Страница 72 из 96
Глава семидесятая. Верхние Планы, Чумай
(в которой все происходящее начинает напоминать Калидонскую охоту)
— Привет, Псих! — огромный демон, переродившийся из слона, мило улыбался гостю, в то время как его хобот небрежно поигрывал бритвенно-острым кинжалом самого простецкого вида. — Сто лет не виделись. Выпьешь?
— Да больше, Масамба. Много больше. Я только сидел двести пятьдесят, — ответно улыбнулся обезьян. — Я теперь не пью алкоголь, так что разве что сок. Манговый, если есть.
— Обижаешь, брат, конечно есть, — оскорбился слоноид и кивнул слугам, которые принялись накрывать на стол. А вождь меж тем продолжал:
— Да, годы в последнее время несутся, как сбрендившие от ужаса антилопы по саванне. Давно ли мы с тобой снаряжали рейд за этим вот Делателем Вдов? — он поднял кинжал на уровень глаз и задумчиво повертел его. — А ведь триста лет прошло, брат. Триста! А как вчера было. Нет изменчивее этого мира!
— Ага, как же, — кивнул Псих. — Нет стабильнее этого мира. За триста лет он практически не поменялся. Ты все так же ни на секунду не расстаешься с Делателем Вдов, и все так же ворчишь на быстротекущее время. Если не врать самому себе — мир каким был, таким он и остался. Всех перемен — что мы с тобой немного поизносились и стали немного ближе к амплуа «вздорный ворчливый старикашка».
— Не поизносились, а стали опытнее, — наставительным тоном поправил обезьяна Масамба. — У тебя что-то случилось, брат мой? Я могу тебе помочь?
— Мне нужна информация, Масамба, — не стал скрывать Псих. — Среди твоих хаев есть носорог, которого недавно скинули обратно на Землю?
— Нет, — коротко ответил слоноид.
— Это точно? — уточнил Псих.
— Абсолютно, — кивнул слоноид. — Ты же знаешь, всех своих хаев я не просто по имени знаю— подробную биографию каждого расскажу, не заглядывая в кадровые дела. У меня в клане всего три носорога, это все-таки очень немногочисленный вид, и демоны-носороги в принципе крайне редки. В хаи из этих трех выбился только один. И сто процентов, что никого из этой троих на Землю не скидывали. Все при деле, несут службу.
— Не сочти за недоверие, Масамба, но не мог бы все-таки запросить оперативную информацию? Верхние Планы большие, народу у тебя в клане овердофига, ты можешь полагать, что он где-нибудь в дальнем гарнизоне лямку тянет, а он еще полгода назад втихаря дезертировал?
Слоноид явно обиделся и сухо ответил:
— Псих, оперативная сверка мне поступает каждую неделю. Ты же знаешь, у меня пунктик. Я беззаветно люблю родную Африку, но весьма невысоко ставлю нас, африканцев, как говорится, «ан масс». Я всегда говорил, что жителей Черного континента погубит безалаберность, легкомысленность и необязательность. Эти качества я выжигаю каленым железом, и только поэтому мой «Черный континент» никогда не покидал первой пятерки топ-кланов, основанных выходцами с Земли. Я тебе ответственно заявляю — все трое носорогов в наличии и несут службу, никто из них даже в самоволке не был, не то что дезертировал. Я запрошу информацию прямо сейчас, и, если кого-нибудь из них не окажется на месте, клянусь — я выпишу тебе пропуск в кланхран с разрешением забрать один из предметов на выбор.
Потом подумал и добавил:
— Кроме Делателя Вдов, конечно.
Завершив речь, Масамба достал переговорное устройство и о чем-то попросил неведомого собеседника на суахили. Отложив рацию, он повернулся к Психу.
— Пока троих носорогов проверяют, может, ты объяснишь, что случилось?
Псих коротко, без подробностей, пересказал случившееся, умолчав, правда, о потере посоха.
— Ну и посуди сам, Масамба, — завершил рассказ он. — Носорог. Топовый боец. Патриот Африки. Ну и откуда он может быть, как не из твоего клана? Ты же, по-моему, уже всех африканских демонов у себя собрал…
— Не всех, Псих. Далеко не всех, — задумчиво молвил Масамба и потребовал. — Видео скинь.
Посмотрев видео, глава африканского клана уверенно заявил.
— Это совершенно точно не мой боец, хотя я, разумеется, от хая такого уровня не отказался бы. С не меньшей уверенностью могу также сказать, что он никогда не попадал в поле зрения рекруитеров клана «Черный континент» — я бы такого сто процентов запомнил. Это раз. Второе — это не носорог, либо носорог, проведший радикальную магическую перестройку организма. Носороги выглядят совсем по-другому и совсем по-другому двигаются. Они все тяжеловесны, против конституции не попрешь, а этот скачет как козел и порхает как бабочка. Это два. Третье — он действительно африканец. Некоторые удары у него поставлены так, как их ставят только в Африке, кроме того, у него отчетливый западноафриканский акцент, и я готов поспорить, что его родной язык — йоруба. То есть он африканец, он супер-хай, но при этом он не живет Верхних Планах, но зачем-то тусит на Земле, причем не на Родине, а где-то в снегах Сибири. И, самое главное, я о нем никогда не слышал. А это мне просто обидно.
— Да уж, — хмыкнул Псих. — Ты, Масамба, сейчас напоминаешь мне филателиста, которому мужик с улицы занес на оценку двухпенсовый голубой Маврикий. У тебя такой же задумчиво-безумный взгляд.
— Да, — кивнул африканец. — Врать не буду — меня этот Маврикий очень заинтересовал. Вот что мы сделаем, Псих. Пожалуй, я тебе дам пару человек, которые помогут тебе вытащить твоих друзей, а после этого приведут мне этого Маврикия на просмотр под белы рученьки. Двоих хватит?
— Ну, смотря кого, — резонно протянул Псих.
— Кого надо, Псих, кого надо. Ты видел его в деле, с тебя и спрос. Кто из моих ребят сможет его заломать?
— С гарантией — никто! — отрезал обезьян. — Он меня ушатал, Масамба, а я никогда никого из твоих не боялся.
— Можно подумать, — немного обиженно сказал слоноид, — что твоя оголтелая безбашенность имеет хоть какое-то отношение к реальности. Да если мои ребята будут даже втрое сильнее тебя, можно подумать, ты начнешь их бояться.
— Бояться не буду, — согласился Псих. — Но опасаться начну.