Страница 12 из 18
– Зависит от её здоровья, – неопределённо ответила она, поглядывая на парня-смотрителя.
– Нам необходимо подписать назначение о переводе до конца месяца, – напомнил Максим. – Простите, таковы формальности.
– Дайте нам хотя бы ещё одну неделю, – попросил парень с татуировкой, – чтобы все могли попрощаться с Мегерой. Некоторые сотрудники сейчас в отпусках…
– В любом случае это Валерий Михайлович Зингер, кто принимает решение о переводе, – напомнил Максим.
– Да, – скромно поддакнул Зингер.
– Тогда мы надеемся на его понимание, – сказала Светлана, поочерёдно глядя на него и Аллу.
На обратном пути до Министерства рабочий тригон не общался. Алла продумывала аргументы в защиту Мегеры, Максим будто бы делал противоположенное, а Зингер подпевал радио. Тяжёлые железные ворота Министерства разъехались, приветствуя прибывшую служебную машину, и Зингер, продолжая подпевать под нос «Dance for me, dance for me, dance for me, oh, oh, oh», рваными толчками добрался до парковки.
Стоял тёплый июньский день, и некоторые сотрудники Министерства обедали на высоких лестницах, ведущих ко входам в Крылья Стихий. Разложив на мраморе пластиковые контейнеры и металлические термосы, они обсуждали последние сплетни Министерства, пока Зингер, Максим и Алла пробирались сквозь салаты, макароны и курицу.
– Эй, Валера! – вдруг окликнули Зингера.
К тригону подбежал бодрый Андрей Ибрагимов, директор Управления Министерства Астрологии по Москве. Заметив Аллу, он приятно удивился:
– О, была в поле? Похвально! Как ощущения?
– Интересно, но неоднозначно, – ответила та.
– Мы в зоопарке были, – пояснил Зингер.
– А, вашему Крылу досталось дело амурской тигрицы, верно? – понял Ибрагимов. – Забавно, мне недавно из зоопарка звонили, взятку предлагали, чтобы вы тигрицу не переводили.
– Взяли? – спросил Максим.
– Тогда бы я вам не рассказывал, – рассмеялся Ибрагимов.
– Андрей, если честно, это дело сложное, – признался Зингер. – Давайте все вместе поговорим у меня.
– Но это же чисто наша Воздушная юрисдикция, раз дело поручено нам, – заметил Максим.
– Не хочу огорчать, – дёрнулся, будто от укола, Ибрагимов, – но вы всё равно будете просить мою подпись на постановлении о переводе тигрицы.
Захватив в буфете по стакану дрянного кофе, тригон и Ибрагимов расселись в кабинете Зингера. Выслушав краткий пересказ событий в зоопарке, Андрей резюмировал:
– Понятно, что ничего не понятно. Валера, почему вы пошли туда, не договорившись заранее? Максим, почему ты не закончил расчёт совместимости московской тигрицы и новосибирского тигра до финального теста? Алла… Окей, к тебе пока вопросов нет.
– Я сделал расчёт совместимости московской пары, и этого оказалось достаточно, – закатил глаза Максим. – Ни разу не встречал менее совместимых животных. Включая людей. Будь я астрологом-гинекологом, сказал бы ей: детка, разводись с этим Раком, а то вся жизнь встанет раком! Я сделал набросок совместимости с новосибирским. Вероятность тигрят такая себе, ниже среднего.
– И есть ли смысл переводить Мегеру? – вмешалась Алла.
– Разумеется, – ответил Максим. – Вероятность появления детёнышей в Новосибирске больше. А они у нас кто? Амурские тигры, вымирающий вид. Рисковать в таком случае просто нерационально.
– Ты сам сказал, что вероятность рождения тигрят ниже среднего, – напомнила Алла. – И мы выпишем бумажку о переводе, оглядываясь только на мифическую и недоказанную вероятность? Это ли рационально?
– Дай мне пять минут, и я докажу в цифрах, – пообещал Максим, – а пока…
– Погоди, – остановил его жестом Ибрагимов. – Алла, что ты предлагаешь?
– Я считаю, – прокашлялась Алла, – что мы все некомпетентны принимать такое решение. Мы не зоологи, не ветеринары, не экологи… Мы решаем задачу о судьбе тигрицы, живого существа, вслепую. Решаем на основании массивов данных о совершенно других тиграх из заповедника с Дальнего Востока, живущих в совершенно других условиях. И единственное общее, что у них есть с нашими тиграми, – периоды рождения.
– Мы, прошу прощения, в Министерстве Астрологии сидим, – напомнил Максим.
– И дело не столько в цифрах, – продолжила Алла, – сколько в отношении. Быть может, у Мегеры вообще не может быть тигрят. Но ей хорошо в Московском зоопарке, и смотрителям с ней хорошо, и посетители её любят. Видели, как смотрители с ней обнимаются, целуются и играют, как с домашней кошкой? А видели, как дети на неё смотрели и просили у родителей футболку с ней в сувенирном магазине? Разве она не достойна спокойной счастливой жизни? Она могла бы прожить хорошую тигриную жизнь в Московском зоопарке. Да, она не хочет спариваться с соседом по вольеру. Но захочет ли она это делать в Новосибирске? А если не захочет, её будут принуждать? Это справедливо?
– Алла, ты забыла, что мы говорим о животных, – сказал Максим. – Мы не можем знать, есть ли у них эмоции и действительно ли тигрица привязалась к смотрителям. Мы лишь можем действовать с точки зрения рациональности. Да, ей может не понравиться переезд и сначала не понравиться новый самец. Но они вымирают! И, не подумай, я всем сердцем люблю тигров. И именно поэтому я говорю, что выживание вида важнее дискомфорта отдельно взятого тигриного индивидуума.
– Давайте успокоимся, – предложил Зингер.
– Нет, что ты, это очень интересно! – улыбнулся Ибрагимов. – Итак, Алла, твоё мнение?
– Оставить Мегеру в зоопарке хотя бы до более тщательной проверки с участием ветеринаров и прочих компетентных экспертов.
– Максим, твоё мнение?
– Перевести тигрицу в Новосибирск, потому что её шансы забеременеть повышаются. Повышаются от нуля до двадцати-тридцати процентов, не мало!
– Прекрасно! – хлопнул в ладоши Ибрагимов. – Максим, прости, но Алла кажется более убедительной.
От удивления брови Аллы взлетели на лоб.
– То есть теперь мы множим круги бюрократии и добавляем докторов, экологов, зоозащитников, юристов, парикмахеров, айтишников… – заметил Макс.
– Прошу прощения, мне пора идти, – поднялся с кресла Ибрагимов. – Алла, на секундочку…
Ибрагимов и Алла оказались одни в коридоре, когда начальник захлопнул дверь в кабинет Зингера за собой.
– Хорошо, что ты уверенно чувствуешь себя в коллективе, молодец, – улыбнулся Ибрагимов. – Как коллеги?
– Мы ладим… Андрей, спасибо за поддержку.
– Пустяки. Именно поэтому я рассказывал тебе, как важно работать в поле. Увидеть своими глазами и людей, и животных. Понять, что стоит за цифрами. Увы, кто-то не может перестать видеть цифры, даже видя тигра в лицо. В морду… А астрология и статистика вещи коварные: придашь слишком большое значение случайному фактору или перепутаешь причинность и корреляцию – и поломаешь судьбы. Поэтому я всегда предпочитаю быть осторожным.
– Наверное, это хорошо, – всё ещё чувствовала растерянность Алла.
– Знаешь этот стереотип, что Водолеи упёртые и радикальные? Честное слово, я в это не верю, но Максим – удивительное подтверждение этого клише.
Они оба рассмеялись, и Алла ощутила облегчение: она сохранила семью зоопарка в целости до поры до времени, а быть может, и навсегда. Андрей ушёл прочь по запутанному коридору, а из кабинета выглянул Максим.
– Довольна? – ехидно спросил тот.
– Макс, я сказала своё честное мнение и…
– Забей, не оправдывайся, – по-доброму улыбнулся Максим. – Ты держалась молодцом. А я сплошал, что не подготовил вменяемый анализ совместимости. Ибрагимов хитрец, подловил меня… Ну, тигром больше, тигром меньше, какая разница! Главное, что в нашем Крыле появилась смекалистая сотрудница. Я голодный. Пообедаем вместе?
– Я попозже ем обычно, – ответила Алла. – Но спасибо.
Максим ушёл по другому коридору, и Алла осталась одна у старой двери Зингера, переваривая услышанное. Максим был прав: тигров нельзя сравнивать с людьми. Но, вспоминая Мегеру, чья судьба не принадлежала ей самой, а зависела от прихоти случайно эволюционировавших обезьян по другую сторону клетки, Алла чувствовала, что похожа на эту тигрицу. Трагедией Мегеры было то, что она и не подозревала, кто и как решает её судьбу. Но знала ли это Алла?..