Страница 12 из 34
Гоню от себя мрачные мысли прочь, вновь окунаясь в омут соблазна белизны ног, которые обволакивает лёгкая прозрачная ткань, представляя, как их кокон смыкается на моей спине. Сладкий яд твоих движений, взглядов, аромата, объятий, поцелуев не даёт мне ни единого шанса, и я хочу раствориться в тебе, слыша, как ты в горячности шепчешь моё имя.
Неожиданно ты взмахиваешь мечом, ещё одно движение, вскинутая бровь… Ошеломлён, ты обожаема мною ещё и за непредсказуемость. Резкие движения, и музыка в моей голове становится жёсткой, бьющей наотмашь, как набат. Шаг, ещё… Ты осторожно приближаешься, словно идёшь по кромке льда, боясь поскользнуться или сорваться вниз. Изящно приседая, оставляешь моё оружие у моих ног. Тяжело дышишь и подходишь вплотную, садясь на колено. Твои ласковые руки скользят по моему лицу, и внутри меня словно бы вспыхивает огонь, тёплый и уютный.
sarı saçlarına deli gönlümü
bağlamışım çözülmüyor Mihriban Mihriban
ayrılıktan zo rbelleme ölümü ölümü
görmeyince sezilmiyor
Mihriban Mihriban Mihriban
ayrılıktan zor belleme ölümü
görmeyince sezilmiyor
Mihriban Mihriban Mihriban**
Хрипловатый тембр голоса забирается под мою кожу, наши взгляды переплетаются крепко, пока я не разрушаю это единение тем, что прикасаюсь своими губами к твоим. Мои касания становятся настойчивыми, ладони путаются в роскошной гриве твоих волос, язык врывается в твой рот, заставляя тело прижаться к моему. В жадных прикосновениях ощущаю, что наши дыхания становятся горячими, как пустыня.
Встаю, подхватывая тебя под ягодицы, заставляя распахнуть бёдра и крепче сжать меня. Мы касаемся друг друга жадно. Как будто впервые. Сажаю тебя на стол, попутно смахивая с него кубки и тарелки, падающие на мраморный пол звоном колоколов.
— Господин нетерпелив? — лукавый голосок выдаёт твоё чувственное желание за моё.
— Госпожа готова, — усмехаюсь в нежные губы, и моя ладонь, проскользнув под подобие юбки, касается других губ, намокших от росы, как лепестки роз ранним утром, подтверждая всё ранее сказанное.
Ответом мне служит прогиб в талии навстречу моим настойчивым пальцам. Распахнутые в ожидании глаза умоляют меня о поцелуе. Обрушиваюсь нежностью, страстью, нарастающим ветром с горных вершин Трансильвании. Твои ладони беспорядочно гуляют по моему телу, ты довольно урчишь, прикасаясь к перекатам мышц, которые замирают под твоими прикосновениями и расслабляются, чтобы затем вновь напрячься.
В нетерпении дёргаю за шнуровку лифа, освобождая грудь, легко прикасаясь к соскам, которые расцветают под моими ладонями. Ощущаю дрожь твоего желанного тела, когда мой язык медленно обводит ареолы. Возвращаюсь горячим дыханием к шее и обратно, прикусывая соски зубами, вытягивая губами, целуя, пока они не затвердеют настолько, что ты вопьёшься в спину ногтями и ещё сильнее выгнешься мне навстречу.
Несколькими движениями рук освобождаю тебя от и так эфемерных одежд. Поцелуй жадный, ладони пытаются вжать в себя и без того жадно льнущее нежное тело. Люблю твою дрожь похоти! Отрываюсь от тебя, чтобы рассмотреть твоё тело, ставшее ещё более роскошным с прошедшими годами и детьми, которых ты подарила мне. Тебя не смущает мой жадный, вожделеющий только тебя взгляд. Ты откидываешь волосы назад, отводя туда же руки, напрягшиеся соски касаются моей груди, раскинутые передо мной бёдра манят сладостью.
Вновь поцелуй, нетерпеливые взаимные стоны, твои пальчики скользят по груди, освобождая меня от рубахи, ноготками царапая торс, спускаясь ниже, снимая остальную одежду. Нас больше ничего не сковывает. Откидываю голову назад, наслаждаясь твоей лаской, дрожа, ощущая, как кожа на члене смещается, принося удовольствие, я пульсирую в твоей руке, становясь ещё крепче.
Взгляды, прикосновения, поцелуи, лунный свет кутает наши разгорячённые тела в свои призрачные одежды, даруя их нам, словно щедрая царица. В крови бушует огонь, который погасить в силах только ты. Сдвигаю тебя на край, поцелуями усыпая лицо, и остро вхожу, так что вскрикиваешь, обнимая меня руками крепко, словно бы боясь, что я вновь исчезну, покидая тебя движимый долгом короля, воина, отца и любимого тобою.
Дыхания замирают на миг, чтобы затем стать единым, воздух между нами плавится. Я крепче сжимаю твои ягодицы, и между нами стираются все расстояния и все разлуки, ты настолько в моей крови, что я не мыслю своей жизни без тебя. Ласка языков, так что я хочу быть ещё глубже, слышать твои стоны, чувствовать, как крепко твои руки сжимают мои, как ты ластишься ко мне, словно дикая кошка, обезумевшая от весенних запахов и тепла, разлитого вокруг.
Движения бёдер сбиваются, но лишь на миг, для того, чтобы установить обоюдно приятный для обоих темп.
— Очарован, — шепчу я сбивчиво, ловя твои стоны губами. — Всегда буду…
Лоб ко лбу, тонкая бусинка пота стекает по виску, невесомо обводя ключицу, стекая по ложбинке вниз, на подрагивающий животик. Ты откидываешься назад на вытянутых руках, подставляя грудь под мои сбивчивые поцелуи, дрожа в подступающей разрядке, кусая губы, раскрываясь, сильнее влажнея, призывая меня наслаждаться тобой сполна.
— Влад, — шепчешь ты, вновь приникая ко мне, обнимая за плечи, целуя, сводя меня с ума ответными движениями бёдер.
Я слышу, как ты замираешь, дрожа всем телом, пульсируя вокруг моей плоти, на мгновение запрокидывая голову назад, потом крепко обнимаешь, шепча на ухо что-то нежное на языке из нашего далёкого прошлого, но в этот момент ничего плохого не вспоминаю, ты прогнала всех призраков (настоящих и пригрезившихся) из моей души, заполнив её ярким солнечным светом.
Ускоряюсь, ощущая твоё горячее дыхание на моей шее. Слегка прикусываешь кожу на ней, и теперь приходит моя очередь гореть и не сгорать в твоём огне, в тебе, получать удовольствие от того, что ты моя безраздельно, что ты выбрала меня, мою землю, мою веру, мой народ, разделила мои трудности, стала частью меня: частью, которую я не смогу отнять от себя никогда, ты где-то настолько глубоко, что тебя не вырежет даже самый искусный врачеватель.
Движения становятся рваными, на пределе, балансирую, но всё же срываясь в аллюр, притягиваю тебя, сжимая талию, дрожа всем телом, так глубоко в тебе… Оба замираем. Мои глаза закрыты до цветных кругов. Ласки ленивы… Лёгкие поцелуи… Не в силах оторваться друг от друга, успокаивая дыхание.
— Я думала, что дети никогда не отпустят тебя, — говорит Лале буднично, поглаживая мою спину.
— Михаил подрос, — тоскливо замечаю я, целую тебя в висок и помогаю спуститься на пол.
Отпускаю тебя и подхожу к столику с вином, делаю несколько шумных глотков прямо из горлышка, с тоской поглядывая на посуду, в страсти раскиданную по полу. Ты смеёшься и подходишь, мягко обвиваясь тонкими руками вокруг торса. Улыбаюсь и целую тебя в нос, затем обращаюсь к луне.
— Тебя не было почти год, — в голосе нет упрёка, ты не смогла бы, ты знаешь, что я делаю всё необходимое для своего народа, хотя мои методы и скрыты от тебя.
Вздыхаю так, что ты лишь сильнее сжимаешь меня в своих объятиях. Ты молчишь, крепко обнимая меня, а луна заливает нас своими лучами, щедро делясь своим серебром. Наши голоса взаимных признаний тонут в её мягком свете, как и ночь, укрывшая нашу любовь от посторонних глаз.