Страница 37 из 58
Не могу назвать себя ни чёрствым человеком, ни сентиментальным. Такой себе обыкновенный мужик с чуткостью и эмпатичностью на уровне бревна. Последний раз я по-настоящему искренне плакал в начальной школе над рассказом «Белый Бим, Чёрное Ухо». Вот прям ревел до сопливых пузырей. А потом нарастил броню, с возрастом вообще научился не переживать по пустякам. А пустяки так вообще почти все в жизни. Единственное, что мне повезло с родней и близкими людьми: до сих пор ни разу не был на похоронах.
Поэтому после рассказа Виктории и ее такой трагичной улыбки хотелось схватить Ларьку за руку, выскочить на улицу и дышать полной грудью, сгонять с ней на залив и встретить там рассвет или затащить ее в подворотню и целовать до головокружения. Все что угодно, лишь бы не думать о том, как несправедлива иногда жизнь.
Виталий предложил Виктории обратиться в специальную лабораторию, чтобы сделать тест ДНК. Мы с Иларией в дальнейшей беседе не имели значения, поэтому попрощались со всеми и вышли на улицу.
- Как ты думаешь, - спросила Ларька, плетясь за мной и не спрашивая даже, куда мы идём, - серьезно существует проклятье парюры?
- Думаю, нет. Но ведь главное, что в сглаз, порчу и проклятья верят те люди, которые у себя это нашли. Ведь если подумать, то кого стороной обошли несчастья? После войны кто вернулся целым и невредимым? Да единицы! У кого в семье нет могил на городском кладбище?
- Просто как-то очень концентрированно все беды сплотились в одной семье.
- Я думаю, что так кажется, потому что Виктория рассказала только про смерти. А счастливые моменты – свадьбы, рождения детей, поступления в институт, она опустила. Вот и получилась концентрация горя.
- Наверное, ты прав…
- Конечно, прав. Ну смотри, вот ты рассказывала, что дедушка твой рано умер.
- Да, - кивнула Илария, - пришел в больницу с болями сам, своими ногами, а из больницы уже не вышел. Язва открылась.
- Раз беда уже в семье. Со втором мужем бабушка недолго прожила, так? Так. Мама твоя в разводе. Ты не замужем до сих пор. Чем тебе не какой-нибудь « венец безбрачия»?
- Ну, венец это когда совсем замуж не берут, вроде бы.
- Тогда венец развода! Да как не назови, если ты в это веришь, оно и будет портить жизнь.
- Да ты философ! Прям развеял все мои сомнения.
Мы как раз дошли до припаркованной машины, я положил картину на заднее сидение и открыл девушке дверь.
- Предлагаю в продолжение жизнеутверждающей беседы махнуть в клуб и провести время с огоньком, - не надеясь на согласие предложил Ильке.
- А давай! – удивила…
В клуб мы завалились к десяти, предварительно вызвонив моих друзей и Ларькину подружку Иришку. Вот уж не ожидал от Ильки, но в алкогольных коктейлях она знала толк, заказывала только сладкие и яркие цветные. Ну художник – он художник во всем. Не знаю, понимала ли она что-то в крепости ингредиентов, но после второго цветастого бокала, украшенного тропическим зонтиком, поплыла: смеялась громче обычного, лезла целоваться и потащила меня танцевать. Чему я был безумно рад. Сам я решил, что на этот вечер буду трезвым водителем и развезу дам по домам, поэтому пил приторно сладкую Кока-Колу.
На танцполе под оглушающий ритм дискотечной музыки выяснилось, что Илария отлично двигается, призывно виляя бедрами, чувствуя ритм и вообще отдаваясь танцу полностью. Танцевала с душой и огоньком. Пришлось даже пару раз шугануть особо резвых подпитых парней, чтоб не подходили ближе, чем на шаг.
Где-то минут через тридцать, Илька явно устав, скинула туфли и, обхватив меня за шею, повисла на мне под медленную музыку. Я мысленно перекривился, вот всё-таки жаль, что она такая мелкая – танцевать неудобно. Подумав, подхватил ее под попу, заставляя обхватить меня ногами вокруг талии. Жутко неприлично, могу и по морде от Ларьки получить за разврат, но хорошо, что она в брюках. Фыркнула мне на ухо и вцепилась в шею по-удобнее. Каблук одной туфли неприятно упёрся в лопатку, но чтобы его убрать, надо было спустить девушку с рук, чего не хотелось делать категорически.
Во времена моей молодости я бы не раздумывая потащил девушку на второй этаж клуба в вип-кабинет и отлично провел бы время. Но по отношению к Иларии такое предложение казалось оскорблением. То ли я старею, то ли влюбился.
Вот и докатился я до громких слов про любовь. Хорошо, что ещё не возникает желание немедленно жениться. По словам Богдана, это последняя веха свободной жизни, потом все – пропасть под названием семья.
Из этого зависа в клубе сделал вывод, что лучше бы я выпил и развлекался, чем на трезвую голову обдумывал всякую чушь и благородно пускал слюни на Ларьку. К двум ночи девчонки устали и запросились домой. Поработал таксистом- завез вначале подружку, потом поехали к Ильке.
- Тебя на ручках донести, спящая красавица? – предложил Иларии, которая уснула по дороге.
- Неее, я сама ножками, - голос слегка сонный, но, видимо, хватило полчаса, чтоб пьяная дымка сошла. – Только туфли натяну. Вот что же за напасть всегда с новыми туфлями. Какие бы кожаные не были, все равно вначале натирают.
- Может стоит покупать удобные туфли, а не просто красивые, - иду сзади, рассматривая шикарные ноги, ну и не только ноги.