Страница 41 из 131
Имбер проглотила слюну и еще больше привстала на цыпочках.
«Это полкорабля! Нет, скорее, целый корабль, если слегка поторговаться, парочка вьючных животных и полсотни обедов за вычетом уплаты долгов! Хотя можно и пропустить пунктик с долгами, ибо они, как налоги, за море не ускачут. Хотя нет, долги все же надо отдать... Хотя бы парочку. Особенно Милашке Стэну и тому верзиле с ручным аллигатором. Что они мне там обещали? Открутить башку? Нет, про башку было с бандой в районе Голубых фонарей в Королевстве Овена, а вот вырвать зенки, это уже ближе. Хотя все обещали всякое такое, что и не упомнить. Один мозг — и то будет богат лишь тухлым воображением, а вот куча злых кредиторов вместе — практически целый воображариум. Вот что значит коллективный разум!..»
— Эй, уличная гопота.
«В принципе долги — дело седьмое, главное что-то живое и вьючное приобрести...»
— Эй!
«...ваза, парочку вещичек тут, там, по минимуму, столовые приборы. С этих богачей не убудет...»
— Мелочь!
«...тащить вазу на себе весьма проблематично...»
— Эй, Коротышка!!!
Ход мыслей Имбер стремительно прервался. Всевозможные комплексы тут же повылезали из щелок, а гнев вяло хрюкнул где-то в подкорке, еще не совсем проснувшись после наплыва цунами из «денежных дум».
Девочка резко повернулась на носочках, одновременно поймав лбом точный щелбан.
— Ух, по лбу получилось больнее, — равнодушно сообщил голос человека, подарившего эту боль.
— Какого волчьего, каракатица позорная?! — Имбер была в ярости. — Кто посмел тронуть мой лобик своими примитивными?!..
Искры от удара наконец погасли, и девочка смогла разглядеть напавшего. Точнее сначала пришлось поднять голову, ибо тот был несколько выше по росту.
— Святая каракатица... — только и сумела промямлить Имбер.
Рыжая правительница Королевства Водолея задумчиво наклонила в сторону голову.
— Не думаю, что я похожа на каракатицу.
Имбер икнула и кинулась на колени.
— Нет!!! Конечно, нет, Вашество!!! Сего прекрасного создания во всем Королевстве не сыщешь! Сияющие взор, тонкие линии...
— Утихни.
— Есть, Вашество!
Имбер усиленно растянула губы, обнажая зубы в приветливой улыбке.
«Вот и кончилась жизнь. Рыжая демоница заберет мою душу своим камешком, как у того смертника. Прощай, кораблик, прелесть моя. Хотя, стоп! Тут и плюсы есть. Не надо будет выплачивать долги!»
Имбер по натуре была человеком позитивным.
— Что ты лыбишься?
«Ох, демоница злится. Все-таки, прощай, бэйби, мой кораблик».
Рыжая девочка опустилась на корточки и улыбнулась.
— Пытаешься умыкнуть вазу, воровка?
Имбер встрепенулась. НО! Ой ли время падать без чувств? Ведь по части оправданий она тут на своей планете!
— Как можно?! Ни в коем случае! Никакого воровства, Вашество! На время, определенно, на время! Даже не на время! Это чистое любопытство. Получение эстетического удовольствия путем созерцания прелестей дворца Великой Правительницы! Я бы сказала, не кривя душой, величайшей из великих!
Левая бровь демоницы приподнялась. Ох, недобрый знак. Разве лесть любят не все правители? Лесть — мустанг Имбер, и если тут промашечка вышла, придется попрощаться с корабликом ее мечты навеки-вечные.
— Забудь, мне плевать. — Демоница задумчиво уставилась на вазу.
Имбер инстинктивно закусила губу. Найти трофейчик, оценить трофейчик, красиво умыкнуть трофейчик, ревниво охранять трофейчик от подлых завистников — схема простая, а потому у нее выработалась привычка отбивать свою будущую чужую собственность от лап конкурентов. И этот потенциальный конкурент сейчас пялился на ее вазу!
«Нет, нет, правительнице Королевства Водолея ни к чему воровать у самой себя — ей тут принадлежит каждое золотое дно в каждом золотом ночном горшке».
— Эй, гопота.
Имбер не сразу сообразила, что правительница обращается к ней.
— Э, Вашество?
— Ты же дитя улиц? Знаешь все тайные ходы?
Девочка задумчиво почесала щеку.
— Насчет ходов не знаю: дворцы не моя стезя. А вот улицы — это моя стихия. Да, можно сказать, что я дитя улиц!
Впервые Имбер увидела в глазах демоницы интерес. Нельзя сказать, что это ее обрадовало. Равнодушие могло бы оттянуть неминуемый конец.
— Кстати, о стихиях. — Правительница улыбнулась шире. Можно было принять это проявление эмоций за доброту, вот только Имбер помнила, что где-то в складках этой невиданной грязновато-белой одежды скрывается камешек, жаждущий получить ее душу.
— О стихиях? — Слава богам, что голос не дрогнул.
— Ты ведь у нас стихийник? Тут все на них помешаны. Что-то в стихийниках есть, какие-то великие силы или типа того.
В голове Имбер зазвенел тревожный колокольчик. А вот это полная подстава. Врать правительнице — лажа, врать в будущем суду — лажа, сейчас врать вообще лажа. А врать жизненно необходимо. По крайней мере, Имбер в ее лажовой ситуации и Имбер по своему низкому статусу, и Имбер из своей бытовой ниши на самом дне горшка жизни. Один раз она уже подставила себя: не надо было в карете красть у мэра печать. Глядишь и не вляпалась бы в неприятности, не встретила бы напыщенного очкарика, который мало того, что был служащим Королевства Весов, откуда она стащила королевскую печать, так еще и проклятым стихийником оказался. Теперь уйма народу знала, что Имбер тоже стихийник. Риск велик, когда в курсе хотя бы один человек, а при нынешней ситуации можно смело отправлять себя подарочной бандеролькой Святой Инквизиции, повязав сверху ленточку. Короче, куда ни наступи, все равно вляпаешься.
— Да что вы, Вашество, — осторожно начала девочка. — Откуда у нас, честных бедных работяг такие силы? Трудимся помаленьку, колдуем по чуть-чуть, но так все делают. Видели бы вы, что вытворяют хитрюги-крестьяне. Ох уж эти крестьяне! Бессовестно закупаются магическими удобрениями у торговцев-нелегалов! А что я? Я кристально чиста, я честный трудяга!
Имбер сама почти поверила себе. Но, похоже, правительницу ее смущенная исповедь заядлого трудоголика ни в чем не убедила. Демоница вперила свои разноцветные глаза в лицо Имбер, которое уже начало покрываться мелкими капельками пота, и ухмыльнулась.
— Значит, честный трудовой народ нынче промышляет воровством? В моем понимании воришки занимаются хищением чужого имущества. И я, как истинный правитель, желающий добра простому люду, просто обязана предать суду столь неблагочестивого и завравшегося члена общества. Нужно избавить честный народ от грязного пятна позора. И избавиться следует полностью, и поэтому я, пожалуй, пропущу занятную прелюдию с судом и самостоятельно назначу тебе наказание в виде...
«Святая каракатица!»
— Каюсь, Вашество!!! Каюсь, грешна не по годам!!! — Имбер в панике схватилась за колени правительницы, ужасаясь собственной наглости. — Каюсь!!! Виновата! Но каюсь!!! Стихийник я! Стихийник с рождения и по зову крови! Ну да, взывала я пару раз к силам воды, но я тоже человек! Кто не грешил этим? Человек ведь я! Человек грешен! Я грешен! Каюсь! Простите грешницу, раскаиваюсь непомерно!!! Не велите казнить и не велите вашему камешку лопать мою душу!!! Душа никчемная, но все же моя!
Имбер сильнее вцепилась в колени правительницы и, не переставая, вопила о раскаянии, стараясь вкладывать в голос все самые правдивые нотки этого самого раскаяния.
Неожиданно демоница щелкнула девочку по лбу. Имбер заскрежетала зубами и замолкла. Голову поднять она побоялась: не хотелось видеть эти разноцветные глаза в такой близости.
— Ты очень шумная.
В голосе демоницы не слышалась злоба, поэтому Имбер несколько умерила панику, хотя пот продолжал прошибать ее. Она чуть подняла взгляд, чтобы просчитать по выражению лица правительницы срок, оставшийся для жизни ее маленького бренного тела.
— Вот видишь, как нехорошо врать правительнице. — Демоница улыбалась, и от этой улыбки душа Имбер уже была готова самостоятельно улепетнуть из неудачливого тела.
— Так точно, — пролепетала девочка.