Страница 10 из 12
– А потом ты больше ничего не просил? Ты просто присутствовал?
– Однажды я подумал: все же просят подарки от Саи Бабы. Я подумал: «Может, и мне какой-то подарок у Него попросить?» Я понял, что особо ничего не хочу. Но если мне придется возвращаться в Беларусь или в какой-то внешний мир из Его Ашрама, то, наверное, какой-то подарок мне был бы нужен. Как символ, чтобы я помнил, что это был не сон, что это все действительно со мной происходило, чтобы мне что-то о Нем напоминало. Я подумал: куплю кольцо на безымянный палец правой руки. Я видел похожие кольца у ребят, материализованные Бабой. Аккуратные такие кольца с одним большим камнем. И на следующем интервью, на которое я попал, Саи Баба материализовал такое кольцо. Со мной сидели два парня из Чехословакии. Баба материализовал кольцо, протянул его мне, дал полюбоваться и сказал: «Это не тебе». Но это было именно такое кольцо, какое я хотел. Он мне сказал, чтобы я взял его в руки, показал всем присутствующим. Но сказал, что это кольцо – не для меня. Я показал его людям, сидящим в комнате. Он взял его опять в Свои руки и сказал: «Это кольцо для того человека, который сидит слева» – и показал на этого парня пальцем. Человек был очень недоволен. Он сидел очень грустный и печальный.
– Почему?
– Он, видимо, был уже в курсе всех этих приколов. Некоторые начинают понимать, что материализация какого-либо предмета – это не поощрение, не орден и не комплимент от Бога. Это – признак того, что у человека существует какая-то проблема или неприятность, которая должна проявиться в его жизни. И материализованный предмет призван смягчить эту беду. В общем, было видно, что тот парень был не рад кольцу. Тогда Баба сказал: «Ему не нравится цвет». Он дунул на кольцо, и камень стал зеленым. И Он отдал его этому человеку.
– А парень действительно хотел зеленый камень?
– Нет, я не думаю, что он хотел что-либо от Него вообще. Он был уже в такой стадии, когда понимал, что любой подарок – это проблема, поэтому лучше – никакого подарка…
– Он был уже продвинутый такой?
– Да, он уже соображал, к чему дело идет. Вообще, когда человек торгуется с Богом, что-то у Него просит, то это – вера. Человек бегает от одного Бога к другому и ищет, с кем бы ему удачнее поторговаться. Кто выполняет желание – тот Бог и хороший. А есть другая стадия. Когда мне исполнилось двадцать пять лет, я понял, что если буду тренироваться и прикладывать усилия в любом направлении, то я этого достигну. И от этого мне стало невероятно скучно, невероятно тоскливо и очень неинтересно. Потому что все, чего ты хочешь, ты можешь достичь, если ты будешь тренироваться, упражняться, заниматься. Если ты примерно знаешь законы, по которым все устроено, то жизнь превращается в сущий ад. Это очень скучно и печально – чего-то хотеть, тем более прикладывать усилия к достижению этого. Это – замкнутый круг. Поэтому я понял – не умом, а своей внутренней сущностью, – что единственная спасительная вещь – это всем своим существом хотеть Бога. Ничего, кроме Бога, не может в этом мире принести большего счастья, потому что любое счастье – от власти, от денег, от женщин, от имущества, от чего угодно, – рано или поздно меркнет. Самый большой кайф, который можно получить, – это общение с Богом. И как только я захотел Его – прошло совсем чуть-чуть времени и Он появился в моей жизни. Это было самое приятное времяпрепровождение, и самое насыщенное, и самое кайфовое. Когда ты предан Богу, то вообще все здорово. Это – самое приятное, что может быть.
Через какое-то время Баба мне все-таки материализовал кольцо, только другое, с тремя прозрачными камнями, и одел на тот палец, на который я хотел. Еще Он мне материализовывал много чего. Это были четки, часы, масло, деньги…
– И что происходило вместе с материализациями?
– Происходил процесс, не совсем понятный для обычного человека и не совсем нужный для описания. Когда люди приближаются друг к другу, они подразумевают некое общение, обмениваются эмоциями, какими-то мыслями, какими-то переживаниями. У меня всего этого не было – было совсем другое. На человеческий язык это не очень переводится.
– Вообще нельзя никак описать?
– Это можно описать как разрушение самых, с одной стороны – тонких, с другой – самых мощных убеждений. Например, убеждение в том, что я родился, убеждение в том, что я являюсь кем-то. Убеждение в том, что я, допустим, – мужчина, убеждение в том, что я – существо; убеждение в том, что я живой, – и так далее, и так далее. Они просто разрушались. Это ощущалось по хаосу ума, в который он попадал, и по опустошению мест в сознании, которые все идеи занимали. Это понимается не умом, это понимается сознанием. Вначале это было непонятно. Потому что ум до этого может дойти только постфактум. Как человек, который, допустим, заснул глубоко, а потом проснулся. Человек потом понимает, что он раньше спал. Или допустим, человек в обморок упал. Он же только потом понимает, что был в обмороке, когда уже в себя приходит. Ум потом объясняет, он на то и предназначен. У меня есть вопросы – он сразу готовит ответы. Поэтому доверять ему глупо. Я уму особо не доверял, никакого особого интереса не вызывал он у меня. Зачем им заниматься? Я, в итоге, просто отпустил этот ум.
Людям кажется, что состояние бодрствования логичного ума, который якобы называется личностью, является самым важным. Личность слишком переоценена людьми. Люди этому слишком много внимания уделяют. Но буквально сразу Саи Баба тебе показывает, что личность вообще не стоит ломаного гроша. Он, во-первых, не общается с личностью никоим образом. Я как личность Его не интересую вообще. То, что думает о себе какая-то там личность, Его не волнует. Задача личности – следить за телом. Она сводится к тому, чтобы тело было накормлено, уложено спать в спокойном месте и сходило вовремя в туалет. Если люди эти вещи очень сильно переоценивают, то не могут заснуть и в роскошных палатах. Им нужны дворцы для того, чтобы заснуть, одежда им нужна с какими-то наклейками специальными, другую они не будут носить. А еда нужна настолько извращенная, что уже превратилась практически в синтетику. Это проблема людей, проблема извращенной личности. То есть ничего, кроме проблем, люди себе этой личностью не доставляют. Баба никогда не общался с личностью.
– А с чем Баба общался?
– Если мы хоть как-то будем смотреть с позиции некого тела, или некого существа, то «Я» общался с «я». Но еще раз говорю, что на самом деле никогда никто ни с кем не общался. На самом деле – это просто такой сон. И у каждого этот сон – свой. В лучшем случае ответы личности помогут человеку расширить возможности его сна. То есть если человек прочитает, что есть какие-то другие опыты общения с Бабой, чем те, которые были у него, то он подумает: «Неужели это возможно? Неужели это может быть? Неужели тут в Ашраме такое может происходить?» Ну да. В этом месте вообще все что угодно может происходить. Ну и что? То есть расширение опций сна – это не пробуждение. Замысловатый сон ничуть не говорит о том, что человек ближе к пробуждению. Скорее, наоборот.
– Мне кажется, что с точки зрения Бхакти, всегда возникает поток любви, когда разговаривают о Свами. Какой-то особый поток энергии, когда вспоминаешь, как Он играл с преданными.
– Когда обращаешься как инструмент к Истине, к какой-то конечной инстанции, называя ее Богом, то сразу возникает поток. Самый большой кайф, когда еще есть ум, – это говорить о Боге, обсуждать истину, говорить об истине, думать об истине, рассказывать об истине, как-то направлять ум к истине. Это просто самое большое счастье, когда есть наличие ума. Самое блаженное, что может происходить с умом, – это думать о Боге, обращаться к Богу, видеть Бога, говорить о Боге.