Страница 31 из 131
— Шуры-муры, — хихикнула Агата и с этой улыбкой на лице превратилась в совершеннейшую девочку, какой была в шестнадцать лет.
Хонор нарочито серьезно покачал головой.
— Знаешь, в древние времена люди верили, что если листья астры бросить в костер, то образовавшийся при этом дым будет способен изгнать змей.
— Змей? — удивился парень. — Думаешь, я увижу где-нибудь змею? В лес я не хожу, так где еще мне может встретиться змея?
— Кто знает. — Агата пожала плечами и, проведя рукой по длинным мягким волосам сына, встала и скрылась в доме.
Хонор поглядел на качающиеся цветы.
— Эй, астра, ты спасешь меня от змеи?
Цветы, конечно, помалкивали, и Хонор, хмыкнув, погрузился в чтение.
Через восемь часов после этого разговора раздался стук в дверь. Руперт был на работе, а Агата только-только вернулась. Хонор чертил схемы на бумаге и на стук не отреагировал, так как родители приучили его не подходить первым к входной двери без крайней необходимости.
— Иду! — крикнула Агата и на ходу шикнула на Хонора, который с любопытством выглядывал в коридор. Голова парня тут же скрылась в гостиной.
Удостоверившись, что из прихожей Хонора не видно, а сам сын сидит тихо, как мышка, Агата распахнула дверь. В созерцании гостя прошла целая секунда. Наверное, эта секунда вытянула из женщины целый десяток лет жизни. На их крыльце стоял высокий человек с неприметной, незапоминающейся внешностью, но не это было главным. На мужчине была багровая ряса — одеяние солдат Святой Инквизиции.
— Добрый день, госпожа, — чопорно поприветствовал ее мужчина.
Агатой овладела паника. «Он пришел за ее сыном? За ее ХОНОРОМ?!». Женщине захотелось истерично взвыть, а потом повалить солдата на землю и бить, топтать, пинать ногами, пока он не затихнет.
«Нет, — осадила себя Агата. — Может быть, все совсем не так. Может, это случайность».
— Госпожа? — Мужчина переступил с ноги на ногу и из-за ее долгого молчания насторожился.
«Скажи же что-нибудь!» — прикрикнула на себя Агата.
— Добрый день. — Женщина растянула губы в улыбке, вмиг представив, что она участвует в прениях сторон на судебном процессе, а перед ней — обычный противник, королевский обвинитель. Учащенное сердцебиение тут же прекратилось, и Агата расслабилась.
— Сожалею, что пришлось потревожить вас, но мне дано поручение. — Солдат покопался в складках рясы и вытянул откуда-то из глубин лист с небольшим по объему текстом.
— «Обыскать дом», — прочитала Агата, и ее глаза холодно сверкнули. — Это кем же дано такое поручение?
— Как кем? — растерялся солдат. — Вот на листе стоит печать Святой Инквизиции, следовательно...
— Я вижу печать Святой Инквизиции. — Агата сделала шаг вперед, и солдат от неожиданности отпрянул. — Я спрашиваю, кто дал такое поручение? И я имею в виду, того, кто имеет полномочия на такое действие. — Женщина подняла руку, пресекая попытку солдата вновь обратить ее внимание на пресловутую печать. — Не тыкайте мне в лицо этой печатью. Я прекрасно вижу, что Святая Инквизиция здесь отметилась. Но, насколько мне известно, у Организации никогда не было столь высоких полномочий, а именно: обыскивать дома королевских служащих. Разве Святая Инквизиция вдруг стала выше самого правителя Королевства?
— Госпожа...
Но Агата не дала солдату возразить. Выхватив из кармана свою карточку-паутинку, она выставила ее перед собой, словно щит.
— Полюбуйтесь, — предложила она солдату. — Отметка принадлежности к Королевской адвокатской конторе. А мой муж служит в Совете правителя Королевства Девы. Мы королевские служащие, и на нас распространяется юрисдикция правителя Королевства Девы, а уж никак не Святой Инквизиции! Следовательно, пытаясь прикрыться ложной бумажкой, вы не только нарушаете наши права, но и наносите невероятное оскорбление верным служителям Королевства, а через нас — самому правителю Королевства Девы!
Губы солдата затряслись. Агата ловко вытолкала его на крыльцо, пока тот не опомнился, и махнула на прощание ручкой.
— Я прощаю вас в этот раз, — снисходительно кивнула она опешившему солдату. — Вам повезло, что здесь я, а не мой муж. Он бы рассвирепел не на шутку!
Агата громко хлопнула дверью и, прислонившись к ней, устало соскользнула на пол. Да, теми словами о том, что через нее и Руперта Святая Инквизиция наносит оскорбление самому правителю, она хватило лишку, но как еще было выставить солдата за дверь?
— Мама! — Хонор бросился к Агате. — Что случилось?
— Солдат Инквизиции, — прошептала она и, увидев, как побледнел Хонор, погладила его по щеке. — Не волнуйся, сынок. Я ни за что не отдам им тебя...
Полгода спустя Вечный Сапфир Королевства Девы навсегда погас для его правителя. Нет, правитель не умер. Теперь уже бывший правитель Королевства Девы стал новым членом Совета Старейшин. По словам членов Совета Старейшин, сияние Сапфира, погасшее при жизни правителя, — не беда для Королевства. Что ж, пожалуй, можно было сказать, что Королевство Девы отделалось легким испугом — ведь даже без правителя у него был шанс протянуть до появления нового.
А вот семья Роуландов так просто не отделалась. Совет, существовавший при правителе и членом которого был отец Хонора, распустили, и Руперт, оставшийся без работы, впал в отчаяние. В один из ненастных вечеров он напился и слетел с городского моста. Слава Богу, смерть не захватила его своими костлявыми лапами, но последствия оказались намного хуже: Руперт повредил позвоночник и утратил способность ходить.
В городской больнице, куда поместили отца Хонора, Агата провела много бессонных ночей. Все глаза она выплакала дома, в общественных же местах держалась особняком, не позволяя окружающим видеть свое отчаяние. Однажды, сидя рядом с мамой в больнице и глядя на отца, тихонько посапывающего во сне, Хонор спросил:
— Вечный Сапфир погас. Почему? Вечный Сапфир выбирает правильных людей для правления, а это значит, что наш правитель утратил свою «правильность»?
Агата устало потерла глаза и повернулась к сыну.
— Говорят, нужно равняться на своего правителя, — продолжал Хонор. — Но если вера в него потеряна, как жить? На кого равняться? Жители Королевства Девы что, потеряли смысл жизни?
— Смысл жизни не в том, чтобы равняться на правителей или тех, кто стоит во главе. — Агата накрыла своей рукой руку сына. Рука Хонора оказалась намного больше маминой. — Они лишь стимул, некое напоминание для нас, что следует жить по совести. Ведь Первосоздатели даровали нам Вечные Сапфиры, чтобы избежать раскрытия злой стороны человеческой натуры. Они обеспечили возможность для правителей быть идеальными, но все мы знаем, что идеальных людей не существует. Это образ, к которому тянется общество, тем самым улучшая себя изнутри. Для нас этот образ — наши правители. Но стоит ли отказываться от саморазвития при потере этого самого образа? — Агата погладила Хонора по голове. — Да, правитель потерян, но к идеальности можно стремиться и без него. Просто следуй зову сердцу и поступай правильно, то есть таким образом, что, если бы также поступил каждый человек в каждом Королевстве, то Утопия стала бы идеальной в самом прямом смысле этого слова.
— То есть я поступаю, как нужно, потому что это мое действие является, по сути, идеальным действием в этой ситуации? — спросил Хонор.
— Ты полагаешь, что оно является идеальным, — поправила его Агата. — И поступаешь правильно, по крайней мере, искренне желаешь поступить правильно. И твоя искренность приблизит тебя к идеальности, а пока ты будешь проходить этот путь, ты улучшишься внутренне.
— А вдруг я не смогу? — Хонор сжал руку Агаты. — Вдруг я растеряюсь и не смогу поступить идеально?
— Тебе и не нужно поступать идеально. — Женщина улыбнулась и легонько стукнула сына пальцем по лбу. — Слушай сердце, — Агата ткнула пальцем в грудь Хонора, — и поступай по совести, — снова дотронулась до его лба. — Но здесь... — Агата зарылась пальцами в волосы Хонора. — Здесь разум. Запомни: я не говорю тебе поступать разумно, говорю — поступай по совести. Разум и совесть не одно и то же.