулась по коридору, осматривая камеры в поиске той, где размещены шестеро арестантов.
Похоже, что король решил побаловать подданных в Рейв-Кане на восьмой, выходной, день первой недели лета массовыми показательными казнями, телесными наказаниями и столбами позора, оттого и виденная попаданкой виселица была непривычно пустой, и столь много народа скопилось в камерах верхнего и среднего ярусов. На третьем Вика видела лишь одного узника, видимо, того самого барона, которого намеревался допросить лично монарх.
Своих людей повелительница обнаружила в предпоследней справа камере, проникнув внутрь, убедилась, что да, они самые. Вот, к противоположной от поганой дыры стене все прислонились, сидя задницами на жалких кучках гнилой соломы и вытянув ноги.
По описанию капитана Сакрифа, Вика легко вычленила из этой шестёрки боцмана Малка, похожего на кабана, плечистого сорокалетнего мужчину, и длинного, как жердь, главного трюмного надсмотрщика Фердинга, на пару-тройку лет помоложе.
Особого уныния на лицах моряков не наблюдалось. И, в общем-то, было понятно, почему. Когда повелительница сказала Барке, что опасается, как бы моряков из экипажа «Чайки» не казнили, она не хотела признавать вслух то, в чём была уверена — дойди дело до угрозы их жизням, моряки раскрыли бы свою принадлежность к Ордену.
Уверенность в том, что ничего им страшного не грозит — или капитан выкупит, или король отпустит — делала этих драчунов спокойными.
Тем не менее, ситуация, в которой они очутились, их конечно же не радовала.
— Это всё ты виноват, Крюст, — заявил не открывая глаз Фердинг, чьи ноги, казалось, дотягиваются до середины камеры, — Зачем начал на стражников кидаться?
— Ого, теперь уже получается, что я виноват? Ловко ты курс корабля переводишь. А про себя…
— И про него, — прервала Вика беседу, не выходя из Скрыта, — и про тебя, и про всех мы потом поговорим. Я вас гадов лично буду по десять раз на дню убивать и воскрешать. Чтобы снова убить. Алкоголики. Терпеть не могу таких. Рты не вздумайте открыть. Нет, открыть можете, но кто хоть пикнет, в лоб получит сразу же. Если понятно, покивайте головами, пустыми. А ты чего не кивнул? — дала она подзатыльник юнге.
Все шестеро при первых же звуках Викиного голоса вскочили на ноги, но, когда пришли в себя от изумления, предупреждение о молчании уже получили.
— Повелительница, — чуть слышно всё же выдохнул Малк.
В исполнении такого здорового кабана удивлённо-ошарашенное обращение выглядело уморительно, Вика еле сдержала смешок.
Команда «Чайки» ещё с Акульего Зуба знала, что выполняет тайное задание и нужно держать язык за зубами, однако, никто, кроме, разумеется, самого капитана Сакрифа, даже и предположить не мог, с кем им предстоит встретиться в Рейв-Кане. На лицах моряков постоянно мелькала непередаваемая гамма чувств. Один только юнга сверкал восторгом, как будто бы не подзатыльник получил, а бочку мёда.
— Да, я, — подтвердила госпожа Тень, — Нетрудно было догадаться? Молодцы какие. Только вы бы лучше в кабаке головой соображали. Значит, слушайте наши с вами дальнейшие планы.
Объяснив кратко, что им предстоит сделать ночью, и наказав вести себя паиньками, Вика переместилась в город. До полудня было ещё далеко, и она отправилась бродить по городу в поисках орденских госпиталя и школы. Доклады и донесения — это одно, а увидеть всё своими глазами — другое.
«Мама мыла раму» в классе, где сидело полтора десятка учеников от семи до десяти-одиннадцати лет, её прямо таки умилило, а хорошая организация работ в госпитале, включая деятельность лаборатории по изготовлению настоек, мазей, бальзамов и зелий, повысило настроение ещё больше.
Единственным отмеченным ею минусом было отсутствие в орденских лечебницах магов-целителей. Но тут она ничего поделать пока не могла. У повелительницы и у Эрны иногда получалось обучить Малому Исцелению, только случалось это редко, и целители требовались в первую очередь на других направлениях деятельности Ордена — на флоте и в разведке.
Вика нашла подходящую кондитерскую, в удобном месте вышла из Скрыта и просидела почти полтора гонга поедая всевозможные сладости — спасибо магии, излишне поправиться ей не грозило.
На «Чайку» повелительница явилась ближе к вечеру, когда все её люди, кроме узников королевского подземелья, уже собрались и были готовы к путешествию на север.
— Сакриф, мне нужна не толстая, но крепкая верёвка, длиной не менее двадцати шагов, — сидя на бухте канатов, Вика смотрела в сторону от переминавшегося перед ней капитана, — Если у тебя на судне нет, значит, опять отправляй кого-нибудь на берег. Только, смотри, среди твоего экипажа есть не алкаши? Вот его и пошли.
— Госпожа…
На борту повелительница перестала быть Таней.
— Через каждый шаг на верёвке пусть навяжут узлы. Обрати внимание — она должна выдержать вес Малка. Понятно?
— Госпожа, у меня есть то, что нужно. Всё сделаем.