Страница 95 из 96
— Брат убьет тебя, — глухо сказал его противник, также опуская багор. — Без вариантов. После того, как ты погубил его единственного сына, он был просто в бешенстве, я его никогда таким не видел. Да, я проиграл тебе это сражение, спорить не буду. Ты добился своего, обхитрив меня, выманив, как лису из норы. Но Князь — не я. Ты сам знаешь — брат очень умен и терпелив, именно поэтому он самый великий воин. Он не бросается в драку сломя голову. Но ты не дойдешь до Москвы, макака, не встретившись с ним. Однажды он заступит тебе дорогу, и этот день, глупая ты мартышка, станет последним днем вашей экспедиции. Жди этого дня, макака, каждый день жди. И однажды он настанет, тогда кончится твоя глупая жизнь. Без шансов. Не забывай — ты был младшим братом из семи, а он был самым старшим.
— Я помню, — улыбнулся Псих. — Я действительно был самым младшим из Семи Великих. Но это было давно. Время — великий портной, оно постоянно что-нибудь перекраивает. Все течет, все изменяется, водяной торговец. За эти столетия много чего произошло. Я уже обогнал пятерых своих братьев и сестер, которые на старте изрядно обгоняли меня. Сейчас же на дистанции из нас семерых остались только я и твой брат, но никто не знает, кто сегодня лидер. Посмотрим. До конца забега еще далеко. Но я не желаю ему смерти. Потому и тебя оставляю в живых.
Хозяин пещеры промолчал, но в его взгляде была только ненависть. Похоже, он так ничего и не понял.
— Ладно, Тот, — сказал другу Псих, убирая посох, — пора нам возвращаться. Пойдем только воду заберем.
Он повернулся к потерпевшему поражение противнику.
— Счастливо оставаться и удачной тебе торговли!
В Томской локации тем временем поднялась метель, и в избушку фельдшерицы Псих и Тот ввалились изрядно припорошенные снегом.
Жир, чей живот стал просто огромен, несмотря на это обстоятельство не лежал в постели, а стоял возле стола и чем-то чавкал. Быстро проглотив это «что-то», он повернулся ко входящим:
— Ну что? — жалобно спросил он. — Принесли? Я просто скоро уже ходить не смогу. Чувствую себя пулей со смещенным центром тяжести.
— У нас возникла очень серьезная проблема, друг мой свинтус! — замогильным голосом начал было Псих, но его прервал Тот.
— Вы спасены, потому что я набрал целое ведро! — пафосно провозгласил он и воздел добычу над головой.
— Тьфу! — сплюнул Псих, — Испортил мне весь спектакль, не дал потроллить свинку. Ладно, раз уж все равно появиться эффектно не получилось, давай, бабуля, лечи.
Фельдшерица подошла к ведру, почему-то охнула, затем достала из шкафчика древнюю рюмку зеленого стекла — объемом в пару наперстков, не больше.
Набрав в нее волшебной воды, она с поклоном поднесла рюмку Четвертому. Монах, слабо улыбнувшись в ответ, выпил лекарство. Живот у юноши тоже заметно округлился.
Старуха повторила процедуру и поднесла рюмку Жиру:
— Ты прикалываешься, что ли? — возмутился свин, увидев тару. — Ты еще из пипетки мне на язык капни. Давай сюда ведро, я его через край выпью. Чтобы быстрее подействовало, а то больно — терпеть нет сил.
— Дебил, что ли? — даже не возмутилась, а, скорее, удивилась старушка. — Ведро он пить собрался. Да если ты кружку выпьешь — тебе не только кишки и желудок — тебе все, что ниже пояса, растворит. Одни ботинки останутся. Пей, глупый ты монстр!
Испуганный свинтус лихо опрокинул рюмку и удивленно повернулся на хлопанье двери. Это Четвертый зачем-то выскочил на улицу. Жир прислушался к себе, удовлетворенно кивнул и вдруг испуганно замер. Спустя секунду он вылетел из дома, едва не выбив дверь.
Псих с большим интересом наблюдал за происходящим во дворе через окно. Дощатое строение с сердечком, вырезанным на двери, было уже оккупировано Четвертым и судя по раздающимся оттуда звукам, процесс, как говорится, пошел, причем с такой пугающей интенсивностью, что слышно было даже в доме.
Жир в отчаянной попытке дождаться своей очереди сделал два круга вокруг сортира, а потом, махнув рукой, прямо по снежной целине понесся в сторону леса, который начинался практически сразу за забором.
— Похоже, — резюмировал Псих, — «небольные» на пути к выздоровлению.
Через полчаса вся компания вновь собралась за одним столом — решили попить чаю. Четвертый, бледный как стена, молча прихлебывал заваренный старушкой травяной сбор. А сварливый Жир уже набрался достаточно сил, чтобы ворчать:
— Да вы обезумели, врачи-убийцы! — бубнил он, потихоньку примериваясь с бабушкиным пирожкам. — Да меня так пронесло, что я едва-едва на взлет не пошел. Еще чуть-чуть — и стартовал бы, как ракета Королева на реактивной тяге.
Потом не удержался и цапнул пирожок. После этого тема обличения некачественной медицины сошла на нет сама собой — за набитостью рта оратора.
Возникшей паузой воспользовалась фельдшерица, аккуратно поинтересовавшаяся у Психа:
— А с оставшейся водой вы что делать думаете?
— С водой-то? — озадаченно переспросил Псих и почесал в затылке. Потом повернулся к кабану и спросил. — Ты воду допивать будешь?
— Бу-бу-бу-бу!!! — прокричал жующий свинтус что-то невнятное, но грозное, явно обещающее все кары небесные всем, кто еще раз попробует влить в него хоть каплю реактивного средства.
— Не будет! — перевел всем Псих, и решительно добавил. — А раз не будет, то, наверное, тебе, оставим. В благодарность за исцеление. Не скитаться же нам по России-матушке с ведром воды.
— Это царский подарок, а отдариться мне нечем, — предупредила всех старушка. — Мертвая вода не портится, а мерку нужного вы видели. Здесь не только мне — моим внучкам хватит до конца жизни всю округу пользовать.
— Как вы ее назвали? — переспросил немного оттаявший Четвертый.
— Мертвая вода, — повторила старушка. — А там, в озере — живая. Мы их давно так и зовем. Живая вода жизнь дает, мертвая — забирает. А что?