Страница 61 из 96
— С тех пор, конечно, прошло достаточно много лет, чтобы жизнь вправила мне мозги, ты уже давно не герой моего романа, но я отдаю тебе должное и не могу не признать — все эти гормональные страдания сослужили мне сегодня добрую службу, предупредив меня о, предполагаю, самой серьезной угрозе моим планам. Сначала я запаниковала, потом судорожно строила планы, что мне делать… Но в итоге я просто решила тупо спросить тебя — что вы задумали? Насколько я тебя знаю, у меня есть приличный шанс на получение правдивого ответа.
Псих хмыкнул, явно польщенный.
— Ну ты же не дура, — сделал он комплимент в истинно мужском стиле, — могла бы и сама догадаться. Завтра Четвертый снимет проклятье с сына градоправителя и ваш гешефт накроется медным тазом.
— Как снимет? — засмеялась она. — С его-то уровнем…
Она задумалась и уверенно покачала головой:
— Нет, это невозможно. Даже теоретически.
Псих только покровительственно улыбнулся:
— А вот здесь я ничего объяснять не буду. Пусть это будет сюрпризом.
Демонесса заметно напряглась и яростно сдула упавший на глаз локон.
— Ну допустим, — кивнула она. — Я не знаю — как, но — допустим. Тогда возникает следующий вопрос — зачем? Зачем вам снимать проклятие? Кому от этого станет лучше?
— Нам, разумеется, — снисходительно-наставническим тоном сказал Псих. — Зачем бы мы иначе приперлись в ваш богом забытый Ачинск?
— Псих, не надо! — сказала хозяйка неожиданным тоном. В ее словах была ярость — настоящая звериная ярость, под которой убивают не задумываясь. — Я все понимаю, два века отсидки не могли не изменить тебя, но если ты за это время стал жлобом — избавь меня от этого знания! Потом что тот Псих, которого я себе придумала — никогда бы не стал гробить город, в котором люди и демоны живут на равных, ради своих шкурных интересов.
«Э, милочка, — подумал Псих. — Да ты идеалистка!». Но вслух сказал совершенно другое.
— Общий город — это твой проект. Твой. Ну, может быть — еще твоих сподвижников. Можешь объяснить — какое мне до него дело?
Золотые рога уставилась своими глазищами на Психа с непонятным выражением лица и долго молчала.
Потом поникла, опустила глаза и сказала:
— Ну ты же демон, Псих. Ты же наш, ты же сам переламывался, сам вписывался в этот чужой для нас мир. Да более того — ты был один из первых, кому пришлось налаживать отношения с людьми, кто понял — насколько они нам чужие.
Золотые рога говорила негромко, без эмоций, почти бормотала — но оттого только сильнее было понимание, насколько это все для нее больно и важно, насколько она этим живет.
— Люди и демоны… Мы очень разные, нас практически невозможно сплавить вместе — но у нас одна планета на двоих. И с этим надо что-то делать. Только не надо мне говорить про Верхние Планы! Я там прожила семьдесят лет, пока училась. Уход туда ничего не решает. Во-первых, все мы уйти не сможем, только мизерная часть, а во-вторых, остаться там навсегда — это отказаться от себя настоящего, сделаться другим. И не таким, как ты хочешь быть — а таким, как требуется, таким, каким ты нужен принимающей стороне. Заплатить собой — не слишком ли большая цена за возможность жрать послаще и спать помягче?
Она покачала головой.
— Нет, нам нужно самим что-то решать, решать здесь, на Земле. Все наши мечтают вырезать людей и получить Землю себе — но я понимаю, что этого не получится. Люди сильны организацией, они тысячелетиями учились подчинять свои интересы интересам общества, и теперь это в них прошито на уровне BIOS-а. А демоны… Сбиться в банду — вот максимум нашей социальности. Да, у нас есть сильные вожди вроде того же Красного Ребенка — но даже в его банде не больше тысячи человек.
— Уже меньше, — сказал Псих, но женщина не обратила на его слова никакого внимания, продолжая монолог:
— Демонам нужно жить рядом с людьми, нам нужно учиться у них, учиться постоянно, каждый день, а нашим детям — с рождения, не зная другой жизни. Только так мы сможем стать вровень с конкурирующим видом, поднятья над уровнем «поймал их и съел». Ачинск — первый город в котором это стало возможно. Да, не все идет гладко, да, у нас куча проблем, но здесь люди и демоны живут вместе. Уже живут, сейчас. И это стало возможно только благодаря моим усилиям, моим и моих сподвижников.
Она отчаянно, практически с мольбой смотрела на Психа.
— Я была бы счастлива, если бы ты присоединился к нам, — и она невесело улыбнулась. — Не было бы никого на Земле счастливее меня, если бы это случилось, но я понимаю, что, скорее всего, это невозможно. Но тогда хотя бы не мешай! Уйдите, я тебя умоляю — уйдите! Скажи «да» — и через час твой мальчишка будет свободен, мне это не составит никакого труда. Если нужно откупиться — я готова откупиться. Что вам нужно? Деньги? Очки? Заклинания? Артефакты? Все это решаемо! Я не знаю, что ты задумал, но я тебя об одном прошу — не мешай мне. Не хочешь помогать — хотя бы не мешай.
Она выговорилась и замолчала.
Повисла пауза.
Псих долго молчал, размышляя. Потом спросил:
— Ты слышала про проект Штанского по запуску Системы Плюс?
Демонесса, казалось, ожидала чего угодно, только не этого и вопроса и на мгновение даже растерялась. Но тут же овладела собой и презрительно поморщилась.
— Конечно слышала. «Уже в ближайшее столетие мы запустим Систему Плюс на площади в полтора квадратных километра. Когда-нибудь. Может быть». У Штанского нет ничего, кроме бла-бла-бла и просаживания денег клана на реализацию своих хотелок. Мне говорили — у него народ уже активно недоволен этим проектом, который высасывает деньги как насос. А Ачинск — вон он. Здесь. Сейчас.
— Это не просто бла-бла-бла, — прервал ее Псих. — Наше паломничество — финальная стадия его плана. Мы идем на Запад, из Владика в Москву.
— Вы?! В Москву? Вчетвером? Сириузли? — тут она не выдержала и рассмеялась. — А кто понесет? Ваш Четверка что ли?
Она еще смеялась — но уже по инерции, а ее огромные глаза расширились от понимания отгадки.