Страница 2 из 9
Встретившись с дядькой и получив от него бутылку просроченного, с его слов, совсем не на долго, пива, наш, усевшийся на лавочке у магазина, герой, наслаждался видами любимой деревни и щурясь на солнышке, здоровался со всеми проходящими мимо или заходившими в магазин жителями села. Дожидаясь пока дядька закончит свои дела в магазине, наш, затарившийся гостинцами, герой, допивал очередную бутылочку пива, встретившись у магазина с ребятами приехавшими из города к своим родителям.
Добравшись в свой конец деревни ближе к вечеру, наш, заглянувший к тётке, герой, переоделся и отправился во двор дома дядьки готовить шашлык. Неосторожно пользуясь огромным, для закалывания свиней, ножом он порезал себе палец и не останавливая кровь резал лук, крупными кольцами в алюминиевую кастрюлю. Ощущая раной жжение лимонного сока, он выдавил пару лимонов на крупные кубики мяса и густо посолив их залил в кастрюлю минеральную воду из двух больших капроновых бутылок.
Вынырнувший из подвальной калитки дядька, предлагал выпить с ним по чуть-чуть в кочегарке и хвастаясь своим недавним приобретением, указывал на гору картонных коробок с водкой.
– Водка хоть и дешёвая, но хорошая. Пей, а ты, пока даю. – приговаривал дядька и протягивал кусочек ржаного хлеба, нашему, схватившему со стола большую глиняную рюмку, герою.
Установив самодельный, сваренный из железа мангал, в форме гигантского сапога, наш, старающийся держать себя в руках, герой, пошатываясь сделал несколько рейсов в дровник и обложив мангал разнокалиберными поленьями срывал бересту с некоторых из них. Аккуратно разложив в мангале щепки и чиркнув зажигалкой возле розоватого кусочка берёзовой коры, наш, наполнивший голенище мангала поленьями, герой, поджёг дрова и дождавшись, когда огонь схватится снова спустился в кочегарку. Налив себе прохладной, прозрачной жидкости из бутылки в одну из шести стоявших на столе глиняных рюмок, он отставил бутылку и стремглав вылетел из подвала. Дёрнув скрипучую дверь близстоящего деревянного строения, он со знанием дела вскрыл крышку лаза в погреб и спустившись в его мрак по железной лесенке, пытался нащупать любую банку с соленьями. Подняв из погреба 750 граммовую баночку засоленных овощей, наш, аккуратно положивший крышку погреба на место, герой, устремился в подвал.
– А я уж тебя потерял! Ну, где ты ходишь?! Костёр горит, а тебя нет и рюмка главное, полная! – громко и по-хозяйски говорил, топчущийся у стола в подвале дядька.
– Да я за закуской в погреб прыгал. Тут нож есть? Открыть надо. – отвечал наш, вытирающий лоб локтем рукава, герой.
– Нет, тебе нож доверять нельзя! Давай сюда банку, я тебе покажу как надо открывать. Учис! Салага. – забрал банку и надавив большим пальцем на поржавевшую местами крышку, вскрыл её одной рукой, любимый дядька, усмехнувшись в конце действия.
Часть 3
Затянувшаяся на неделю пьянка, кажется, привела с собой во двор любимого дядьки всех родственников, находящихся неподалёку. Очухиваясь ото сна и приводя себя в порядок, наш, совершенно заросший волосами по всей голове, герой, был удивлён новостью, о том, что к своему отцу, в лице любимого дядьки, через некоторое время, пребывает его старший сын, тот самый двоюродный брат красавчик. Стараясь оставаться трезвым в течении дня, как можно дольше, наш, заменяющий столь не хватающие родственникам руки, герой, абсолютно без каких-либо претензий выполнял их просьбы колесив по деревне из одного дома в другой, из магазина на пруд и так далее.
Приехавший ближе к вечеру красавчик брат, с которым наш, герой не общался уже около 5 лет, прибыл с другом. Не удержавшийся от алкогольного угощения, наш, слоняющийся между домами дядьки и тётки, герой, старался вести себя с прибывшими прохладно, но приготовленный им молочный элексир в вперемешку с алкоголем, развязывали его язык и жестикуляцию. Когда на улице стемнело ребята весело о чём-то общались в предбаннике, а из-за двери, вместе с паром, то и дело появлялся то дядька, то друг красавчика.
Радостный телефонный звонок голосом мамы оповещал всех находящихся рядом с нашим, продолжавшим держаться на ногах, героем, о пополнении в семействе и рождении его первого родного племянника. Вытянутая из голенища незаметно стоящего в углу предбанника сапога закрытая бутылка водки разлилась по стаканчикам и была употреблена сразу после длинного тоста, от нашего, неумолкающего, героя.
Припекающий левую половину лица нашего, валявшегося на диване у тётки, героя, луч солнца, бил сквозь окно своим жаром. Тошнотворное похмелье с чувством не закончившегося опьянения, не давало возможности оторваться от нагретой подушки. Лишь царившая вокруг тишина, напрягала, нашего уговаривающего себя встать с дивана и попить, героя. Будто в замедленной съёмке он перевёл своё тело в положение сидя и ещё некоторое время пытался сфокусировать свой взгляд на громко щёлкающих секундной стрелкой часах, висевших напротив.
– Ну, проснулся, что ли? – прозвучало из задней любимым с детства голосом тётки.
– Ага. Пытаюсь встать. – тихо, как будто сам себе ответил, наш, опирающийся на руку и пытающийся встать, герой.
– Ну иди в баню, приводи себя в порядок и езжай! – продолжала тётка из-за стены.
– Куда? Зачем? Тить, дай проснуться. – назвав тётку по имени, раздражённо ответил, наш, приложивший прохладную ладонь к раскалённой щеке, герой.
– Как куда? К племяннику не поедешь что ль?! – с усмешкой кричала тётка.
– К какому племяннику? Кто там опять приехал? Больше не могу пить. – бормотал, наш, медленно выходивший из передней, герой.
– Да ты что милый?! Не помнишь, что ли?! У тебя сестра родила!
– Стоп. Как родила? Уже? Кого?
– Племянника тебе! Богатырь! Поштишто 5 килограммов, да длинный какой, на полметра поштишто! Да ты что и впрямь не помнишь, что ли? Вчера за что пил то всю ноченьку напролёт?! – потешалась тётка.
– Ты серьёзно? Не помню. – продолжал притворяться наш, ловивший в голове всплывающие кадры вчерашней гулянки, герой.
– Да как же это! Такие слова говорил! Всех пить заставлял! Радовался как. Расстроился только, что кесарили девчонку. Уж прям убивался-то как, индаль утих.
– Кесарили? Сестру? – продолжал, наш, умывающийся в задней, герой.
– Ну дык! А ты как хотел?! Замуж то вышла вон за высоченного какого!
– Так! Стоп. Вспомнил! У меня тут заначка была в сенях! – вдруг отреагировал, наш, быстро утирающий лицо, герой.
– Собирайся скорей и вон к племяннику сходи, опохмелит чай тебя! С утра сегодня прибыли. – с трудом вставая с дивана и направляясь в переднюю говорила тётка.
– О! Приехал всё-таки. Да застелю я сейчас тить, погоди! – отвечал наш, шаривший в сенях и отыскавший недопитую и помятую двухлитровую бутылку с пивом, герой.
– Да иди уж! Может он тебя и отвезёт, пока трезвый то! Сама заправлю я!
Жадно присосавшись к измятой бутылке с прохладной, горькой и скверно пахнувшей жидкостью, наш, задравший голову к небу, герой, прислушивался к родным звукам деревни и окидывая взглядом всё вокруг, отмечал, как красиво всё блестит на дообеденном тёплом солнышке. Пытаясь идти быстро, он шёл, немного мотаясь из стороны в сторону и продолжал любоваться красотой, окружающей его. Окаймляющая абсолютно сухую, земляную, припорошенную песком и коричневой пылью дорогу, ярко зелёная трава раскидывалась всё шире по мере приближения к дому племянника. У показавшегося за забором отечественного автомобиля кружили несколько человек. Разобрать из далека о чём шёл разговор было невозможно. С улыбкой ворвавшийся в разговор, возникший из-за угла, наш, держащий смятую бутылку в руке, герой, напугал всех присутствующих.
– А у меня сестра родила! С приездом!
Часть 4
Затарившись погремушками, наш, находящийся в состоянии радостного смятения, герой, встречал своего родного племянника в стенах квартиры сестры. Собравшиеся новоиспеченные бабушки и дедушки старались вести себя тихо, так как новорожденный спал в тёплом, голубом конверте. Дождавшись первого крика младенца, наш, вглядывающийся в его полуоткрытые глаза, совершенно серьёзно, герой, без всяких сюсюканий поздоровался с ним и представился.