Доверься мне

Алиса становилась все более отстраненной, и я не знаю, что делать. Она упрямо молчит, не говоря о том, что беспокоило нас обоих. И, если раньше она всегда встречала меня, радостно запрыгивая на шею, то теперь отстраняется, даже когда я пытаюсь ее обнять.

И это убивает похлеще любых пыток. Так же, как раньше я не понимал, как сделать так, чтобы она стала моей, так и теперь я не понимаю, что мне делать, чтобы вернуть ее доверие. Последние дни я нахожусь в постоянном страхе, что однажды она просто уйдет, исчезнет из моей жизни на совсем. Прислушиваюсь к ее торопливым шагам, когда сижу в кабинете, смотрю за ее передвижениями на экране смартфона. Будто это все может вернуть ее мне. Вот только открыто с ней поговорить я не осмеливаюсь, как последний трус, боюсь, что она окончательно от меня отвернется.

Когда тебе девятнадцать, любовь похожа на вспышку, которая быстро разгорается, и может также быстро угаснуть, чтобы уступить место новому чувству. Когда тебе под сорок, любовь – это постоянный страх потери, когда ты осознаешь, что такой, как она больше нет, и не будет.

Перепробовав на своем веку много женщин, я часто сравнивал их между собой, старался найти лучшую. Но потом перестал это делать, потому что все они были слишком одинаковы и предсказуемы, похожие друг на друга, хоть и отличались по внешности и характеру. И однажды я решил, что вся эта любовная чепуха просто не для меня. Я много лет был уверен в своем решении. Пока однажды не появилась Алиса, и не стала разбивать все мои убеждения, одно за другим. И теперь, когда я пустил ее в свое сердце, видеть, как она отдаляется, было почти физически больно.

Утром она даже не захотела, чтобы я подвез ее на работу. А ведь раньше соглашалась при первой возможности. Что ж, заслужил.

Всю дорогу в офис я прокручивал в голове наш разговор, и так и не придумал, как вернуть наши отношения и ее доверие. До вечера я разгребаю бумаги, которых всегда много и всегда нужно мое участие. А вечером, уже привычным делом, смотрю на экран смартфона и вижу, что Алиса не едет домой. Датчик указывает, что она отправилась в торговый центр, а ведь я точно знаю, что Алиса не любит такие места. Выхожу из офиса и еду к ней.

По огромному центру я недолго брожу в поисках Алисы. Датчик в ее кольце работает исправно, и я очень быстро отыскал девушку. Хотелось подойти, обнять и увезти домой. Но я замер на месте, когда увидел рядом с ней фигуру Аллигатора. Хитрый и беспринципный, он не гнушался никакими методами для достижения своих целей. Один из самых опасных моих врагов, он всегда находил способ избежать расправы. И даже тщательный сбор информации не дал ни одного козыря. Либо он был чист, аки младенец, либо очень тщательно заметал следы.

И сейчас я наблюдаю из-за угла, как моя любимая женщина говорит с моим заклятым врагом. Он протянул руку и всунул что-то ей в ладонь. Что это было, я не понял с моего ракурса. А это могло быть что угодно. От флэшки до флакона с ядом.

Я давно уже перестал бояться смерти. В моем деле смерть всегда ходит где-то рядом. Но сейчас непривычное чувство страха перед предательством любимого человека обожгло внутренности, полоснуло по сердцу и разлилось ядом по венам.

Алиса спрятала в карман то, что ей дали, а потом быстрыми шагами направилась к выходу из торгового центра. А я поплелся за ней, стараясь оставаться незамеченным. Она вышла и устроилась на заднем сидении автомобиля, за рулем которой был Стас. Машина тронулась с места, а я поехал за ней. Они двигались к особняку, а я незаметно и очень аккуратно, ехал за ними. Видел, как машина свернула на дорогу к дому, а сам поехал через лес, благо, внедорожник мог проехать где угодно. Когда я въехал в ворота, машина стояла во дворе. Стаса и Алисы видно не было.

Зашел в дом и, тихо крадучись, поднялся по лестнице. Остановился у двери ее комнаты и прислушался. Ее неторопливые шаги за дверью немного успокоили, но войти внутрь я не решился. Наверное, дело совсем плохо, если я боюсь не смерти, а равнодушия маленькой девчонки, которая сейчас отгородилась от меня дубовой дверью, как стеной.

Все так же тихо, спустился по лестнице и зашел в кабинет. Оставил дверь приоткрытой, чтобы  не пропустить ее шаги, ведь когда-нибудь она захочет спуститься. Надеюсь, что захочет.

И вот я сидел в кресле, бокал с виски давно опустел, а в пачке осталась последняя сигарета. Когда услышал тихие шаги, подскочил и вышел из комнаты.

Алиса стояла и смотрела на меня. Мы оба замерли на месте, разглядывая друг друга. На ней был шелковый халат цвета пыльной розы, ткань мягко струилась по плавным изгибам фигуры. Светлые волосы рассыпались по плечам, а выразительные голубые глаза смотрели немного испуганно. Она была невероятно красива в этом освещении. А в прочем, как и всегда.

Сделал шаг в сторону и жестом пригласил в комнату. Она молча вошла, и я закрыл двери, словно отрезая нас от остального мира.

Алиса осмотрелась, задержав взгляд на бокале и полной пепельнице окурков. Прошла в комнату и взяла бокал, а потом к бару, и набрала в него виски. Повернулась и вернула на место уже наполненный янтарной жидкостью. Тысячи мыслей вертелись в голове в то время, пока она наливала мне виски. Она и раньше так делала, когда я поздно возвращался уставшим. Только раньше она забиралась ко мне на колени, а сейчас она скромно присела на край дивана.

Я прошел в комнату и сел в глубокое кресло. Посмотрел сначала на Алису, потом на бокал с напитком. Не знаю, что страшило меня больше, – умереть от яда, или узнать, что смерть пришла от любимого человека.  Взял в руки бокал, прокручивая в руках. Незаметно опустил в жидкость маленький прибор, который заранее приготовил. При наличии любого яда, он указывал красным цветом. Дожил, блть! В бокале ничего не было. Но я по-прежнему не знаю, чего от нее ждать.

Отставил бокал на журнальный столик, а потом одним рывком добрался до Алисы, устроившись на коленях возле нее. Положил голову ей на колени, вдыхая родной запах и обнимая за талию, притягивал к себе. Хотелось прижать ее как можно сильнее, чтобы никогда не могла уйти.