Страница 2 из 3
Это была действительно великая страна, согласились исследователи, увидев ее. Путь оказался нелегким. Им пришлось буквально прорубать себе дорогу сквозь густые заросли. Впереди шел Чьюи, орудуя топором с искусством опытного лесоруба. Каждый удар стали рассекал мягкое дерево. За ним, зажав хвостом поводья первого животного, шел Наупутта.
– Что это за шум? – внезапно спросил он.
В наступившей тишине отчетливо послышались ритмичные глухие удары, доносящиеся, казалось, из-под земли.
– Понятия не имею, – признался Чьюи. – Может быть, стучат стволы? Но ветер слишком слаб.
Они продолжали идти. Неожиданно Наупутта закричал. Чьюи обернулся и увидел, что ученый склонился над какими-то костями.
Десятью минутами позже он все еще изучал их.
– Ну, – нетерпеливо заметил Чьюи, – вы не посвятите меня в тайну?
– Прости. Сам себе не могу поверить. Это кости Человека. Не ископаемые – свежие кости! Судя по дыре в черепе, можно предположить, что его застрелил наш друг Нгуой. Я собираюсь во что бы то ни стало добыть целый экземпляр!
Чьюи вздохнул.
– Когда речь заходит о новых видах, кровожаднее вас не сыскать. Причем утверждаете, что не терпите насилия!
– Ты не понимаешь, Чьюи, – возразил Наупутта. – Если хочешь, называй меня фанатиком. Охота ради забавы возмущает меня до глубины души. Но сохранение и изучение нового вида во имя науки – совсем другое дело!
– О, – только и произнес Чьюи.
Они смотрели на Человека сквозь густые заросли. Он был для них странным существом, почти безволосым; на желто-коричневой коже виднелись шрамы. Сжимая в руке палку, Человек осторожно ступал по мягкой хвое, принюхивался, часто останавливался. Солнце поблескивало в бронзовых волосах на подбородке.
Наупутта нажал на курок, и выстрел оглушающе разорвал тишину. Звук отразился от дальних холмов и вернулся с падением тела.
– Здорово! – воскликнул Чьюи. – Прямо в сердце! Я бы не смог лучше. Но они так похожи на иму...
– Я иду на это во имя науки, – произнес Наупутта, доставая камеру, измерительную ленту, записную книжку и скальпель.
Прошло несколько часов, а он все еще препарировал свою добычу и делал зарисовки. Чьюи убивал время, хвостом пытаясь подобрать с земли одиночную иголку хвои.
– Я, разумеется, понимаю, как ужасно отсутствие у нас цистерны с формальдегидом, – не выдержал наконец Чьюи. – Но раз ее нету и никогда не было, чего тянуть?
Зоолог иногда раздражал его. Причем он понимал точку зрения ученого, и сам был хорошо начитан, и питал любовь к естествознанию. Но, целые годы проводя в экспедициях, Чьюи давно уже свыкся с фактом, что всего с собой не возьмешь.
Внезапно он выпрямился и прошипел:
– Тс-с-с!
Метрах в пятнадцати впереди из-за веток выглянуло и исчезло человеческое лицо. Волосы на шее Чьюи поднялись. Никогда в жизни он не встречал такой яростной ненависти, сконцентрированной во взгляде.
Ветки шевельнулись, и среди деревьев мелькнула желто-коричневая кожа.
– Лучше поспешите, – встревоженно посоветовал Чьюи. – Эти твари могут быть опасны.
Наупутта пробормотал что-то насчет нескольких минут. Обычно он был не менее чувствителен к опасности, чем проводник, но в присутствии научного чуда весь окружающий мир съеживался в маленький комочек где-то на задворках мозга.
Чьюи, все еще вглядываясь в лес, произнес:
– Интересно, почему Нгуой не предупредил нас? Неужели он хотел, чтобы нас съели... И зачем это ему? Послушайте, вам не кажется, что эти глухие удары становятся громче? Бьюсь об заклад, что Люди подают сигнал. Если Нгуой желал избавиться от нас, то нашел замечательный способ. Он убивает нескольких Людей, а когда они возбуждены и жаждут крови иму, появляемся мы. Надо уходить!
Наупутта торопливо закончил работу. Они упаковали кожу и скелет Человека, навьючили поклажу и тем же путем направились назад, нервно вглядываясь в тени.
Исследователи проехали уже пару миль и немного успокоились, когда в воздухе просвистело что-то массивное и ткнулось в землю. Это был грубый деревянный дротик. Чьюи выстрелил в чащу. Было тихо.
Они наконец вышли из зарослей и стали спускаться по косогору в лощину.
– Мне не нравится, что они будут выше нас, – заявил Наупутта.
– Другого выхода нет, – сказал Чьюи. – Склоны ущелья слишком круты. Мулы на них с таким грузом не поднимутся.
Внезапно раздались крики. Из леса выскочили безволосые твари и с протяжным завыванием бросились к ним.
Чьюи выругался и спрыгнул на землю. Наупутта последовал его примеру и выстрелил одновременно с проводником; вся лощина наполнилась оглушающим грохотом огня. Стреляя и перезаряжая оружие, Наупутта думал о том, что он будет делать, когда опустеет магазин.
Люди, вопя от испуга, повернули к спасительным зарослям и исчезли. Двое остались неподвижно лежать на земле, а третий ворочался в кустах и выл.
– Не могу смотреть, как он мучается, – произнес Наупутта и выстрелил. Человек затих, но из глубин леса донеслись крики ярости.
– Они не поняли этот акт милосердия, – сухо заметил Чьюи, садясь на мула.
Крики Людей сопровождали их путь, но сами они не показывались.
– Черт подери, – сказал Наупутта низким голосом, не сводя глаз с леса. – Еще бы немного, и... Неужели никто не изобрел винтовку, которая перезаряжалась бы автоматически, чтобы скорость стрельбы зависела только от частоты нажимания на курок?
Чьюи хмыкнул.
– Да, в прошлом году в Колонии показывали такую винтовку. Я сам попробовал, и она добросовестно работала. Возможно, когда-нибудь они станут практичны, но на сегодняшний день я предпочитаю свою старушку. Вы, очевидно, хотели спросить, что бы с нами стало, если бы Люди продолжали наступать? Я... Смотрите! – Он остановил свое животное. – Наверх смотрите, на скалу!
– Этих глыб на вершине не было, когда мы ехали сюда, – медленно проговорил Наупутта.
– Когда мы будем проезжать самой узкой частью лощины, они скатят их на нас. Сами же будут защищены от выстрелов скалой. Другого пути нет... Булыжники нас задавят.
Наупутта задумался.
– Но надо же нам пробраться через это бутылочное горлышко! Через несколько часов стемнеет.
Оба замолчали.
Потом Чьюи произнес:
– Здесь что-то не так... Я имею в виду Нгуоя и его товарища. Если мы выберемся...
Наупутта оборвал его.
– Слушай! Я переплыву реку и залезу на дерево на той стороне. Тогда я хорошо буду видеть вершину скалы и не дам Людям подойти к валунам, пока ты не проведешь мулов через сужение. А ты найдешь такое же дерево ниже горловины и прикроешь меня.
– Правильно! Когда буду готов, выстрелю три раза.
Наупутта твердо обхватил оружие хвостом и направил животное в воду. Уже на дереве, выбрав удобный упор, он махнул проводнику, и тот повел караван, по узкой кромке берега вдоль бурлящих вод.
И, разумеется, на вершине скалы появились Люди. В прицеле винтовки они казались еще меньше, чем ожидал Наупутта; слишком маленькими, чтобы служить целью. Он дважды выстрелил в скопление копошащихся розовых точек. Двойной грохот отразился от северной стены ущелья! Попал ли он в кого-нибудь, видно не было, но крошечные фигурки исчезли.
Он стал ждать. Солнце давно уже скрылось за горным кряжем, но несколько косых лучей пробивались из-за хребта. В этих лучах клубами дыма носилась мошкара. На юг пролетела вереница гусей.
Услышав три выстрела, Наупутта переплыл речку и направился вниз по течению. Над ним почти вертикально высились темные стены ущелья. В реве порогов он услышал один выстрел, затем другой... Мул вздрогнул, но шел вперед. Стрельба продолжалась. Видимо, сейчас Люди были настроены во что бы то ни стало добиться своей цели. Наупутта считал – семь, восемь... Огонь прекратился, и зоолог понял, что Чьюи перезаряжает винтовку.
Посыпались камни. Колоссальный валун, раздутый, словно воздушный шар, появился над его головой, ударился о выступ, пронесся над Наупуттой и упал в воду, окатив его и мула тучей брызг. Наупутта отчаянно ударил животное, и оно устремилось вперед, на повороте чуть не скинув всадника в реку.