Доверься мне

Алиса оказалась бойкой девчонкой, острой на язычок. Она хотела казаться сильнее, чем она есть, и это делало ее просто очаровательной. При каждой удобной возможности я старался наблюдать за ней, отслеживать ее эмоции, которые были написаны у нее на лице. Она совершенно не умела притворяться, хоть и была уверена в том, что может любого обвести вокруг пальца. Даже не знаю, как ей раньше удавалось обводить вокруг пальца своих родных. А ей это точно удавалось, я хорошо помню, как подвозил ее после того случая в ночном клубе. И то, с какой ловкостью она выпорхнула из окна, когда я забирал ее из дома, говорило о том, что этим путем она не раз сбегала из дома.

Уверен, что и от меня сбежать она мечтает. И наверняка, уже не раз сожалела о том, что под окном ее комнаты не растет никакое дерево. Глупенькая и смешная, даже забавная. Но от того не менее интересная. А еще красивая.

Я помнил ее с ярким макияжем, в тот день, когда мы встретились в ночном клубе, год назад. И теперь видел ее совсем без косметики, когда она старалась проскользнуть мимо меня незаметно. Это странно, но без макияжа она мне даже больше нравится. Уж слишком она красива для всей этой наносной мишуры.

Вижу, что боится меня. Меня это не удивляет, многие меня боятся, и я привык к этому. Отчасти это благодаря моей внешности, отчасти это результат моей репутации. Но вот что напридумывала себе эта малышка – кто знает? Сама она точно не скажет. А мне нужно догадываться самому. Наверняка, считает меня чудовищем и врагом номер один.

Ее можно понять. Я ведь силой увез ее из родительского дома. Вот только совсем я не уверен в том, что Анастасия с ней особо церемонилась после смерти Михаила. Предприимчивая женщина, она просто урвала себе жирный кусок в виде хорошо отлаженного бизнеса, не думая о том, какое будущее ждет законную наследницу. Странно еще, что Алиса не выскочила замуж за кого угодно, лишь бы вернуть себе то, что так по праву принадлежит ей. Но, а пока, девчонке нужно привыкать ко мне. И просто доверять. Потому что так сложились обстоятельства, что никто, кроме меня, теперь не заинтересован в ее благополучии. Ну, разве что сама Алиса. Вот только, не уверен, что она понимает реальный ход вещей. Нам еще предстоит серьезный разговор. Но это позже, она пока не готова.

Я никогда не переживал из-за своей внешности. Знал, что не красавец, но меня это не волновало. Всегда были заботы поважнее. И мое отражение в зеркале вполне меня устраивало. Так было ровно до того момента, пока я не увидел свое отражение в зеркале рядом с ней в белоснежном платье.

Такая нежная, маленькая и хрупкая, она была похожа на видение из сказки. Я видел много разных женщин. Актрисы, моделями, просто шлюхи. Но Алиса завораживала чистой и невинной красотой. Мы стояли напротив зеркала. Я в черном костюме. Она в белоснежном кружевном платье с фатой на голове. И казалось, что нет более неподходящих друг другу людей.

Хрупкая невинность и великан.

Красавица и чудовище.

Как только у нее хватило смелости вложить свою руку в мою ладонь? Я чуть сжал ее пальцы, ощущая, насколько маленькая и хрупкая у нее ручка. И весь путь до загса я чувствовал, как она противится всему, что происходит с ней. Если бы у нее была возможность, она бы выбежала из машины и побежала, куда глаза глядят. Что она и сделала, когда мы вернулись из загса. Убежала от меня так быстро, что я даже не успел выйти из машины. Отчего-то это больно кольнуло в груди.

Хотел сразу пойти за ней, но не осмелился. Самому стало странно от того, что испугался ее неодобрения. А еще того, что она оттолкнет меня. А ведь она боится меня. Боится и не доверяет. Только сама в этом не признается. Смелая. Дочь своего отца.

Я не ошибся в своих догадках. Она заперла двери изнутри. Вот только она еще не знает, что для меня не существует закрытых дверей. И справиться с этим замком, как и с любым другим, для меня обычное дело.

Девчонка так вжалась в подушку, стоило мне только приблизиться к ней, что сразу стало понятно – она не просто боится, в панике. Блть, неужели я такой страшный?

Она пахнет молоком и невинностью. И еще чем-то вкусно-сладким. Хотелось хотя бы потрогать это чудо, которое по странному стечению обстоятельств стало моей женой. Но ее слова ударили больнее кувалды, осели в животе, раздирали грудь на части.

- Ты можешь купить моих родственников, заставить меня выйти за тебя замуж. – Голос ее звенел от напряжения. -  Можешь даже взять меня силой. Но ты никогда не заставишь меня полюбить тебя.

Никогда раньше я не мечтал о любви до гроба, и о семье не думал. Но ее слова ранили больнее ножа, обожгли, словно каленым железом, заставляя руки сжиматься в кулаки.

Взять силой? Что за бред она несет! Хотел бы – давно так и сделал бы, и отсутствие штампа в паспорте меня бы не остановило.  Мне хотелось просто побыть с ней, почувствовать бархат ее кожи под своими пальцами. А еще мне дико хотелось того ощущения единения и душевного трепета, которое было у меня во время нашего ночного ужина на кухне. Но ей было все равно, чего мне хочется. Она просто не хотела даже находиться рядом со мной. И я разозлился.

- У меня было много женщин, - прошептал, склонившись к ее уху и вдыхая ее запах, от воспоминаний о котором мне теперь не уснуть, - но ни одну из них я не брал силой. Они все приходили ко мне сами. Ты тоже придешь.

Понимал я, что перегнул? Да, понимал. Но тогда, в тот самый момент я об этом и не думал. Непривычный оставлять обиды безнаказанными, я просто дал сдачи. А когда услышал ее всхлипы за закрытой дверью, едва сдержался, чтобы не вернуться и не начать вымаливать прощение. Совсем не этого я хотел, совсем не этого.

* * *

Возвращаюсь в кабинет, наливаю себе виски. Выпиваю залпом. Спать так рано я никогда не ложусь, дел всегда по горло. Но сегодня я просто сижу в кабинете, постоянно проигрывая в голове наш разговор с Алисой.

Слышу сигнал, сообщающий о том, что ко мне кто-то пришел. На видео с камер наблюдения вижу машину Князева, поэтому без промедлений открываю ворота и иду встречать Максима.