Страница 72 из 91
— Люди не любят предсказаний, — невеселая усмешка искривила красиво очерченные губы. — В своём стремлении доказать их ошибочность, они порою творят ещё большие беды. Оставь всё, как есть.
Совсем по-человечески махнув рукой, она выпила залпом хмельной эль, давая понять, что этот разговор окончен.
Примечания:
¹ Энтова Купель (англ. Entwash) — река в Рохане, название — перевод с синдаринского Онодло (синд. Onodló). Её истоки — родники под Метедрасом, самым южным пиком Мглистых гор, рядом с домом Древоборода. Покидая лес Фангорн, протекает мимо Роханского нагорья и направлялась на юг, разделяя Рохан на Западный и Восточный Эмнеты (равнинные области). На широте Эдораса в неё впадает река Снежная (англ. Snowbourn), после чего Энтова Купель устремляется на восток, в сторону Андуина, впадая в него чуть к югу от водопада Раурос в виде большой дельты, известной как Устья Энтовой Купели.
Название получила от энтов (онодрим) Фангорна, однако к концу Третьей Эпохи происхождение названия реки было практически забыто рохиррим.
² Старкхорн (англ. Starkhorn) — гора в цепи Белых гор у края долины Харроудейл, место истока реки Снежница. Находится к югу от пика Двиморберга и Айренсаги, формируя северную стену Дунхарроу. Зубчатые вершины Старкхорна покрыты снегом.
³ Харроудейл (англ. Harrowdale) — долина реки Снежницы, находящаяся у подножья Белых гор рядом с Двиморбергом. На южном конце долины, под горой Старкхорн, находится убежище рохиррим Дунхарроу. В западной части, где Снежница выходит на равнины Рохана — столица королевства (Эдорас).
⁴ 9-ый король Рохана. Родился в 2691 Т. Э. и стал королём в 2741 Т. Э., после смерти отца, Грамы. Прославился своей суровостью и огромной физической силой, за что получил прозвище Молоторукий. Годы жизни: 2691 — 2759 Т. Э.
⁵ Ро́ханский или рохи́ррик (англ. Rohirric) — язык, придуманный Дж. Р. Р. Толкином для рохиррим.
⁶ Ме́арас (англ. Mearas), ед.ч. ме́арх (англ. mearh) — порода диких лошадей, живших на севере Средиземья. Продолжительность жизни равна людской, разум и сила исключительны. Превосходят обычных лошадей в той же степени, что Эльфы — людей. Происходили от Феларофа, прирученного первым королем Рохана, Эорлом Юным, а, возможно, в более дальней перспективе — от Нахара, коня Оромэ. Во все времена служили только королю и принцам Рохана.
Глава 37
Поездка в Рохан вместо недолгого увеселительного путешествия растянулось на три месяца. Но, оставляя за спиной Эдорас, Андунээль не жалела прошедшего времени, проведённого вместе с принцем в Рохане. Здесь он учился принимать людей такими, какие они есть, пробуя на себе их жизнь. Многое казалось ему диким, многое вызывало отвращение, но, в тоже время, она видела, с каким живым интересом он вникал во всё, что оказывалось открыто его взору. Трандуил мог гордиться сыном, ибо Леголас проявлял поразительную гибкость мышления и был достаточно мудрым для того, чтобы оценить выпавший ему шанс узнать больше о других народах Средиземья.
Не особо приветливые рохиррим довольно быстро стали принимать его, как своего. Они научили его управляться с лошадьми так, как не смог бы никто другой, и к концу пребывания в Рохане, аранэн стал великолепным наездником. Не раз они с Андунээль соревновались в меткости и ловкости, мчась по степи вдоль Энтавы. И если эллет всегда безошибочно попадала в центр мишени ножом или кинжалом, то он оказался несравненным стрелком, достойным потомком первых эльдар. Обострённое до предела чутьё и меткий глаз ни разу не подвели его, даже когда приходилось целиться против солнца во взлетающую в сотнях метров от него птицу.
Казалось, Леголас способен был впитывать в себя любые знания, готов был совершенствоваться в самых разных направлениях. Поэтому, на предложение Андунээль научить его нескольким приёмам владения парными клинками, он откликнулся с неподдельным восторгом. Его открытость миру иногда поражала её, а иногда напоминала, какой была она сама несколько тысяч лет назад, когда над головой ещё шумели леса Дориата.
— Король Орофер мастерски владел мечом. Отец одинаково хорошо управляется и с одиночным мечом, и с парными клинками. А мне самому всегда ближе был лук, — чуть позже смущённо пояснил он, довольно сухо отозвавшись о деде и с гордостью упомянув отца. — Вот только, как будущий правитель, я должен уметь сражаться и в ближнем бою.
— Почему тогда твоим обучением не занялся Владыка? — выбирая для него клинки в оружейной Медусельда, полюбопытствовала эллет.
— Он обучал меня, — усмехнулся юноша. — Стрельбе из лука. Вот только я не хочу прятаться за чьей-либо спиной.
— Ты его единственный наследник, — нетерпящим пререкательств тоном припечатала Андунээль, разворачиваясь и вручая аранэну клинки.
Когда они отправились в небольшое поселение коневодов в самом сердце Вестэмнета¹, Андунээль на какое-то время оставила Леголаса с лошадьми. Общаясь с роханцами, она то и дело бросала внимательные взгляды в сторону аранэна и каждый раз едва сдерживала улыбку, видя, с каким восторгом он рассматривал табун на вольном выпасе.
В тот день Андунээль лично выбрала двух лучших скакунов для Стражей, а после принцу привели белоснежного полукровку меарха, своевольного и быстрого, словно ветер. Пофыркивая, свободолюбивый красавец косил глазом на неспешно приближающегося Леголаса, нашептывающего на синдарине о том, как будет ценить верного друга. А потом вдруг сам порывисто ткнулся мордой в протянутую ладонь.
— Я назову его Итильсулом², — сияя счастливыми глазами, гордо заявил аранэн.
— Что ж, — кивнула эллет, приняв его выбор, — на моей памяти ещё не было ни одного Лунного Ветра.
А через несколько недель полынный и медовый ароматы степи остались за спиной путников. Тепло простившись с Фолкой, они отправились в обратную дорогу, которая Андунээль казалась куда короче той, по которой они ехали в Рохан. С каждой лигой приближаясь к Мирквуду, она чувствовала, как разрастаются в душе волнение и тревога. Сердцем и умом она понимала, что если вернётся в королевство Трандуила, то ловушка захлопнется. Стоит ей оказаться подле Владыки, как всё остальное станет не важным. Естественным и верным будет потеряться в отражении необъятного звёздного неба в его глазах, раствориться в нём насыщенной, сочной изумрудной зеленью и стать нерушимым целым. Вопреки всем страхам.
Минуя юго-западную окраину леса Андунээль держалась как можно ближе к реке, предпочитая проезжать по восточному берегу Андуина, насколько это возможно, дальше от Дол Гулдура. Даже кони чувствовали скрытую угрозу, от той части леса, что стала тёмным и страшным местом. Деревья с толстыми стволами и узловатыми ветвями, поросшие плющом, росли там так густо, что к земле не мог пробиться солнечный свет. Темнота, духота и неизвестность царили у подножия скалистого холма. И в темноте этой то тут, то там толстой и густой паутиной оплетали деревья пауки — мерзкие порождения тьмы.
Когда Леголас собирался свернуть на Старую лесную дорогу, эллет окликнула его и отрицательно качнула головой. В ответ на вопросительный взгляд, она сказала, что не хочет рисковать конями, отправляясь по не самому безопасному пути, тогда как истинная причина подобного поступка открылась немногим позднее.
Проехав вдоль леса немногим севернее дома Беорна и Каррока Андунээль издали увидела Лесные врата, с которых начинался Эльфийский путь, в гуще леса пересекающий Зачарованную реку и уходящий к восточной окраине Мирквуда. Здесь на западной границе леса под живой аркой, образованной двумя высокими деревьями, склоненными друг к другу, была построена изящная беседка из белоснежного мрамора. Оплетённая гибким плющом она указывала дорогу всем возвращавшимся домой. Но, когда к ней приблизился гордо восседающий на Итильсуле Леголас, Андунээль не последовала за ним.
Остановившись в десятке метров от Лесных врат, она подождала момента, когда аранэн заметит это и негромко произнесла: