Страница 59 из 131
— А вы не думаете, что это будет чересчур... — Ланиэль замялась, подбирая подходящее слово, — недобро с вашей стороны?
— Недобро? — Зарина выгнула одну бровь. — Ничуть. Это справедливо. Он сам виноват. А если человек лопух, то ему нужно напоминать о том, что он лопух, каждую минуту. Это закон жизни в диком человеческом обществе.
— А я думала, что человеческое общество цивилизованно, — кротко заметила Ланиэль.
— Чем цивилизованнее общество, тем острее проявляется его дикость, — авторитетно заявила Зарина.
— Надо же. — Ланиэль собрала волосы и приподняла их над головой, чтобы не мешать Жаку застегивать пуговицы на блузке. — Человеческое общество, похоже, намного страшнее гарпий. Мы, чтобы избавиться от нашей дикости, стараемся стать... сдержаннее, а люди... наоборот... или даже не знаю... У вас дикость в крови.
— Ага, — не стала спорить Зарина. — В этом причина того, что природа часто желает от нас избавиться. Цунами, землетрясения, ураганы — все это бойкот природы на нашу врожденную дикость.
Ланиэль наморщила лоб, погрузившись в глубокий мыслительный процесс.
— Гарпии любят природу, — наконец изрекла она. — А природа любит гарпий. А еще природа любит стихийников.
— Ага, — согласилась Зарина, примеривая свой ремень с массивной бляхой на новые брюки. — Однако и твое племя, и стихийники — конченые изгои, а миром правят обычные не любимые природой людишки. Парадокс.
Ланиэль не нашлась, что ответить, а Зарина не стала развивать эту тему дальше. Встав перед зеркальным трюмо, девочка повернулась одним боком, потом другим, оценивая, как смотрится новый наряд и блокирует ли он движение конечностей. Узкие брюки со шнуровкой по бокам сидели как вторая кожа. В них ноги Зарины выглядели тонкими палочками, которые вот-вот переломятся пополам, но движение они не стесняли, и ощущениями она осталась довольна. Белую рубашку с небольшими рюшами на воротнике Зарина выбрала сама, поэтому изначально не имела к ней претензий. Свои потрепанные кеды она ни на что не променяла, а когда заметила на сиденье стула свою шапку—гаврош, весьма удивилась. Она помнила, что где-то потеряла ее еще при первом забеге по коридорам замка Водолея.
— Молодчик, дедок, — похвалила Жака Зарина, крутя в руках вновь обретенную шапку.
— Рад стараться, — пропыхтел дворецкий. Он обливался уже шестым потом — все никак не мог застегнуть пуговицы на блузке Ланиэль в районе ее груди. — Гляньте еще в шкатулку.
Зарина послушно открыла стоящую на столике черную шкатулку и обнаружила там свою цепочку с кулоном-черепом. Когда она днем облачалась в чистую одежду, ей его не вернули, поэтому девочка благополучно забыла о нем.
— Я позволил себе отнести его дворцовому мастеру для внесения некоторых изменений. — Жак глубоко вздохнул и оставил тщетные попытки втиснуть выпирающие формы Ланиэль в одежду. Гарпия виновато улыбалась. — Позвольте продемонстрировать.
Дворецкий подошел к Зарине. Взял из ее рук кулон и щелкнул по боку черепушки. Верхняя часть с глазницами отскочила и повисла на тонкой цепочке.
— Храните здесь ваш камень Душ. — Жак вернул кулон владелице. — И вам будет удобно, и окружающие случайно не пострадают.
— Креативно, — оценила Зарина, выуживая камень Душ из кармана джинсов, висящих на стуле, и помещая его внутрь черепа.
— Вы будете таскать его с собой? — Ланиэль опасливо проследила за тем, как Зарина защелкнула крышечку кулона.
— Он — мой самый сильный аргумент. — Зарина приподняла цепочку и толкнула пальцем кулон. Тот закачался, словно гипнотический маятник. — Кто-то с чем-то не согласен, и я ему сразу в рожу — НА! — смотри, что у меня есть, гад! НА тебе мой аргумент!
— Вы чересчур агрессивны, — проскулила Ланиэль.
— Не я агрессивна, жизнь такая!
Гарпия скорчила жалостливую физиономию, не решаясь вступать в спор. Тем временем Жак, обнаружив в куче вещей новый вариант одеяния, уже без пуговиц, подскочил и резко натянул рубаху на голову Ланиэль. Та вскрикнула и пошатнулась.
— Подошло, — резюмировал Жак, довольно оглядывая результат своих кропотливых трудов. — И застегивать не надо.
— На мне как будто парус! — пожаловалась Ланиэль.
— На ваши формы больше ничего не лезет, — осадил ее Жак.
— Похоже на погребальный саван в эротической вариации, — высказалась Зарина, ничуть не заботясь о том, какое впечатление могут произвести на Ланиэль ее слова. — Дедок, найди ей какой-нибудь плотный широкий пояс. Она обвяжет его вокруг талии поверх рубахи. И брюки поуже. Если вдруг ей придется летать, то пусть во время полета ничего лишнего не хлопает вокруг тела.
— Я бы не рисковала, — робко запротестовала Ланиэль. — Имею в виду полеты в городе.
— Если скажу, будешь хоть ёжиком летать по первому пинку. — Зарина злобно нахмурилась. Забравшись с ногами на диван, она собрала в кулак волосы и начала плести себе косу. — Ты, Мини-бикини, уже пару раз подставляла меня под удар, так что отрабатывай свои провинности, бестолочь.
Ланиэль подавленно кивнула. Зарина доплела косу и скрепила ее черной лентой — тем кусочком, который солдат воинства Королевства Весов отрезал от рукава ее куртки. Вспомнив об этом инциденте, Зарина заскрежетала зубами.
Внезапно девочка заметила что-то под стулом. Скатившись с дивана, она присела на корточки и за уголок вытащила из-под стула свою сумку, которую тоже умудрилась потерять в одном из забегов и которую предприимчивый Жак столь же заботливо подобрал.
Зарина запустила руку в сумку. Пальцы нащупали твердый бок неопознанного предмета. Заинтересовавшись находкой, девочка вытянула ее на божий свет. Фотоаппарат.
«Ого. В последние дни я веду слишком безалаберный образ жизни. И как он не разбился при моей-то активности?»
Дивясь живучести фотоаппарата, Зарина включила его и зашла в меню просмотра фотографий. Их было мало. Всего три. На первой Лаус стоял у плиты вполоборота и растерянно улыбался, застигнутый врасплох яркой вспышкой. Эта единственная фотография была в памяти гаджета уже довольно давно. Всего одна и ни кадра больше. И у Зарины совершенно не находилось объяснений тому обстоятельству, почему день назад к этой фотографии добавились еще две.
Зарина перешла к просмотру второй фотографии. Угрюмый юноша в куртке с воротником, поднятым до самых ушей, хмуро смотрел на нее сквозь слегка запотевшие от дыхания очки. Почему в тот день на стадионе она взяла и сфотографировала Барона? Ответа на вопрос у нее не было.
Третий снимок испускал прямо-таки неуемную энергию. На нем была запечатлена Эни Каели, надоедливый Суслик. Зарина сфотографировала ее на школьном стадионе в тот момент, когда та прыгала от восторга, узнав, что Курту в очередной раз признались в любви. На темном осеннем фоне со скелетоподобными скамейками зоны для зрителей пышущая радостью Эни казалась игривым огонечком, вырвавшемся из далекого кострища. Курт не видел, как Зарина фотографировала его подругу, так как в тот момент его внимание было полностью поглощено Эни, поэтому возмущений с его стороны так и не последовало. Однако Зарина и сама не знала, почему ее рука вновь нырнула в сумку и извлекла фотоаппарат. Что заставило ее сфотографировать Эни? И Курта? Почему вдруг у единственной вечной фотографии Лауса вдруг появилась компания? ПОЧЕМУ?!
Пребывая в самом скверном расположении духа, девочка вскочила на ноги и, схватив предложенный Жаком черный плащ с капюшоном, ринулась к двери. Встав в проеме, Зарина поманила пальцем Ланиэль.
— Закончила впихивать свой зад в брюки? Поторопись. Хочу по-быстрому пробежаться по улицам с воплями «маньяк, а ну ходь сюда», а потом вернуться в замок и потрепать нервы Братишке и его дружку Казанове насчет штурма Братства Стихий.
Не дожидаясь ответа, Зарина вышла в коридор. Через пару секунд ее нагнала Ланиэль, которая пыталась на ходу расправить путающиеся в ногах полы плаща. Жак с фонарем сначала поравнялся с ними, а затем вышел вперед, чтобы указывать путь.
— Иди сзади, — прикрикнула Зарина на гарпию, когда та попыталась поравняться с ней. — Трусливые сподвижники лишь мешают.