Страница 25 из 51
Я была рада, что мне объяснили правило этикета получения подарков. Конечно, я не дремучая. Ну какой у нас этикет? Обычная воспитанность, вот и все. Бывало, что забегаешься, накрывая на стол, а тут ещё и курица пригорает. Тогда просто скажешь спасибо, поцелуешь в щёчку и отложишь его не открывая, чтобы рассмотреть потом.
Все направились в большую столовую, а Дар со мной на руках свернул в коридор, ведущий к моей комнате. Это было странно и непонятно, я уже хотела спросить его куда же мы идём, когда он задал неожиданный вопрос:
– Тебе нравится эта игрушка? – и быстро глянул на меня, словно просканировал.
– Да, очень, – ответила ему, за улыбкой скрывая удивление от заданного вопроса, а сердечко ёкнуло в нехорошем предчувствии.
– Ты дала ей странное имя: Зай Ка. Что оно означает? И на каком языке? – сердце ухнуло куда-то в район желудка и там трепыхалось пойманной птицей. Растерянная, я не знала, что говорить.
– Ни на каком, – немного собрав разбежавшиеся мысли, начала осторожно отвечать, стараясь, чтобы дрожащий голос не выдал моё волнение, – просто имя.
– Тогда давай мы оставим Зай Ку в твоей комнате, – мы стояли перед дверью в мою спальню. – Ты позволишь мне войти к тебе?
Я смутилась. Как можно не пригласить в гости того, на чьих руках ты сидишь в этот момент? Ситуация пикантная если бы не мой возраст и абсолютно абсурдная в мои пять лет.
– Да, конечно, проходите, – сконфуженно промямлила приглашение.
– У тебя уютно, – оглядев всё констатировал он.
Я поморщилась:
– Не люблю розовый цвет.
– А какой любишь? – тут же повернулся ко мне тар Дарион.
– Белый, молочный, жемчужный, вообще все пастельные цвета, с небольшим добавлением ярких пятен.
– Таких, как твой Зай Ка?
– Да, – разулыбалась я.
– Ну что ж, тогда пусть сейчас он поработает ярким цветным пятном и за одно подождёт тебя после праздника, – он подошёл к кровати и посадил зайку, прислонив к подушке.
У меня никак не получалось понять тара. Его покер фейс вообще не читался. Если после обряда я чувствовала всех и знала их эмоции, то Дарион оставался для меня загадкой. Его чувства и настроение словно были закрыты для меня. Я ощущала его родным, но не как маму, папу, братьев и даже Эдхара, а как-то по-другому. Это было непонятно, странно. Да и вообще, что говорить: откровенно боялась. Для себя я определила его, как единственного, кто может узнать мою тайну и стать мне угрозой. Поэтому стоит держаться от него подальше.
– Нам с тобой пора идти, нас уже заждались. Ты позволишь приходить к тебе в гости? – если сказать, что я была в недоумении, то это ничего не сказать. Вот, блин, решила держаться подальше! Зачем ему это надо? Может он меня в чём-то подозревает? Но я ведь вошла в Род. И теперь уже стала совсем своей. Тогда что? Пауза затягивалась, надо было давать ответ. Что может сказать ребёнок на такой вопрос?
– Да, конечно, приходите. Буду рада с вами ещё побеседовать, – чинно и воспитанно захлопала глазками и растянула губы в милой улыбке.
Не успел он оценить её фальшь, как в комнату, постучав, заглянул Эдхар:
– Вы скоро? Там все ждут вас!
А я только сейчас вспомнила, что так хотела попросить посмотреть его крылья и не успела. По дороге Дарион скинул с себя мантию и отдал её служанке. Под ней был черный, вышитый серебром камзол,который выгодно подчеркивал его подтянутую фигуру.
Мы вошли в Большую столовую. Я хотя и облазила с братьями все помещения в доме, здесь оказалась впервые и сейчас жадно осматривалась по сторонам. Это было огромное полупустое помещение со стенами из светлого песчаника. Деревянный потолок, в тон стен, был отделан балками с поперечным брусом более тёмного оттенка. Видимо почувствовав моё любопытство Дар притормозил в дверях, давая все осмотреть. С балок спускались кованые люстры в виде короны, где в каждый зубец была вставлена свеча для магического огня. Эти люстры завораживали светом, который то мерцал, то искрился. Оторвав взгляд от них, поняла, что одна из стен представляет собой череду огромных арочных окон в пол. В проемах окон стояли по два кресла со столиком между ними. Я представила как хорошо было бы пить обжигающий као, когда за окнами метет метель или ярится пурга, а ты из тепла любуешься непогодой.
Вся столовая утопала в живых цветах, квадратный стол в центре зала, казалось, парил над каменным полом. Настолько белоснежная скатерть лежала на нем, опускаясь мягкими фалдами к самому полу. Солнечный свет переливался и отражался в хрустальных фужерах искрясь радужными бликами и наполняя помещение торжеством и праздничным настроением.
Родители мило разговаривали с незнакомой парой. Дар повел меня к ним. По виду им было не больше тридцати лет и внешне они совсем не подходили друг другу. Он в ультрамариновом камзоле, а она в платье того розового поросячьего цвета, от которого у меня зубы начинали ныть. Он плотного телосложения, не очень высокий, имел какой-то добродушный вид. Она же была немного выше его и я бы сказала, худосочная, с высокомерным, злым лицом.
Видимо я неприлично воззрилась на эту пару, притормозив. Только со стороны Дариона услышав насмешливый хмык, взяла себя в руки и постаралась мило улыбнуться. Улыбка наше всё! ” Улыбаемся и машем!”
Когда мы подошли к родителям и незнакомой паре, мужчина склонил голову в приветствии, а женщина немного присела. Под длинной юбкой не было видно, но больше всего это походило на книксен. После того как они выпрямились, Дарион представил мне их:
– Тар Менельшир Арауф с женой тари Селестин Арауф и дочерью тари Белегестой Арауф, – и я завертела головой, ища их дочь, ей оказалась миловидная, но ничем не примечательная девушка, лет пятнадцати, стоящая с моими братьями, на которую я и внимания не обратила.
И это та зазноба, в которую влюбился Намирейн? Да ладно!
Глава 9
Она же старше его намного! Нет, я, конечно, знала, что у мальчишек зачастую первая влюблённость случается в девочек старше их. Но надеялась, что брата минует эта участь. Как же я ошиблась. Разница в возрасте всегда приводит к разбитому сердцу и переживаниям мальчишки. Потому что он ещё видится ребёнком девушке, которая уже чувствует себя молодой и интересной особой, способной вскружить голову противоположному полу и жаждущей любви более взрослых особ. Надо будет более внимательно приглядывать за братом, чтобы он чего не учудил.
Улыбнувшись ей, я перевела взгляд на её родителей. Надо их поприветствовать, но как это сделать по этикету меня никто не учил. Ну что ж «Улыбаемся и машем». Двумя пальцами левой руки, отставив мизинец, потянула подол платья в сторону. Правой рукой, словно крылом, сделала лёгкое балетное па и присела. Было похоже, что я сделала всё верно, потому что мама гордо заулыбалась, а отец ещё больше расправил плечи.
Ну вот и пришло время на практике применить знания, которые мне дал Дарион. Он и был первым, от кого я получила подарок. И это был подарок не для ребёнка, а для взрослой девушки. Гарнитур белого металла с алмазами или камнями очень похожими на них, из диадемы, сережек и колье. Он был похож на сюрреалистическое переплетение цветов, ветвей и листьев. Вся конструкция выглядела жёсткой, но совершенно воздушной. Такое произведение искусства мог сотворить только безумный художник. Я еле сдержалась, чтобы не запищать от восторга и просто поблагодарила с улыбкой. Но глядя в мои глаза Дарион всё понял по ним и расслабился. Как удивительно я стала чувствовать его после обряда.
Следующим был Эдхар. В простенькой деревянной шкатулке с резьбой, напоминающей переплетение змей, на чёрной бархатной подушке лежали серьги и брошь, похожие на снежинки в стиле «Сваровски». Они сияли и переливались, но в то же время мне показалось, что они истекают тьмой. Рука сама потянулась к ним. Но не дотронувшись до украшений я остановилась и подняла серьёзные глаза на Эдхара. Он смотрел, впившись в меня глазами. Это было всего несколько секунд за которые я поняла, как ему важно, чтобы этот подарок был принят мной. Разорвав зрительный контакт, вновь посмотрела на артефакт и легко погладила брошь. Плохих ощущений не было. Лёгкая прохлада и дымка тьмы, завивающаяся вокруг моих пальчиков. Моя искренняя улыбка и благодарность успокоили его.