Доверься мне

Просыпаюсь утром от того, что кто-то шумит посудой на кухне. Открываю глаза и сразу вспоминаю вчерашний вечер и эту ночь.

Когда я последний раз так крепко спал? А, ну да, точно! Никогда.

Вчера мы все-таки перебрались в постель, когда поняли, что на полу спать жестко и неудобно. И теперь, перевернувшись на живот, я вижу просыпающийся город в панорамном окне.

Встаю, натягиваю брюки и иду на кухню. Мое светловолосое чудо накрывает на стол, ставит возле меня тарелку с яичницей. На ней только моя футболка, которую дал ей вчера, она выглядит на ней просто огромной. Волосы собраны в пучок на макушке, а на лице ни грамма косметики. Выглядит она идеально красивой и домашней.

- Кроме яиц и муки ничего нет, знаешь? - поясняет она, раскладывая приборы. Серьезно? Мука? Не знал. Милая, я знаю телефон службы доставки. То, что в холодильнике нашлись яйца – это уже почти чудо.

- Знаешь, если нам придется еще тут сидеть, надо купить продукты. – Продолжает она. Еще день? Хм, не уверен, что могу позволить себе выходной, дела не ждут. А вот ради еще одной такой ночи есть над чем задуматься. Может, плюнуть на все и закрыться с ней тут на неделю?

- Ты какой кофе любишь? – спрашивает, взглянув на меня. Ее взгляд бесстыдно скользит по моему голому торсу, а щеки заливаются румянцем. Моя ты хорошая!

- Вторая кнопка слева, - киваю на кофемашину, прерывая поток ее, явно не безобидных, мыслей. Она вздрагивает, поворачивается в сторону кофемашины и нажимает нужные кнопки. Через пару минут на столе рядом со мной появляется чашка эспрессо.

- Спасибо, - говорю ей с улыбкой. Когда мне последний раз женщина готовила завтрак? А, ну да, точно! Никогда. А чтоб вот так сидеть рядом и завтракать – это и подавно никогда.

Мы молча завтракаем, не спеша, запивая скромный завтрак свежесваренным кофе. Для себя она приготовила сладкий американо. Думаю, что хотела бы капучино, но молока в холодильнике не оказалось. Яичница немного пересолена, и иногда в ней попадается скорлупа. А в целом, это просто идеальный завтрак.

- Мы можем вернуться домой сегодня, если ты хочешь. – Говорю и внимательно смотрю на ее реакцию. Она застывает на мгновение. Потом на ее лице отражается сомнение.

- Хочу, - отвечает тихо. Мне сложно, но все же удается подавить вздох отчаяния. Теперь мы вернемся домой, и каждый погрузится в свои дела. А она будет старательно делать вид, что ничего не было этой ночью. Уверен, она постарается все забыть. Есть, конечно, слабая надежда, что не сможет. Но в ее возрасте так легко менять увлечения.

- Тогда можешь собираться, - говорю почти шепотом. А у самого ком в горле и какая-то тоска сжимает грудь. Как же так-то? Хоть бы попыталась сделать вид, что жалеет о том, что надо возвращаться. Не понравилось что ли? Та нет, я ведь не дурак, понимаю, когда женщине хорошо.

Она собирает со стола посуду и ставит в раковину. Поворачивается ко мне спиной и, включив воду, начинает мыть тарелки. Тихо встаю и подхожу к ней, прижимаюсь к ее спине и обхватываю руками талию. Она вздрагивает и замирает, но не вырывается и не протестует. И на том спасибо!

Зарываюсь носом в ложбинку между шеей и плечом, шумно вдыхаю ее запах. Она пахнет молоком, ягодами и молодостью. На нежной коже вмиг остаются покраснения от того, что щетина колет и царапает ее. А меня это только больше заводит. Хочется, чтобы она вся принадлежала мне. А еще хочется, чтобы такие завтраки были каждый день. И плевать, что пересолено.

Очень неохотно отрываюсь от нее.

- Вкусно пахнешь, - шепчу на ухо, удивляясь тому, насколько хрипло звучит мой голос.

Она не поворачивается, продолжая стоять. Отхожу от нее и иду в комнату, сбегаю, чтобы не передумать, потому что не удержусь, долго не смогу. Быстро нахожу свежую рубашку в шкафу и надеваю ее. Все это время стараюсь не смотреть на нее, чтобы не смущать. Позади меня раздается шум воды в раковине и шум посуды, которую она ставит на сушилку. А потом щелчок замка в ванной комнате.

С шумным выдохом опускаюсь в кресло. Когда она выходит из ванной, на ней вчерашнее платье. Волосы распущены и теперь они каскадом струятся по плечам. Она проводит по ним, запуская пальцы между прядями, пытаясь расчесать их без расчески. А я застываю с открытым ртом, рассматривая эту красоту. Еще вчера заметил, как красиво струится шелк по ее идеальному телу. Но теперь, в свете утреннего солнца, ткань переливается какими-то сказочными оттенками, как закат и рассвет в одном цвете. Нежная молочная кожа будто светится молодостью и красотой. На щеках легкий румянец от ее манипуляций с волосами. Наверняка, она сейчас думает, что выглядит ужасно с растрепанными волосами. Глупая, не понимает еще, насколько хороша.

Поднимает взгляд и всматривается в мои глаза. Надо же, и глаза ее сейчас выглядят, словно прозрачными в лучах утреннего солнца.

- Пойдем? – спрашиваю хрипло. Она кивает, и мы выходим из квартиры, которую я предусмотрительно запираю на три замка. Как обычно.

Мы возвращаемся в особняк, она быстро выходит из машины, не говоря ни слова, и убегает в свою комнату. А я чувствую себя дураком, который слишком размечтался и придумал сам себе сказку. И только в своем кабинете мне не нужно изображать непроницаемого хозяина мира. Захлопнув за собой двери, приваливаюсь к ней спиной и бью себя ладошкой по лбу.

«Вот идиот», - проносится в голове.