Взгляд на звёзды

— Нет. Это моя безумная идея. После того, как Лианна умерла, я не нашел ничего лучше, чем оставить вместе с её останками то, что было ей так дорого.

Тяжело вздохнув, Купер самокритично пожал плечами.

— Знаю, это было ужасно глупо и, наверное, морально неправильно. Я прошу тебя простить мне этот поступок, Саша. Я был тогда расстроен и убит горем. Это казалось мне символическим жестом прощания, исполнением её последней воли, а не чем-то реально значимым. Я предоставил доступ к мини-сейфу, в котором спрятал флэш-накопитель с фрагментом кода, себе и тебе — её наследнице. Собирался рассказать тебе об этом когда-нибудь, когда ты станешь старше. Но я так на это и не решился. Чем больше лет проходило, тем более странной и глупой казалась наша затея, тем более наивным и необоснованным казалось убеждение Лианны в том, что «Лиам» не погиб. Объяснить тебе, взрослой и здравомыслящей девушке, зачем мы с твоей мамой совершили это безумие двадцать лет назад, чем мы тогда руководствовались — казалось невозможным. К тому же, ты всегда избегала воспоминаний о матери. Марта объяснила мне, что так ты защищаешься от боли, что это нормальная реакция. Последнее, что я хотел бы — нарушать эту твою защиту, бередить твои раны без особой на то необходимости.

По мере того, как Доминик продолжал свою речь, Саша задумчиво кивала.

— Ты имеешь полное право злиться на меня, — заключил он с выражением искреннего раскаяния.

— Я не злюсь. Я понимаю тебя, Дом. Возможно, я и сама на твоём месте поступила бы так же. Мне просто жаль, что все эти годы я не знала всей правды о маме. Не знала, какие мысли обуревали её в конце жизни, что было важно для неё, во что она верила. Не знала, каким человеком она была на самом деле — решительным, способным на смелые и даже безрассудные поступки ради того, что для неё важно. Всегда недоумевала, почему мы с ней так не похожи характерами. А оказывается — схожести было больше, чем я всегда думала.

Купер по-отечески взял Сашину ладонь в свою. Тёрнер закусила губу и наморщила лоб, сдерживая неуместную влагу, которая начинала скапливаться где-то в уголках глаз.

— Я сама виновата в этом, — продолжила она. — Из-за своих детских комплексов я упрямо не желала вспоминать и говорить с кем-либо о человеке, который любил меня больше всего на свете. Я в глубине души винила маму в том, что она передала мне гены, которые могут убить меня с вероятностью в 50 %. Как будто она была в этом виновата! Как будто эта вероятность становилась меньше от того, что я не вспоминаю вслух о маме и ношу фамилию этого кретина, который является моим биологическим отцом! Я всегда понимала, что это — ужасная тупость. Понимала, что я веду себя как неблагодарный, эгоистичный ребёнок. Но я не могла перебороть себя.

— Ты ни в чём не виновата, Саша. Ты потеряла маму в 4 года. Тебе было больно, тяжело и страшно.

— Знаешь, когда я была там, на кладбище…

Саша замялась, с трудом сдерживая эмоции.

— … я, кажется, осознала наконец, какой дурой я была. Поняла, сколько времени потратила напрасно, бегая сама от себя.

— Ты ничего не потратила понапрасну, Саша, — улыбнулся ей Купер, продолжая сжимать её ладонь. — И ни от чего ты не убегала. Ты могла выбрать себе какую угодно судьбу, какую угодно профессию, которая не напоминала бы тебе о Лианне. Но ты выбрала себе именно тот путь, который для тебя выбрала бы она. Сознательно или нет, но всю свою жизнь ты провела так, будто верила, как и Лианна, что «Лиам» уцелел, что у проекта «Пионер» еще есть будущее. Ты как будто все эти годы готовила себя именно к тому, чтобы стать тем, кем ты в итоге и стала.

Саша подняла на Доминика задумчивый взгляд.

— Кем «я стала», Дом? Кем ты видишь меня в этом проекте? Я до сих пор не понимаю этого достаточно ясно. Ты меня знаешь, я не такая уж скромняга. Но здесь действительно хватает выдающихся учёных и инженеров. Настоящая «dream team». Какую такую добавочную стоимость могу принести сюда я?

— Мы ещё успеем поговорить об этом, девочка моя. Сегодня на тебя и так навалилось слишком многое.

Саша благодарно кивнула, соглашаясь отложить это объяснение.

— Я не задала тебе ещё один вопрос, который беспокоил меня всё это время.

— Да? — вопросительно поднял брови Купер.

— Где второй фрагмент кода?

— А, ты об этом?

Старик улыбнулся с редким для него хитрым выражением, словно ребёнок, успешно воплотивший в жизнь забавную шалость.

— Он был при мне. Всегда. В моей голове, — признался Доминик, картинно постучав кулачком себе по черепушке. — А если точнее, то во внутреннем блоке памяти моего нейроядра.

— Но ведь наёмники наверняка покопались там первым делом!

— Наши похитители сразу инстинктивно почувствовали, где им следует искать. Но они быстро убедились, что мой старенький Neuratech, который в своё время помогала мне модифицировать твоя мама — таит немало сюрпризов. Взломать стоящую на нём систему шифрования, которую я разработал сам, пользуясь обилием свободного времени на пенсии, им оказалось не под силу. А если бы они попробовали изъять нейропроцессор из моей головы — защитная система безвозвратно уничтожила бы данные. Они не знали, как ко мне подступиться. Вот и решили расколоть меня с помощью угрозы насилия над тобой и твоими ни в чём не повинными друзьями. Им бы это непременно удалось, если бы так вовремя не подоспел мистер Форд.

— Значит, второй фрагмент до сих пор у нас?! — воскликнула Саша с нетерпеливым интересом.

— Да. Но пользы от него немного. Один фрагмент бесполезен без другого. Такой и была наша с Лианной задумка, чтобы защитить «Лиама».

Саша изумлённо покачала головой. Купер был прав — на неё навалилось так много информации, что переварить её было трудно.

— Но ведь всё было не так, как думала мама, верно? — наконец спросила она. — «Лиам» перестал выходить на связь из-за технической поломки, так ведь?

— Так он нам отрапортовал, — невинно пожал плечами Купер.

В его словах Саша сразу почувствовала двойное дно.

— Ты говоришь так, словно он может… врать нам? — нахмурилась Саша. — Ты что, тоже считаешь «Лиама» разумным?

Некоторое время задумчиво поглядев за окно, где на тёмном небе уже начали загораться первые звёзды, Доминик ответил:

— Я не уверен, Саша. Наш новый специалист по искинам попробует разобраться в этом подробнее.

— Эта японка, Акеми? — припомнила Тёрнер неулыбчивую айтишницу. — Она мне показалась той ещё штучкой.

— Понимаю тебя. Но, если бы ты видела свою мать в её возрасте — ты бы удивилась, как она была на неё похожа. Похоже, замкнутость и нелюдимость — это черта характера многих специалистов по ИИ. Но от этого они не перестают быть экспертами в своей области.

— Что ж, неправильно судить о людях с первого взгляда. Уверена, она знает своё дело.

Некоторое время они сидели молча, погруженные в мысли, вызванные их разговором, со взглядами, устремлёнными в окно.

— Давно не слышал ничего о твоей подруге, Рейчел, — произнёс Дом, видимо, желая отвлечь Сашу от гнетущих мыслей. — Как она поживает?

— Насколько я знаю — у Хилл всё хорошо, — неопределённо буркнула Тёрнер. — Она всё ещё работает на «SpaceCo». Перед тем, как началось всё это безумие с Землёй-2 — проходила подготовку для участия в проекте «Overcomer».

— Строительство обитаемой станции на Титане? — припомнил Купер, хмыкнув и уважительно кивнув. — Очень интересный проект.

— Ага. Бессмысленное и расточительное безумие, но интересное в исполнении, конечно. Хилл всегда любила принимать вызовы.

— В этом вы с ней похожи.

«А ведь мне вначале казалось, что совсем не похожи» — подумала про себя Саша, легко погружаясь в омут воспоминаний. Они всегда называли друг друга по фамилии — «Тёрнер» и «Хилл». Практически никогда — по имени. И на первых порах это было именно тем, чем выглядело — проявлением официоза, а не близости.

Рейчел принадлежала к гордому семейству потомственных астронавтов и военных лётчиков, в котором и мужчины, и женщины в основном служили в ВВС США или работали в NASA, а чаще всего — переходили ко второму, начиная с первого. Как полагается истинной дочери рода Хилл, она с отличием закончила Академию ВВС в Колорадо-Спрингз. С первой попытки она успешно окончила базовые курсы астронавтов (BAC) и углубленные курсы астронавтов (AAC) по целому ряду направлений. А затем — сумела пройти отбор в RPS, контракт с которым позволял ей как можно раньше воплотить в жизнь свои честолюбивые планы и начать работать в космосе. Человек из мира орденов и звёздно-полосатых флагов, всегда и во всём первая и лучшая, вдоль и поперёк состоящая из перфекционизма, трудоголизма, чувства долга и ответственности, Хилл сразу дала понять напарнице, что им следует сохранять дистанцию. Саша же дала понять в ответ, что у неё с такой высокомерной выскочкой иначе и не вышло бы.