Страница 77 из 80
Невинность и расчетливый ум – убийственный коктейль, о котором даже я до этого дня не догадывался.
Она не лицемерит, просто она не раскаивается.
Провожу рукой по щеке, и она закрывает глаза, доверчиво трется щекой о мою руку.
- Поиграть захотела, детка? – спрашиваю хрипло. Она распахивает глаза, хитро улыбается. – Не позволю! – Говорю громче, и, просунув пальцы ей в волосы, с силой сжимаю руку в кулак, заставляя ее поднять голову.
- Думала провести меня? – прошипел ей в губы.
- Не нравится? – шепчет в ответ с победным блеском в глазах. – А мне каково было, а?
Вот же сучка!
- Просто хотела, чтобы ты почувствовал себя в моей шкуре, - сказала она тихо, и я отпустил ее.
Руки обессилено повисли вдоль тела. Хотелось смеяться и плакать одновременно.
- Думаешь, это весело, малыш? – спросил тихо. – Весело сходить с ума от того, что любимой угрожает опасность? – Она перестает улыбаться, и взгляд ее меняется, становится недоверчивым.
- Только не говори, что ты от большой любви заставлял меня сходить с ума от страха? – она не верит, не хочет верить. Не доверяет мне.
- Я просто не мог по-другому. Ты была такой избалованной и такой неприступной, а потом мы были на приеме, и ты выдала себя. – За сегодняшний день я испытал спектр всех возможных эмоций, от страха до одержимой страсти. Не знал, что способен столько всего чувствовать сразу. И теперь откровения полились из меня, мне стало неважно, как я выгляжу в ее глазах сейчас. Мелькнула мысль, что, если она не сможет принять меня таким, как есть, то рано или поздно она все равно уйдет. И тогда каждый день будет пыткой в ожидании этого момента.
- Ты удивительная, Алиса, - продолжал я, а она улавливала каждое мое слово. – И ты лучшее, что было со мной за всю мою жизнь. – Она смотрит мне в глаза и по щеке ее катится слеза. – Я просто не знал, что еще сделать, чтобы ты стала моей.
- Почему не сказал мне это тогда? – спросила она тихо.
- А ты бы мне поверила? – Я провел рукой по ее щеке, смахивая слезинку. – Конечно, нет, - ответил за нее.
- Я люблю тебя, - сказала она тихо, и мое сердце остановилось, а потом запустилось сильным ударом о грудную клетку. Она уткнулась носом мне в грудь. Обхватил за талию и прижал к себе мое сокровище.
* * *
На дворе глубокая ночь. Я выжимаю педаль газа до упора, и машина несется по ночному городу в сторону хорошо знакомого особняка. Ворота приветливо открываются, как только моя машина попадает в зону обзора камер наблюдения. Заезжаю во двор и иду в дом, сразу направляясь в сторону кабинета.
- Привет, - говорит Максим, вставая из-за стола и протягивая мне руку.
- Привет, - говорю, пожимая его руку.
Макс наливает в стакан виски и бросает в него кубики льда – его любимый напиток из спиртного. А я привычно тянусь в карман за пачкой сигарет, но останавливаюсь, вспомнив о том, что мне теперь есть, ради кого жить. Наверное, придется бросить эту вредную привычку.
- Мы накрыли их, - говорю я, имея в виду возникшую ниоткуда группировку отчаянных парней, которые слишком много о себе возомнили. Пришлось доходчиво объяснять, кто тут главный, и без оружия не обошлось. – С нашей стороны без потерь.
- Рад слышать, - говорит Князев, опускаясь в массивное кресло и вытягивая ноги на журнальном столике.
- Без твоей помощи я бы не справился. – Несмотря на нашу дружбу длиною в жизнь, я понимаю, что иногда он очень здорово рискует, помогая мне.
- Разве? – он удивленно приподнимает брови. – Ты давно уже можешь справляться и без меня.
- Нет империи Князя без Максима Князева, - все понимают, кто я и кто он. И у людей не настолько короткая память, чтобы забыть все заслуги вчерашнего криминального авторитета. Его даже за столом переговоров боятся его оппоненты. И отчасти это как раз потому, что его противники знают, на что он способен.
- Ты прав, - говорит Макс задумчиво. – Империи Князя больше нет. Есть империя Николая Аверина. За тебя, друг! – добавляет, салютуя мне стаканом с виски, а потом подносит стакан ко рту и делает глоток.
- Ты ошибаешься. Люди помнят тебя. – Я вот точно помню, с чего эта самая империя начиналась. Если бы не амбиции одного молодого паренька Максима, то никакой империи бы просто не существовало.
- Это все в прошлом, Колян. У меня теперь другая жизнь, и другие горизонты. – Максим крутит в руках бокал с виски, задумчиво глядя на янтарные блики в свете люстры.
- Неужели нашей дружбе настанет конец? – Мне почти физически больно от этого вопроса. Но тон Макса сейчас мне совсем не нравится. Кажется, что он прощается.
- Нет, конечно. – Я облегченно выдыхаю. – Но теперь тебе нет нужды так часто приезжать, Колян. Мои советы тебе больше не нужны. Ты легко можешь справиться и без меня.
И я понимаю, что он прав. В последнее время я тоже это понял, но приезжаю, скорее по привычке.
- Если тебе реально будет нужна помощь, я не оставлю тебя, ты знаешь. – Продолжает Макс. – Просто перестань быть моим начальником безопасности, и стань уже тем, кем давно стал, только не хочешь признавать. Князя больше нет. Но есть Николай Аверин, самый влиятельный и сильный.
Максим всегда понимал все раньше других. Он читал людей вокруг, как открытую книгу. И нет ничего удивительного в том, что он все понял про меня раньше меня.
Перед глазами, как в калейдоскопе проносятся годы нашей дружбы. Когда мы на кураже, словно играясь со смертью, выбивали кулаками, выгрызали зубами свое место под солнцем. Оба выросли в приюте, оба ничейные, никому не нужные пацаны. Но готовые на отчаянную смелость ради того, чтобы доказать всему миру, чего мы стоим. И тогда мы даже подумать не могли, каких высот сможем достичь. Ведь даже в самых смелых мечтах нам было сложно представить, на что мы способны.
Сколько раз бывало так, что он закрывал меня грудью в очередной разборке? И сколько раз я прикрывал его, рискуя собственной жизнью в смертельной схватке? Не сосчитать! И не забыть. Дружба помогла нам выстоять в те времена, когда весь мир был против нас. А теперь наши пути расходятся, потому что двум сильным воинам трудно стоять на одной ступени, трудно быть на равных.