Страница 10 из 96
— А нефиг было в подводные рейнджеры идти! — посоветовал ему Псих. — Служил бы ты в стройбате — до сих пор бы у тестя в деревне коровники строил, вместо того, чтобы демонов ушатывать и в Москву путешествовать.
Вопреки ожиданиям, свин не стал ни ругаться, ни спорить. Он лишь тяжело вздохнул:
— Эх, деревня моя, деревня! — и его глаза подернулись поволокой. — Как оно все там, интересно? Жену, небось, тесть уже за другого замуж выдал, хозяйство мое порушил, все развалил, бизнес грохнулся, клиенты по конкурентам разбежались… А я вон все с вами таскаюсь. Эх, блин, нормально же все было. Это все ты, мартышка, виноват. Ты все порушил. Никогда тебе этого не прощу!
— Нормально так! — начал заводиться Псих. — А ничего, что мне тебя твой же тесть и заказал?
— Да с тестем бы я разрулил! — махнул рукой свин. — Ты что думаешь — ты первый, кому он меня заказал? Он такой же, как я, только слабее, потому меня и боялся. С ним бы я общий язык нашел!
— Тесть его заказал, а виноват я — потому что заказ выполнил. Где логика? Где разум? Ты, Жир, природный сельский куркуль — темный, подозрительный и злобный! — убежденно сказал Псих. — Таким как ты, вообще из деревни выходить нельзя, она естественная среда обитания таких, как ты кулаков с коровами да с курями. Блин, зря я тебя из деревни вытащил. Ты же эндемик — вне привычной среды и сам маешься, и всем вокруг тебя не весело.
Жир вздохнул, помолчал пару секунд, а потом признался:
— Да ты-то здесь при чем? Жизнь меня вытащила, кто же еще… Эту курву медом не корми, дай кого-нибудь в интересную позицию поставить и поржать, глядючи, как он выкручиваться будет. А чо? Жить захочешь — почище любого самореза извернешься. Вот закончим квест — вернусь в деревню, заведу себе усадьбу… Все, горожанин ты наш, потомственная интеллигенция, вали отсюда со своими задушевными разговорами. У меня еще вещи не собраны.
— Ты точно китайская свинья, — вдруг вмешался Тот. — Все русские из деревни убегают, и только ты один обратно хочешь. Тебя на какой берег Амура тянет? На левый или на правый?
— Ы-ы-ы-ы!!! — зарычал свин. — Как вы меня достали!!!
На лодку спутники пересели в городе Бабушкин, первом крупном поселении на берегу Байкала. Корабельным артефактом у Тота оказались бусы из двенадцати небольших черепов, которые он обычно носил на шее, но иногда использовал в качестве четок.
Сняв ожерелье, он положил его на берег у кромки воды и долго возился с черепами, выкладывая их как-то по-особенному. По его словам, бусины следовало расположить в определенном порядке — соблюдая план комнат в каком-то дворце. В общем, нужный порядок знал только сам Тот, да и то нетвердо. Провозившись около получаса и расставив, наконец, все по местам, сом аккуратно положил в середину конструкции маленькую оранжевую тыкву, которую он извлек из пространственного кармана.
И тыква вдруг превратилась не в лодку даже, а в небольшой кораблик.
— Плавать подано, — сказал Тот. — Помогите столкнуть.
Силы трех демонов оказалось достаточно для того, чтобы не только столкнуть — даже аккуратно снести кораблик в воду. Вскоре он закачался на байкальских волнах.
— Свистать всех на борт! — кричал Тот, стоя по пояс в воде. — Быстро, быстро! Кораблик не долго будет, быстрее плыть надо.
Четвертый и губернатор сели посредине, на весла, Жир и Тот — на носу, подменять бегемота, буксировавшего в данный момент кораблик в открытое море. А Псих устроился на корме и пытался наколдовать ветер. И преуспел — кораблик вдруг начал двигаться довольно ходко, и роли поменялись — теперь кораблик взял бегемота на буксир.
— Классная штука, — выдохнул Псих, неравнодушный к различным артефактам. — Тот, какой у артефакта кулдаун использования?
— Один к ста, — пояснил тот. — Час проплаваешь — сто часов в откате. Сутки проплаваешь — почти четыре месяца кулдаун. Год плывешь — сто лет пешком ходишь. Но про год — только предположения. Только предположения.
— Праны на поддержку корабля не хватит? — понимающе спросил Псих.
— Никто не может! Никто не может! — закивал Тот. — Я — самый продолговатый пользователь, я двое суток плыть могу. Больше никто столько не может. Двое суток — доплывем! Однозначно! Однозначно!
Попутный ветер, наколдованный Психом, дул в парус, расслабившаяся команда, предвкушая водную прогулку, устраивалась поудобнее, Тот встал на руль и правил к Ангаре, а Псих, сидящий рядом с ним, затянул:
— Стоп, стоп! — запротестовал свин. — Это что еще за доисторический шансон?
— Ну это песня такая. — пояснил Псих. — Он там Байкал переезжал, я думал — в тему будет. Могу другую.
— Давай другую, — повелел привередливый свин. — Не люблю шансон.
Псих хмыкнул и завел:
— Ты прикалываешься, что ли? — разозлился кабан. — А других тем у тебя нет, кроме «Вот я откинулся — какой базар-вокзал»?
— Это не у меня нет, это все здешние песни про одно и то же. А что ты хотел? — хмыкнул Псих. — Мы, между прочим, сейчас покидаем самые легендарные каторжные места России. Это я тебе и без Пепки расскажу. Вон, тот же город Бабушкин, из которого мы отплывали — через него знаменитый Кругоморский тракт проходил, которым гнали этапы каторжников на Нерчинск и Акатуй.