Обреченная

Марсель обнаружил, что ведет необычайно бедную событиями жизнь.

Но затем случилась планета Морган.

Поскольку столкновение предстояло лобовое, своего рода космическое крушение поезда, Малейва-3 пока не ощущала гравитационного воздействия приближающегося гиганта. В ее небесах пока всё было спокойно.

- Там ничего особенно не изменится, - предсказывал Бикман, - вплоть до последних сорока часов. Примерно. А вот тогда… - Он в предвкушении потер руки. - Кэти, туши фонари.

Они находились над ночной стороной. Под ними замысловатыми виньетками проплывали обрывки облаков, подсвеченные звездами. Слабо проступали очертания океанов и покрытая снегом суша.

«Венди Джай» двигался по низкой орбите на восток. Наступило самое раннее утро, но многие исследователи уже встали и толпились возле экранов. Они перекусывали и галлонами пили кофе прямо у мониторов, наблюдая за мерцающим небом: корабль приближался к терминатору.

Команда Марселя состояла из двух человек: Мира Амелия была техником, а Келли Колье - вторым пилотом. Келли пришла на мостик, и он отправился спать. Однако сон не шел - на корабле царила атмосфера взволнованного ожидания. Оставшись один, он все-таки задремал. Через несколько часов проснулся, несколько раз присел и какое-то время делал повороты из стороны в сторону, прогоняя сон. Затем решил принять душ и одеться. У него появилось своего рода нездоровое предвкушение предстоящих событий. Это его раздражало, поскольку он всегда считал себя выше зевак, глазеющих на несчастные случаи.

Марсель пытался убедить себя, что это всего лишь научное любопытство. Но нет, тут крылось нечто большее. Нечто, растворенное в крови, реагирующее на то, что целая планета, населенная живыми существами, должна погибнуть в глобальной катастрофе.

Он повернулся к монитору и уловил фрагмент передачи, транслируемой из центра управления. Экран заполнила бескрайняя дуга океана. У одного края облачного покрова несомненно обреталась снежная буря.

Под ними проплывали горы со снежными шапками, которые в отдалении сливались с бесконечной белой равниной.

Невозможно увидеть пылевое облако Киверас. Даже на сверхсветовом корабле нужны детекторы, которые бы сообщали, что здесь нечто есть. И все же его влияние оказалось существенно важным. Убери пыль, и Малейва-3 станет тропической планетой.

Они пролетели над треугольным материком, самым крупным на планете. На северном и западном берегах вздымались широкие горные кряжи, и еще несколько цепочек вершин образовывали прерывистый центральный хребет. Суша тянулась примерно от десяти градусов северной широты почти до южного полюса. Южные границы континента, разумеется, были не видны невооруженным глазом, поскольку были скрыты щитом антарктического льда. Абель Киндер, один из климатологов, сказал Марселю, что даже до всеобщего похолодания там, возможно, существовал ледяной мост, соединяющийся со снежной шапкой.

Марсель обнаружил Бикмана на капитанском мостике, в его излюбленном кресле: тот болтал с Келли, прихлебывая кофе. Они наблюдали за панорамой внизу: последние из гор исчезали с экранов. Стадо животных неспешно двигалось через равнину.

- Кто они? - спросил Марсель.

Бикман пожал плечами.

- Какие-то вроде как мохнатые, - ответил он. - Местный эквивалент северных оленей. Только мех белый. Послушай, ты не мог бы принести мне кое-что из архива, и я скажу тебе точно

В этом не было необходимости. Марсель просто хотел поболтать. Он знал, что животные на Обреченной совершенно удивительные, и наиболее распространенные виды имеют множество разновидностей. Все они обладали обычными органами, мозгом, кровеносной системой и тенденцией к симметрии, судя по множеству найденных на планете экзоскелетов. Крепкие кости с обоих боков. Большинство растений используют хлорофилл.

Насекомые на Обреченной были сущим бедствием для всех существ размером больше немецкой овчарки.

Подробное исследование местной фауны проведено не было, поскольку, как всем известно, девятнадцатилетней давности экспедиция Найтингейла в первый же день была атакована местной фауной. С тех пор никто не спускался на эту планету, и исследования производились из обсерваторий, со спутников.

- Славный мирок, - произнес Бикман. - Довольно перспективный для твоих бывших боссов.

Он имел в виду «Космик, Инк.», чей Отдел планетарного строительства отбирал планеты и делал их землеподобными, чтобы использовать в качестве аванпостов человечества.

- Слишком холодно, - заметил Марсель. - Тут настоящий холодильник.

- Вообще-то ближе к экватору не так уж плохо. И потом, это лишь временно. Еще несколько веков, и пыли здесь не будет, все вернется к норме.

- Вряд ли мои бывшие боссы заглядывали так далеко.

Бикман снова пожал плечами.

- Подходящих и доступных планет не так уж много, Марсель. По правде говоря, я полагаю, что Обреченная - довольно симпатичное место и напрашивается на то, чтобы прибрать его к рукам.

Равнины перешли в лес, а после - в очередные вершины. Затем корабль снова полетел над морем.

Чианг Хармон с контрольного экрана объявил, что последний из обычных исследовательских зондов выпущен. Где-то сзади Марсель услышал смех. И кто-то изрек:

- Глориамунди 1.

- Что происходит? - осведомился Бикман.

- Дают названия континентам, - ответил Чианг.

Марсель был озадачен.

- А зачем? Кого это волнует? Здесь ведь скоро ничего не будет.

- Возможно, именно поэтому, - сказала Келли, темнокожая и очень привлекательная. В ней было что-то от школьницы. Она была единственным человеком, с удовольствием читающим поэзию, которого знал Марсель. - Когда планета погибнет, останется карта. Стало быть, нам следует нанести на нее хоть какие-то названия.

Марсель с Бикманом прошли в центр управления, чтобы вести наблюдение. Половина команды уже была там: выкрикивали предположения и громко спорили. Чианг наносил на виртуальную карту один за другим не только континенты, но и океаны и морские острова, горные кряжи и реки, обособленные районы и снежные равнины.

Треугольный материк, над которым они только что пролетели, стал Транзиторией. Другие уже были названы: Конец Времени, Земная Слава, Северный и Южный Темпус.

Огромный северный океан окрестили Кораджио. Прочие стали Нирваной, Мажестиком и Арканом. Водный пролив, отделяющий Транзиторию от двух Темпусов (которые соединялись узкой полоской суши), стал Туманным морем.

Они продолжали давать названия. Так возникли далеко-далеко выдающийся из Северо-Западной Транзитории мыс Прощания и расположенная рядом бухта Дурных Вестей, так появилась Смотровая Скала, Черный берег и Траурные горы.

Пока они заполняли карту, интерес к этому занятию куда-то испарился. Они еще не закончили, а Марсель заметил перемену настроения. Ощущение поначалу было едва заметным, его легко было принять за плод воображения. Однако исследователи мало-помалу становились более хмурыми, смешки почти затихли, и, похоже, все стали более сплоченной командой.

Обычно Марсель чувствовал себя не очень уютно с исследователями из Академии. Они обычно были с головой погружены в собственные проблемы и теряли интерес к собеседнику, если он не готов был обсуждать, допустим, особенности ускоренного протекания времени при повышенной гравитации. Это было не преднамеренно, и в общем ученые старались держаться дружелюбно. Но очень мало кто из них умел скрывать свои чувства. Даже женщины порой выглядели так, словно мыслями были где-то далеко.

Поэтому по вечерам он чаще всего рано уходил в свою каюту или прогуливался по корабельной библиотеке. Но первый полный день на орбите оказался насыщенным событиями. Исследователи были в восторге, и Марселю не хотелось ничего пропустить. Поэтому он дожидался, чтобы последние из ученых сложили свои тарелки и стаканы в коллектор и ушли. И тогда уселся изучать карту Чианга.