Вуаль. Крыло второе.

— Ай…Щекотно, Стас. — Пискнула Татьяна, а я усмехнулся, видя, как краснеют кончики её ушей, а плоский живот с ложбинками по бокам от пресса, покрывается мурашками.

Совсем не удивительно, ведь сейчас, Татьяна была одета в вязанный топ и укороченную джинсовую куртку, чуть длиннее топа, которая демонстрировала во всей красе тонкую талию и плоский живот девушки.

Цокнув, слегка прикрикнув и тряхнув поводьями я направил Ластика шагом. В отличие от Водолаза, эта коняка была спокойной, и сразу подчинилась. Начало немного покачивать. Не линкор конечно на форсированном ходу перед выходом на гипер, но дух тоже захватило. Одно дело, когда у тебя есть воспоминания о каком-то действии, и совсем другое, когда ты сам принимаешь в нём участие. Как не странно, чужая память сделала своё дело, и через пару минут я освоился, перестав быть мешком в седле. Даже появился азарт перейти на рысь, но вспомнив о Татьяне, предусмотрительно решил повременить с этим, чтобы не оконфузиться.

— Не очень у меня получается управлять? Смотрю, ты напряжена…. — Спросил я у Татьяны, чтобы нарушить затянувшееся молчание. — Отвык видимо за полгода….

— Нет, что ты Стас. Просто… ничего. — Загадочно сказала Таня, через пар секунд, как бы невзначай подавшись назад, прислоняясь ко мне всем телом.

— Ну, рассказывай, амазонка. Как дела? Почему ещё не замужем? — Решил завести я разговор, чтобы сделать нашу верховую прогулку более приятной.

— Дела, хорошо… А замуж, я не пойду, нечего там делать. — Хихикнула Татьяна, повернув немного голову, и немного поёрзав в седле, принимая более удобное положение.

— Вот, как? Чего так категорично? — Деланно удивился я, слегка погладив пальцами по гладкой коже девушку. — Не поверю, что за тобой парни стаями не увиваются.

— Увиваются, Стас, даже не смотря на то, что я плоская. — Татьяна наморщив свой приподнятый носик взглянула недовольно на упомянутый ею предмет. — Да и парни пошли… Я себя большим мужиком чувствую, нежели они сами таковыми являются.

Тут Таня не лукавила. Со Стасом они были знакомы с малолетства, как Матвеич привёл внучку на конюшню, посмотреть на лошадок. С княжичем они быстро поладили и частенько по молодости устраивали различные неприятности всем окружающим. Обычно виной каждой шалости был Стас, но Татьяна тоже принимала непосредственное участие в каждой шкоде, а иногда, тоже была зачинщицей. Как-то они с младшим Мышкиным подожгли заросли сухого камыша на старом колодце, и чуть не спалили посадку вдоль берега. Даже пожарных вызывать пришлось. Влетело «Бони и Клайду» по первое число, Тане от Матвеича, а княжичу от отца. В общем, говоря простым языком — девушка была типичной пацанкой. Княжич воспринимал её как своего друга, только с косой. Первый поцелуй Стаса был кстати тоже с ней по малолетству, правда это было на уровне баловства. Девушка сама предложила поцеловаться, с целью проверить «Как это?». После чего оба сошлись на том, что это «Фу, мерзко», и пошли ловить лягушек на болото. На Татьяне никогда нельзя было увидеть юбку, только штаны. Да и работа на конюшне, которую нельзя назвать лёгкой, и «ежовые рукавицы» Матвеича, наложили свой отпечаток.

По поводу второго заявления об отсутствии груди, тоже было близко к правде, но как по мне, то это предрассудки самой Татьяны. Первый размер с лихвой компенсировался точёной стройной фигуркой, которой позавидовало бы большинство девушек с утра до вечера пропадающих в фитнес залах, и молящихся на кусок сельдерея в своей тарелке. Ни грамма лишнего жира, ни единой складки на изгибах талии. Милое озорное личико и серые большие глаза, с горящими в них хитрыми огоньками довершали картину. Девушка вписывалась по всем параметрам в рамки не только моих предпочтений, но и большинства мужчин. К тому же, в первом размере тоже есть своё некое очарование.

— Тань, — вкрадчиво обратился я, понизив голос, к девушке, наклонив голову к самому её уху. — Ты шикарна, а тот, кто считает тебя плоской — редкостный дебил. Ты такая, как есть, и этого нельзя не ценить.

Мой мозг с молниеносной скоростью обработал возникшую в голове мысль. В правиле, вбиваемом с детва в голову отцом, что никаких отношений с персоналом поместья, тут же было найдено исключение. Про персонал конюшни никто ничего не говорил, ведь?

Чуть крепче обняв Татьяну, которая повернувшись всем телом не веря своим покрасневшим ушам, смотрела на меня, будто видит впервые за всю жизнь, я медленно наклонил голову, и не замечая никаких возражений с её стороны, поцеловал нежно в губы.

— Давай, только сейчас лягушек ловить не пойдём как тогда, хорошо? — Спросил я у девушки, оторвавшись от её нежных губ, через тройку секунд.

— Каких лягушек? — Тихо прошептала Татьяна, не моргая глядя на меня серыми глазами, в которых сейчас задорно плясали озорные огоньки, как скверхи на своей мессе.

Через секунду, Татьяна отвернулась от меня, закрыв лицо руками и наклонив голову вниз, а я почувствовал рукой, как дёргаются под кожей мышцы на её животе, от чего её спина начала подрагивать.

Через пару секунд, Татьяна вновь повернулась. Её лицо было краснее зрелого помидора, губы сжаты, а по глазам текли слёзы.

— Эм… Тань, я тебя чем-то….

Договорить мне не удалось. Окончание моего вопроса заглушил заливистый смех, разносящийся наверное до показавший невдалеке конюшни, где сейчас от неожиданности Матвеич выронил из рук всё, что у него там было. Даже спокойный, как дрейф в ближнем космосе, Ластик, дёрнулся, беспокойно замотав головой.

— А знаешь, — отсмеявшись Татьяна вновь повернулась ко мне, с хитрющим видом. — В этот раз было «не мерзко», а очень даже приятно… Тренировался?

Предложить сероглазой малышке, как-нибудь устроить приватные курсы повышения квалификации я не успел, из-за раздавшегося с конюшни громкого свиста, услышав который, Ластик прибавил шаг.

Предусмотрительно, но нехотя, я убрал руку с талии Татьяны, но кажется, от зорких глаз Матвеича эта безобидная шалость не скрылась.

— Тань, давай в ближайшее время порысачим по округе, как раньше?