Война, помнишь?

— О, ты разве помнишь, как меня зовут? — обида берет верх, поэтому разворачиваюсь и иду дальше.

— Лер ну подожди пожалуйста. — я не останавливаюсь, но слышу приближающиеся шаги.

— Зачем? — поворачиваюсь к ней и смотрю на неё.

— Я всё объясню! — где-то я уже это слышала — Поехали ко мне, и я все расскажу!

Решаю дать ей возможность все объяснить, может у неё действительно что-то случилось, а я тут со своими обидами. Владимир везет нас по указанному адресу, а я по пути набираю смс маме что задержусь у Ани.

— Проходи — захожу следом за ней в квартиру.

— Ма-а-ам..- к нам выбегает маленький мальчик, я не знаю, наверное, лет четырёх. Такой смешной, у него огромные голубые глаза как у Ани, а вот волосы темнее и немного кудрявые.

— Миш познакомься, — берёт его за маленькую ручку и подводит ближе ко мне — Это Лера.

— Здрасте. — совсем по-взрослому протягивает мне руку.

— Привет. — улыбаюсь мальчишке и пожимаю его ручку в ответ.

— Мишенька, беги пока поиграй хорошо? — малыш в ответ кивает и скрывается в дверном проёме. — Пошли на кухню. — говорит, опуская свой взгляд в пол, и я молча иду за ней.

В тишине она ставит чайник и накрывает на стол, ставит передо мной тарелку с пюре и парой котлет, себе то же самое.

— А малыш? — первая нарушаю тишину

— Он уже покушал. — тихо отвечает — Перед тем как я поехала к тебе я его кормила. — еще тише добавляет она — Я не плохая мама честно, ты не подумай… — начинает тараторить и на её глазах появляются слёзы.

— Тише, — беру её за руку — Ты чего? Я не тороплю и не требую от тебя ничего.

Все мои обиды сходят на нет, как только я взглянула в её глаза полные слёз. Пока мы продолжаем есть в тишине я осматриваю кухню: старенькая мебель и обои, но все очень чисто и прилично. Мы доедаем, Аня убирает посуду и наливает чай, я молчу не зная, что сказать, даю ей собраться с мыслями. Это же во сколько она родила, в шестнадцать?

— Мне было всего пятнадцать, и я просто шла домой…Я знала его, он был старше меня, наверное, лет на шесть или семь. Он все время писал и звонил мне, бабушка всегда говорила, что нужно подальше держаться от таких парней и я держалась. — на пару секунд она замолкает, наверное, чтобы набраться сил рассказать дальше — Я отказывала ему и избегала, его это жутко бесило и не нравилось, а мне же было всего пятнадцать понимаешь? Я возвращалась домой, нас задержали на занятиях и было поздно, бабушка не смогла меня встретить а он ждал…Он наверное напился, я не знаю, не помню — на её глазах снова появляются слёзы и мне кажется что еще немного и я не смогу сдержать свои — Я пыталась сбежать, но он не дал, он говорил что убьёт меня если я не прекращу вырываться, но я пыталась. Я звала на помощь, но никого не было…он ударил меня несколько раз и я, наверное, потеряла сознание или просто от страха…Я не помню, как добралась домой и как смогла попасть в квартиру, но сил хватило только на это. Бабушка нашла меня в коридоре и по разорванной одежде и ссадинам, наверное, сразу все поняла.

— Господи Ань, я…

— Подожди, я еще не закончила. — она вытирает слезы и пару раз громко выдыхает. Была полиция и суд, я хотела, чтобы все это быстрее закончилось. Его отец потратил, наверное, немало денег чтобы его сына отпустили, и его отпустили. Они предлагали нам деньги, но мы не брали ничего, они просто сунули бабушке конверт и уехали, уехали из города и больше мы о них ничего не слышали. Этот конверт так и лежит нетронутым. Потом мы узнали, что я беременна и я хотела сделать аборт, очень хотела… — она прячет лицо в ладонях утирая слёзы. — Бабушка не дала…нам сказали нельзя, если сделаю сейчас, то потом возможно не будет больше детей. А я так боялась, что буду видеть в Мишке только своего насильника и даже хотела отдать его на усыновление. Но когда мне положили его на грудь я поняла, что это только мой ребенок и никому его не отдам. — я уже не могу сдерживать слёзы и мы почти синхронно их утираем. — Моя бабушка, она была завучем в школе, я была отличницей, и все учителя пошли мне на встречу, я смогла заочно закончить школу и одновременно нянчить Мишу. Два года назад бабушка умерла, и я осталась совсем одна. В первое время я работала уборщицей и мне помогала соседка, бабушкина подруга. Но платили очень мало и нужно было искать другую работу. Мне было уже восемнадцать, но я закончила всего одиннадцать классов, у меня не было другого выбора, а там хорошо платят, понимаешь? — если она сейчас скажет, что ей пришлось заниматься проституцией, я даже не знаю…я сама найду и убью этого гада. — Я устроилась в один клуб и танцую там. — видимо на моём лице проскользнуло сомнение или недоверие — Я только танцую, это даже не стриптиз, я не раздеваюсь до гола…Ты, наверное, теперь не захочешь со мной совсем общаться, да? — смотрит на меня своими заплаканными глазами, дурочка!

— Ты совсем глупая? — сажусь рядом с ней и обнимаю её. — Ты от меня не отделаешься!

Мы сидим так пару минут и она, кажется, успокаивается.

— Бабушка всегда хотела, чтобы я выучилась, поэтому, когда я накопила денег так, чтобы можно было чуть меньше работать я поступила в университет.

— А Миша?

— Миша в садике, после занятий я забираю его, и мы идем домой. Пока я работаю с ним сидит соседка, но иногда получается так, что он остается один. Тётя Валя иногда работает в ночную смену.

— А с кем он был, когда ты ночевала у меня?

— Когда ты мне позвонила я собиралась ехать домой из клуба, прибежала одна девчонка и попросила поменяться, я согласилась, а Мишка был с тёть Валей. — ну слава Богу — Ты позвонила, и я согласилась. Я, наверное, плохая мама да?

— Ну точно дурочка, что ты глупости говоришь всякие! — хорошая она мама, я в это верю — Почему тебя так долго не было?

— Мишка заболел, ой! я же забыла! — она так резко встает и от неожиданности я чуть не вскрикнула — У него же ветрянка, ты болела?

— Болела, болела. — успокаиваю её.

— Сегодня пятница и через пару часов мне уже нужно быть на работе. — смотрю на время, сейчас уже пять часов.

— И с кем же сегодня останется Мишка? — судя по её отведённым в сторону глазам не с кем. — Ясно. Значит со мной.

— Так нельзя! — что значит нельзя? — ну в смысле у тебя же свои планы, я не могу тобой пользоваться и не буду!

— Ага, хорошо. — спокойно встаю и иду на поиски Михаила.

- Что рисуешь? — сажусь рядом с ним найдя него в комнате, сидящим за маленьким, детским столиком.

— Вас. — не поворачиваясь на меня отвечает мальчик. — Вы очень красивая.

— Давай ты будешь называть меня на ты? — мне же даже еще восемнадцати нет.

— Хорошо, давай. — все еще не поворачивается ко мне. Он так увлечен или просто не хочет со мной говорить?

— Смотри! — отрывается от рисунка и пересаживается мне на колени. Значит просто был увлечен. — Нравится? — разглядываю его рисунок и мне действительно нравится, краски немного смешались, но уверена, что лучше, чем он, меня никто не нарисует!

— Очень! А можно я заберу его себе? — малыш недолго о чем-то думает и отвечает:

— Ладно, но только нужно подписать что это я нарисовал. — достает ручку и даёт мне. — Пиши. — послушно вывожу его имя и дату.

— Я сегодня останусь с тобой, ты не против? — думаю с ним договориться проще чем с Аней.

— Оставайся, будем играть. — вот и чудненько.

Как и обещала, Аня уже через пару часов оставила нас одних. Дала мне указания чем и когда кормить ребёнка, во сколько купать и укладывать спать. Я позвонила родителям и сказала, что останусь ночевать у Ани. На что моя мама ответила в своём репертуаре:

— Если вдруг ты осталась у мальчика, то помни пожалуйста о том, что нужно предохраняться.

Говорила она это очень тихо, судя по всему, чтобы не услышал папа. Главное, чтобы её домыслы и фантазии не дошли до мужской половины нашей семьи. Иначе боюсь не смогу отбиться от вопросов и нравоучений с их стороны.

Миша оказался очень смышлёным ребёнком, и мы быстро нашли с ним общий язык. Весь вечер мы провели в его комнате вместе играя, прерывались только на ужин, купание и сон. Но и тут он молодец, видимо вымотался, поэтому очень быстро уснул. Утром пришлось встать пораньше, приготовить завтрак. Завтракали вместе и даже для Ани осталось. Дождалась пока она проснётся и получив кучу благодарностей от еще сонной подруги уехала домой.