Взгляд на звёзды

— Да что я такого сделала?! — ошеломленная таким натиском, спросила Саша.

— Если бы ты сделала что-то, что навредило проекту — ты бы не выслушивала от меня нотацию, а завтра же сидела за решёткой. Но и того факта, что ты, не имея на то права, подвергла проект риску — достаточно, чтобы вздрючить тебя по самое глубокое «не могу». Рейчел Хилл — агент «Star Bridge». Она никогда не позвонила бы тебе без санкции и прямого указания своего руководства. И цель её звонка могла быть лишь одной — нанести прямой или косвенный урон нашему проекту. Заполучить наши секретные данные, дезинформировать нас, попробовать завербовать тебя или сломить твой моральный дух. Я надеюсь, что ты хоть это понимаешь, и не купилась на тошнотворно-слащавые пассажи в стиле «сестрички-близняшки навсегда».

— Мне жаль тебя, Санчез, если у тебя нет близких людей, которые могут пару минут поговорить с тобой без задней мысли, — огрызнулась Саша.

И тут же об этом пожалела, увидев, как сузились зрачки бразильянки.

— Это очень забавно — иметь любящего мужа, выносить и вырастить троих детей, а затем слушать о «близких людях» от женщины, у которой нет и не было ни нормальной семьи, ни нормальных отношений. Лишь на моей памяти, за сраный месяц, ты переспала с почти незнакомым мужиком, вдобавок ещё и китайским клоном, не переставая при этом флиртовать со своим бывшим, который тоже работает на корпорацию, а едва выпала возможность — начала подбивать клинья к акционеру. Ты тут что, всех собираешься перетрахать, ненасытная моя?

— А тебе какое нахрен дело?! — совершенно огорошенная нападением ещё и с этой стороны, возмутилась Саша. — Ты тут ещё и полиция нравов?!

— О, вот теперь ты хочешь оставить личную жизнь при себе, принцесса? Надо было думать об этом до того, как упоминать моих близких. И я больше никогда не советую тебе переходить эту границу.

Наслаждаясь тем, как она умело размазывает Сашу по стенке, мегера продолжила:

— Рейчел Хилл — это представитель нашего врага, и никто больше. Сотрудница корпорации «SpaceCo», человек из семьи американских военнослужащих и работников NASA. Никакая не «подруга», не «сестрёнка», не «близкая» и никто больше. Уясни это раз и навсегда. Если бы ты немедленно уведомила меня о звонке с её стороны, как велят протоколы — возможно, я и позволила бы тебе провести с ней разговор под моим контролем, по заранее запланированному сценарию, заранее проинструктировав тебя, как попробовать выудить из неё сведения, не выдав ей ничего важного. Но ты не имела никакого грёбаного права болтать с ней без моего ведома и согласия!

— Может, лучше выдашь мне список того, на что я имею право?! Сдаётся мне, что он покороче, чем список запретов.

— Всё это есть в твоём контракте. Но ты, конечно же, не читала его. Ведь для тебя всё это — лишь забавное приключение.

— А не пошла бы ты на хрен, сука?! — наконец не выдержала Саша. — Думаешь, что на тебе, жирной паучихе со своей шпионской сетью, тут свет клином сошелся?! Так иди, сконструируй и построй этот грёбаный корабль! Валяй! Что, слабо?! Мозг горазд только на то, чтобы плести интриги и унижать людей?! Я уже битый час слушаю тебя с открытым ртом, словно тупая провинившаяся школьница, вместо того, чтобы послать тебя на хер, лишь по одной причине! Я целый месяц выворачивала свой мозг наизнанку, пытаясь создать что-то! Создать то, что наши боссы сегодня пытались втюхать инвесторам, чтобы проект вконец не захирел! А ты что создала, а, сука?! И ты ещё смеешь попрекать меня этим дурацким лицемерным маскарадом, на который меня притащили силком, и разговором с Гизу, на который он сам меня вывел?! Знаешь, что?! Можешь строчить на меня какие угодно доносы своим боссам, но твоей хари я до понедельника чтоб больше не видела!

— Вау, — присвистнула Санчез, выслушав её, и театрально похлопала в ладоши. — Это было неплохо. Серьёзно. А я уже думала, что все эти истории про «бабу с яйцами» — это пустой трёп.

Саша внезапно с изумлением осознала, что бразильянка — совершенно спокойна. И, по всей видимости — оставалась такой на протяжении всего разговора, в нужные моменты лишь изображая эмоции.

— Это было что — долбанное стресс-интервью?! — нахмурившись, осведомилась она.

— Тебе-то какая разница? У тебя же всё равно нет другого режима конфликтного общения, кроме как бежать на соперника с саблей наголо. Вывести тебя из себя, надавив на пару-тройку больных мозолей — плёвое дело. Так что не удивляйся, что кто-то беспокоится по поводу твоего бесконтрольного общения с людьми, которые могут жаждать выведать корпоративные тайны.

Тёрнер вздохнула, усилием воли заставив себя выпустить пар и успокоиться. Вновь прокрутив в голове прошедший разговор, она пришла к выводу, что он оставляет исключительно гадкое впечатление вне зависимости от того, в какой степени Санчез угрожала ей и унижала её искренне и от души, а в какой — намеренно её провоцировала.

— Не знаю, что это было и зачем — но подругами нам точно не стать, — заключила она наконец, холодно посмотрев на бразильянку.

— Уж как-нибудь переживу, — махнула рукой та. — А теперь я вернусь ко сну, от которого ты меня оторвала, и запишу в отчёте, что ты клятвенно пообещала больше никогда не общаться с Рейчел Хилл либо любым другим человеком, связанным с любым из конкурирующих проектов, не поставив в известность корпоративную службу безопасности.

— Пиши что хочешь — только исчезни.

— Спокойной ночи, принцесса.

Саше, которую основательно взбодрила эмоциональная пикировка с Санчез, понадобился успокаивающий тёплый душ, чтобы окончательно привести свои дыхание и пульс в норму. Выходя из ванной, она чувствовала себя уже почти спокойной, но окончательно и жестоко выжатой всем произошедшим на этой неделе.

«Женщина, у которой нет и не было ни нормальной семьи, ни нормальных отношений» — лишь эта фраза, которую стерва Санчез коварно воткнула в неё, словно булавку в куклу вуду, по-прежнему не желала выходить из головы. В такт ей звучала царящая в доме стерильная тишина, нарушаемая лишь мерным шумом очистительных приборов.

Не в силах выдержать гнетущего молчания, Саша открыла настежь окно, впустив внутрь слабое дуновение ветерка, шорохи пальмовых листьев, пение цикад, хлопот кожистых крыльев беснующихся в кронах деревьев летучих мышей и далёкий шум прибоя. Тёрнер не была уверена, что противомоскитная сетка сдержит снаружи всю противную назойливую мелкую живность, которая обитала в этой знойной экваториальной зоне. И всё же так сразу стало лучше.

«Женщина, у которой нет нормальной семьи и отношений». К этому ряду стоило бы добавить и нормальный дом.

За месяц, проведенный в Алкантаре, она бывала в этих стенах слишком редко, чтобы придать им хотя бы какой-то оттенок своей индивидуальности, не считая припаркованного в гараже байка. А если честно — Саша никогда не умела и даже не пыталась превратить ни одно из своих обиталищ (сколько их уже было у неё — сотня?) в место, которое заслуживало называться «домом». Это умели многие, кого она знала — та же бабушка Лара или Меган, жена дяди Дюка. Но только не Саша — вечная кочевница, которая всё время сидит на чемоданах. Она словно чувствовала, что эта планета для неё — всего лишь аэропорт отбытия.

Мисс Вачовски считала, что с помощью такого подхода Саша убегает от жизни. Осесть где-нибудь (и с кем-нибудь) всерьёз и надолго означало вложить в это свою душу, сделать ставку во взрослой игре под названием «реальная жизнь», на кону в которой было счастье или разочарование. Но Саша боялась играть в эту игру, потому что подсознательно предчувствовала неудачу. Слишком мало успешных семейных историй было у неё в роду. И слишком много разочарований. «В конце концов тебе придётся перестать бегать от всего и ото всех, Саша» — говорила ей психолог. — «Тебе придётся признать, что это — твой мир, найти в нём нечто, что ты способна полюбить, и вложить в это всю себя. Поверь мне — это не страшно, не больно и совсем не скучно. Большинство из нас в конце концов приходит к выводу, что лишь в этом и есть смысл».