Страница 15 из 96
— Я из села Кузнецовки — здесь неподалеку. Вчера на наше село напали разбойники — здесь в округе орудует ужасная банда, которую все боятся и слова о них не скажут даже самому шефу полиции. Они напали на наш дом, убили отца, дом сожгли, а про мою маму сказали, что она красотка и увели ее с собой. Мама ни за что не хотела расстаться со мной, она вцепилась меня мертвой хваткой, и разбойники не сумели меня оторвать от нее, так и увели нас вместе. Таким образом мы и очутились на этом холме. Здесь наши разбойники встретились с другой группой разбойников, которые, я так понял, нападали на другое село. В той группе был их главарь — такой здоровенный бородатый мужчина. Увидев меня, он раскричался, как потерпевший. Пользуясь своей силой, атаман оторвал меня от матери и хотел убить, но моя мать умоляла его дать мне шанс и не убивать сразу. Он сказал, что она дура, потому что по дорогам сейчас никто не ходит — все боятся разбойников и правильно делают. Поэтому никто меня не спасет, я буду долго мучиться, прокляну ее за то, что она не дала убить меня сразу, а потом все равно помру. Но она все равно твердила как заведенная про «дать мне шанс». Тогда он плюнул и привязал меня к дереву, и они ушли и увели мать с собой. Я кричал, кричал, но никто не приходил, и не спасал меня. А когда сил кричать у меня уже почти не осталось, пришли вы и спасли меня. Отведите меня, пожалуйста, в деревню, и вы получите щедрое вознаграждение за вашу доброту!
К концу этого рассказа Четвертый и Тот чуть не расплакались.
— Бедный ребенок! — шмыгал носом монах. — Сколько же всего ты пережил! Псих, Жир, может быть, мы сможем догнать разбойников и освободить его мать?
— И еще отобрать у них добычу! — добавил свин. — Мальчишка жирный, явно рос в достатке, значит, дом не бедный был. Слышь, малой, когда они ушли?
— Вчера утром, — ответил мальчик. — Только я не запомнил, в какую сторону они пошли — меня постоянно вертело на веревке в разные стороны, у меня очень сильно разболелась голова, меня тошнило и в голове у меня все перепуталось.
Услышав это, свин сплюнул и заявил, что на таких условиях никого и ничего найти невозможно, можно даже не париться.
В этот момент Псих, вопреки своему обыкновению, до сих пор не сказавший ни слова, очень странным тоном произнес:
— То есть ты почти двое суток висел вниз головой? А ты куда крепче, чем кажешься, малец.
И нехорошо посмотрел на мальчика. Очень нехорошо.
— Ну я не помню, может быть и не вчера! — заплакал мальчик. — Я же говорю — мне было так плохо, что у меня в голове все перепуталось!
— Допустим, — кивнул Псих. — Но ты попросил отвести тебя в деревню и пообещал щедрое вознаграждение. Зачем тебе в деревню, если твой отец убит, мать увели, а дом сожжен? И откуда ты возьмешь деньги на вознаграждение нам?
— Но у меня же не только папа с мамой были! — еще сильнее заревел мальчик. — Дед Семен, отец моей матери, живет на юной окраине села. Тетя Надя, сестра отца, — на северной стороне. Дядя Петя, брат матери и дядя Юра, брат отца живут в Братске. Отведите меня хотя бы к деду, он богатый, у него даже кличка деревенская — «Дерипаска». Я расскажу ему, что вы спасли меня, и он щедро отблагодарит вас.
Тут в разговор вмешался Четвертый, который сказал обезьяну:
— Псих, имей совесть! Ведь это ребенок! Что ты пристаешь к нему с расспросами? Ты как будто не слышал, что с ним случилось! Неужели тебе его не жалко?
Тут он повернулся к мальчишке
— Садись, мальчик, впереди меня на лося, мы тебя довезем до деревни.
— Ой нет, — заплакал мальчик. — Я и коней-то боюсь, а к вашему лосю я и близко не подойду.
— Хорошо, тогда садись на плечи к дяде Тоту, он тебя понесет, — предложил монах.
Тот улыбнулся и приветливо помахал рукой. Но мальчик заплакал еще громче.
— Нет, к нему я не хочу! Он выглядит как укравший меня разбойник, один в один, просто не отличишь! Эти его бусы из черепов, бр-р-р!
— А как насчет дяди Жира?
— Этого? Ой дяденька, умоляю, не отдавайте меня ему! У него на загривке такая жесткая щетина, что у меня от письки ничего не останется! Я хочу вот к этому дяде!
И он показал на Психа.
— Без проблем, малыш. Иди же ко мне, — нежно улыбаясь, сказал Псих.
Мальчик очень обрадовался и охотно согласился сесть Психу на шею. Псих посадил его и тут же определил, что тот весит примерно четыре килограмма, не больше.
— Ах ты гнусный оборотень, — улыбаясь, сказал Псих, специально отстав от спутников. — Поздравляю, гаденыш, сегодня твой последний день. Борзометр у тебя действительно зашкаливает — ты не только осмелился при мне проделывать свои штуки, но еще и ко мне на шею напросился. Пора тебе твою наглелку обломать.
— Дядя, я не понимаю тех слов, которые вы мне говорите, я из приличной семьи, — отвечал юный потерпевший. — Мои родители были сельской интеллигенцией.
— Я спрашиваю, а почему ты так мало весишь? — пояснил Псих.
— Да потому, что я еще маленький.
— Сколько же тебе лет?
— Семь.
— Но ведь весишь ты на все восемь! Шучу. Весишь ты как раз невероятно мало. Если бы каждый год ты прибавлял хоть по килограмму, то и тогда весил бы семь кило. А в тебе нет и четырех. Как же так?
— Наверное, это потому, что я младенцем не сосал грудь, — отвечал мальчик. — Я искусственник. Тетя-доктор говорила, что мы слабее и отстаем в весе.
— Ну ладно, — пообещал Псих. — В доктора мы поиграем позже. Ехай пока. Только смотри, захочешь писать, сразу скажи мне.
— Договорились, дядя Псих, — пообещал мальчик.
— Псих, ну где вы там? — крикнул спереди Четвертый. — Не отставай, у тебя же ребенок.
— Иду! — крикнул Псих и прибавил шагу.
Какое-то время они шли рядом с лосем, потом Псих решил, что шутка затянулась, и опять отстав, шепнул своему «всаднику»:
— Все, шутки кончились, дух. Скоро я начну партию, но не скажу тебе — когда. А ты жди и бойся.
— Нет, дяденька — засмеялся мальчишка. — Первый ход будет мой.