Обреченная

- Рэнди, со мной все в порядке, - сообщила она ему.

- Хатч! - с отчаянием и надеждой воскликнул он. - Ты сумеешь взобраться?

- Не думаю.

- Попробуй.

- Это плохая идея.

- Ну хорошо, - устало произнес он. И так испуганно!

- Не отпускай канат, Рэнди.

- Не отпущу! Боже, помоги мне, не отпущу!

- Это потому что мы тянем вас вверх, - пояснил Марсель. - Держись.

- А что, ты думаешь, я стараюсь делать? - Найтингейл разразился потоком ругательств, прокляв все страховочные тросы и ремни безопасности, все посадочные модули, а заодно и всех капитанов межзвездных кораблей.

- Рэнди, - удалось вставить Марселю, пробившись через эту вспышку ярости.

- Ну что еще? Черт возьми, что тебе от меня надо?!

- Мы кое-что попытаемся сделать.

О Господи, он хочет отпустить канат.

- Тридцать секунд, - сказал Марсель. - Продержись еще всего тридцать секунд.

Руки и спина Найтингейла горели от боли.

- Сейчас станет еще тяжелее, - продолжал Марсель. - Но всего на тридцать секунд. Продержись столько, и все будет в порядке!

- Зачем? Как? Почему?

- Итак, на счет пять. Раз.

- Господи, помоги!

Он ждал. Сеть резко дернулась вверх. Канат скользнул и содрал кожу с его рук. До кости.

Он замычал от боли. Потом пронзительно закричал.

Он ненавидел Хатчинс. Ненавидел ее. Ненавидел!

Ну же!

Пожалуйста, Боже, ну же!

Канат, изгибаясь дугой, уходил куда-то вдаль.

Ни за что. Внутренний голос или чей-то голос в системе связи велел ему держаться.

Теперь буквально мгновение.

Вот сейчас.

Нет.

Ни за что. С ней ничего не случится.

Раздался голос Мака, однако слов разобрать было нельзя.

Не в этот раз.

Не в этот раз.

И вдруг тяжесть исчезла. На один жуткий миг он решил: Хатч погибла. А он свободно плывет по воздушному пространству. Невесомый. Нулевая гравитация.

Он все еще крепко держал канат.

- Рэнди, - снова произнес Марсель. - У тебя примерно сорок секунд. Привяжи его к сети. Крепко-накрепко, потому что мешок снова двинется. И тяжесть возвратиться.

Пальцы горели. Отказывались разжиматься.

- Рэнди? - спросила Келли. - Как вы?

- Я здесь.

- Делайте, что они говорят.

- Полминуты, Рэнди. Ну, давай, - с отчаяньем проговорил Марсель.

Никакого падения вниз уже не было. Он умиротворяюще летел по небу, ожидая, когда уймется боль в руках и плечах.

- Рэнди, - послышался откуда-то издалека тихий голос Хатч. - Ну же, Рэнди.

Да. Несмотря на жуткую боль в руках, он медленно подтянул канат. Забросил его на сеть. Обхватил петлей звенья. Завязал. Крепко-накрепко. Сделал узел. Рифовый. Такой уже никогда не развяжется.

Даже за миллион лет.

Они снова двинулись, поднимаясь, и тяжесть вернулась.

Все его тело ныло. Он являл собой сплошной сгусток боли.

Но тут его охватила радость, какой он еще не испытывал ни разу за всю свою долгую жизнь.

36

Большинство из нас проходят через свои жизни лунатиками. Мы как само собой разумеющееся собираем все победы, все вино, пищу, любовь, дружбу, рассветы, звезды, поэзию, пикники у костра и смех. Мы забываем, что любой опыт следует принимать не как случайного путника, а с распростертыми объятьями. И потому очень многие из нас на склоне лет не понимают, куда же безвозвратно ушли все эти годы? И тогда мы начинаем подозревать, что вообще не жили. Грегори Макаллистер. Дневник на Обреченной

- Эй, - дико заорал Мак. - Что там происходит?

- Они сбросили до нуля тягу, - ответила Келли. - Чтобы дать Рэнди возможность закрепиться.

- Что они сделали?

- Понимаете, никогда раньше еще не вытягивали сеть из атмосферы, так? Вам понятно?

- Не очень. Однако продолжайте.

- Необходимо подниматься под определенным углом, чтобы доставить нас на орбиту. Затем, уже в невесомости, забрать нас с сети. С момента старта это должно выглядеть как парабола. Для этого прежде всего необходимо набрать нужную скорость. Вы, наверное, ощутили, как тело налилось тяжестью?

- Да, не самое приятное ощущение.

- Это дало выигрыш во времени. Затем они вырубили двигатели. На всех четырех кораблях.

- Зачем?

- Вся система начала падать. Мы оказались в состоянии свободного падения.

- Зачем?

- Нулевая сила тяжести, Мак. При этом все становится невесомым. До тех пор, пока они заново не врубят двигатели, что, разумеется, нужно сделать скорее. Но это даст Рэнди время доставить Хатч на борт.

- Будь я проклят!

- Наверное, и это вас не минует.

Один из шаттлов прошел над «Звездой» и лазером обрезал стержень Альфа. Система разделилась на две части. «Звезда» и «Цвик» теперь были присоединены к замыкающей части, длина которой уменьшилась до более удобно управляемых восьмидесяти километров; два других судна оставались прикрепленными к стержню длиной в двести с лишним километров, управлять которым они и не надеялись. Прочие шаттлы выстроились от носа до кормы и принялись освобождать «Венди» и «Уайлдсайд», позволяя отрезанным кускам улетать куда-то в темноту.

«Звезда» и «Цвик» буксировали остаток Альфы, сеть и ее четырех пассажиров.

- Рэнди, - сказала Хатч, все еще висящая на канате, - ты проделал чертовски трудную работу.

К связи подключился Николсон и поинтересовался благополучием своего пассажира Макаллистера. И лишь после его ответа осведомился о состоянии остальных. Но это не было пренебрежением, решила Келли. «Звезда» намеревалась устроить торжество в их честь.

Появилось изображение Кэньона. Он сообщил Келли, что они в прямом эфире, и справился о ее самочувствии.

- Так, ничего, - отозвалась она.

Кэньон попытался расспрашивать ее, и женщина даже ответила на несколько вопросов, но затем заявила, что очень утомилась.

- С вами с радостью поговорит Мак, - прибавила она.

Когда наконец сеть вышла на орбиту, никому не пришлось извещать спасенных об этом. Их вес просто начал таять, и на сей раз это было добрым знаком.

Марсель обычным ровным голосом, остававшимся таким же в моменты опасности, оповестил всех, что все закончено, и поздравил с удачным завершением операции.

- Полагаю, - заметил он, - всем, наверное, не терпится посмотреть, что ожидает нас в главном обеденном зале.

Небо было черным. Но не в клубах дыма, наполненное пылью и грязью небо умирающей планеты, а чистое, усеянное алмазами, как оно видно со сверхсветового корабля.

Найтингейла, все еще осторожно держащегося за сеть, слегка била нервная дрожь, и он тщательно старался скрыть бушевавшую в нем бурю эмоций.

Хатч летела прямиком к нему.

- Рад видеть тебя, - сказал он. - А я даже не замерз.

«Да, ты не замерз», - подумала она и проговорила:

- Ты превзошел себя и стал знаменитым.

- Добро пожаловать на борт, Хатч, - приветствовала ее Келли.

Тут раздался голос Мака:

- Приятно видеть вас на борту. В следующий раз постарайтесь забронировать места получше.

Среди звезд двигались огоньки.

- С тобой все в порядке? - спросил Найтингейл, дотрагиваясь до нее. И она тут же ощутила острую боль в левом плече. Ну что за чертовщина!

- Я чувствую себя прекрасно, - ответила она.

- Я ни за что на свете не отпустил бы тебя, - произнес Найтингейл каким-то незнакомым голосом.

Она утвердительно кивнула. Она знала об этом.

- Я никогда не отпустил бы тебя. Никогда!

Она взяла его голову в ладони и долго смотрела ему в глаза. А потом поцеловала. Крепко и долго. Прямо сквозь поле Фликингера.