Страница 7 из 16
Она отпила глоток прозрачного напитка, напичканного зелёной мятой и льдом и отметила, что на вкус это весьма недурно. «Даже получше самогонки будет».
И тут, как и следовало этого ожидать, погас общий свет, зато загорелись прожектора над сценой. Откуда-то сбоку из-за звуковой колонки вышел темнокожий юноша в кожаном костюме. Ривер поняла, что это тот самый Игнасио Кабрера. Он встал перед микрофоном и замер примерно на минуту. Затем медленно поднял голову и посмотрел на толпу собравшихся, окинув всех ослепительной улыбкой (не менее ослепительной, чем у бармена-сатира). Все присутствующие девушки с замиранием сердца и дыхания сгрудились у сцены и неотрывно смотрели ему в рот. Медленно-медленно певец поднял руки над головой, показав кистями знак мира, и бархатным голосом прорычал в микрофон:
– Buenos noches, amigos5.
И толпа просто взревела. Одновременно с этим где-то за кулисами ударили испанские гитары, наложенные поверх незамысловатого бита. Певец пригладил волосы, а затем лунной походкой отошёл на другой край сцены, после чего тройным сальто вернулся назад к микрофону.
Ривер посмотрела на Корнелию. Та, положив палец на губы, сидела приоткрыв рот, и, не моргая, следила за каждым движением исполнителя. Гном пожала плечами и отпила ещё немного «заморской самогонки». Парень на сцене её ничем не зацепил. «Таких, как он, ходят тут половина этого города. Вот таких, как наш Ронгрим здесь вряд ли встретишь».
Полурыком Игнасио вколачивал в микрофон своими губами какие-то незнакомые Ривер слова под неустанный ритм гитар, от звона которых уже начинали побаливать ушки.
«Что это за язык? Немного похоже на гоблинское наречие».
Непонятно, из какого места певец вытащил алую розу и кинул в толпу. Ривер с удивлением наблюдала, как стоящие ближе всего к сцене девушки готовы были разорвать друг друга за этот несчастный цветок. «Как будто из золота».
«Самогонка» тем временем кончилась, а в клубе становилось жарковато. Ривер почесала шею под высоким воротом платья.
*– (исп.) Добрый вечер, друзья.
Видимо, в помещении действительно стало жарко, потому что Игнасио в перерыве между своим речитативом (запыхался, наверное, бедненький) медленно расстегнул молнию на своей кожанке, а затем и вовсе снял её с себя и бросил в толпу так же, как и розу.
«Что такого в этих предметах, что он кидает?»
Ривер не заметила, как ноги сами потащили её на танцпол.
– Кажется, твоя подружка пошла танцевать, – заметила Сунь Ян.
– Где? – Корнелия словно опомнилась, увидев Ривер, продирающуюся сквозь ряд разгорячённых тел на танцпол. – О, нет!
Фея вскочила со стула и бросилась догонять Ривер, попутно пытаясь изобразить танец.
А Ривер вдруг стало безумно весело. Настолько, что ей захотелось потрясти своими косточками.
«Эх, гуляй братва!»
Она слегка подскочила, после чего присела на корточки и начала попеременно перескакивать с одной ноги на другую, вытягивая свободную конечность.
«Какая безвкусица. Присядка!»
Корнелия, как и большинство фей, прекрасно разбиралась в танцах, и сейчас ей впервые за этот вечер стало стыдно за Ривер.
«Ты же даже не умеешь танцевать».
Тут туфли на каблуках, которые нацепила гном, дали о себе знать, и правая нога заскользила чуть-чуть левее, чем нужно. Ривер не удержалась и потеряла равновесие. Именно в этот момент её практически за шкирку подняла в воздух Корнелия.
– Ты меня позоришь! – прошипела она на ухо. – Танец – явно не твоя сильная сторона.
Раскрасневшаяся девушка виновато смотрела на фею из-под слегка растрепавшихся каштановых локонов. Корнелия закатила глаза и глубоко вздохнула. Гном умудрилась смять часовую укладку за пару секунд.
Тут вдруг яркий свет ослепил обеих девушек, отчего фея интуитивно поставила гнома на пол. Софиты били прямо в глаза. Ривер только сейчас заметила, что музыка прекратилась.
Игнасио придерживал стойку с микрофоном одной рукой, а указательным пальцем другой указывал не на кого-нибудь, а на них. Люди вокруг разошлись в стороны.
– Ви, пр-рекр-расний девушки! – сказал он на ломанном всеобщем языке. – Как називается ваш танец?
– «Вытащи дуру-подругу с танцпола», – процедила сквозь зубы Корнелия, а вслух сказала: – Пока ещё нет названия, хи-хи, – и намотала прядь блондинистых волос на палец.
Игнасио звучно расхохотался, обнажая белые зубы, отчего девушки вокруг снова начали ронять слюни.
– Что ж, я вась пр-риглашаю на этьу сцену, чтобы, – он сделал многозначительную паузу, – показали мне, как ви отпадно двигаетес.
Корнелия засмущалась, а Ривер не понимала, что происходит, пока Корнелия не подняла её опять за шкирку, как маленького котёнка, и не поволокла на сцену. Зрители снизу зааплодировали.
Игнасио размеренно захлопал в ладоши сам, устанавливая нужный ритм. Из-за кулис снова послышался бой на гитаре. Ривер растянула рот в довольной улыбке и снова начала свою «присядку». Корнелия стукнула себя по лбу, но, чтобы не отставать от Ривер, начала уверенно танцевать румбу.
Кажется, певца это зацепило, так как он, вскинув густые брови куда повыше на лоб и закусив губу, во всю наблюдал за движениями тела Корнелии. Для Ривер это не осталось незамеченным. «Почему на неё все так смотрят? Что бармен, что этот…»
Задумавшись об этой проблеме, гном потеряла первоначальный ритм и, оступившись, растянулась на полу. Толпа недоумённо начала перешёптываться. «Тут так не принято! Надо срочно что-то придумать. У меня получилось один раз, значит, получится и ещё».
Сосредоточившись на потолке, Ривер сжала свои кулачки как можно сильнее, одновременно расслабив всё тело и представив, что она легче пуха. Сработало – девушка висела в метре от земли и по своему желанию могла переместиться в воздухе, куда захотела бы.
Все вокруг заахали и заохали в удивлении, тыча пальцами вверх, смотрели на Ривер. Даже Игнасио перестал пялиться на Корнелию и повернул голову в сторону гнома, разинув рот. Корнелия и сама перестала танцевать, а следила за Ривер. В её взгляде прочитывалась зависть? Восхищение? Этого мы никогда не узнаем. Она снова положила указательный палец на краешек губ.
Ривер осторожно поплыла спиной вперёд, пытаясь повторить танцевальные движения испанского певца в воздухе. Игнасио зааплодировал, и другие последовали его примеру.
Вконец гному надоело летать, и она опустилась вниз почти у самого выхода из клуба. К тому моменту посетители уже потихоньку утратили интерес к ней и дрыгались под клубняк на мерцающем танцполе.
Корнелия слезла со сцены, распинаясь в благодарностях к Игнасио за то, что подарил ей минуту славы, подняв со дна разума весь свой словарный запас из синонимов к «спасибо». И тут фея заметила с краю танцпола кое-кого, и лицо её стало буквально пунцовым от наполняющей ярости. Цокая каблучками, она горделиво подошла к Брайану Хэндсому, заставила его развернуться к себе, потрогав за плечо, а затем влепила ему увесистую пощёчину.
– Подлец!
Молодой человек с непониманием в глазах приложил ладонь к наливающейся багрянцем левой щеке.
– Простите, мы знакомы?
Корнелия усмехнулась и встала в позу «руки-в-боки».
– Нет, вы посмотрите на него! Год назад затащил меня в Безмолвный лес и бросил меня там одну, ващета, а теперь видите ли делает вид, что типа совершенно меня не знает. Вот наглость, иу-у!
Брайан всё так же с недоумением на лице стоял перед Корнелией и потирал место удара. Какая-то девушка возле парня, ухватилась за его плечо, буквально повиснув на нём и посмотрела на фею исподлобья.
– Это мой парень, и он вас не знает. Уходите!
– Не может быть, чтобы он меня не знал! Мы встречались целых две недели год назад.
– Я даже не знаю, где этот ваш Безмовный Лес, – попытался оправдаться актёр.
5
– (исп.) Добрый вечер, друзья.