Страница 6 из 173
- Так вот кто тырит мой лук!!!
Поняв, что… а, вернее будет сказать, не понимая ни хрена, я осторожно приоткрыла один глаз и тут же об этом пожалела. Рядом с взирающей на меня с неприкрытым ужасом бабищей возвышался какой-то жуткий бородатый мужик, чудовищности которому только прибавляло то, что он сжимал в руках нечто, похожее на допотопное ружье. Мне не хотелось проверять, стреляет этот агрегат или нет - в свою очередь завопив, я беспомощно вскинула руки.
- Только не стреляйте!
- Луи! - внезапно ожила бабища и вцепилась в направленный на меня ствол. - Луи, не надо! Нас посадят!
Я все еще ничего не понимала, но в тот момент вовсе не разум руководил моими действиями, а разом задавивший его инстинкт испуганного животного. Пользуясь секундной заминкой, я метнулась было к двери, но мужик, несмотря на свою грузность, оказался проворнее - перехватил меня у самого входа и с такой силой вывернул руку, что я завопила что было сил.
- Кто-нибудь, помогите!
Мне тут же прилетел звонкий подзатыльник, от которого перед глазами все на миг смазалось.
- Теперь ты точно не отвертишься! - пообещал мужик, выпихивая меня из квартиры. Машинально я отметила, что лестница мне тоже незнакома - от более-менее аккуратных серых ступеней не осталось и следа, их заменили грязные, щербатые, сделанные из какого-то подобия кирпича. Вдобавок ко всему на лестнице царил ужасный смрад, от которого у меня тут же закружилась голова.
- Даже не думай сбежать, - мужчину, кажется, запах не волновал вовсе, и он на каждой ступени награждал меня тычком, то в спину, то под ребра. От боли и страха я не придумала ничего лучше, кроме как беспомощно зарыдать. Кажется, давно я уже этого не делала, но в тот момент слезы из меня полились сами собой, будто кто-то во мне нажал специальную кнопку.
- Вы кто? - только и смогла прошептать я; почти все французские слова вприпрыжку разбежались из головы, и я поняла, что не могу составить ни одной, даже более-менее распространенной фразы. Но мужик как будто меня не слышал и, распахнув дверь подъезда, вытолкнул меня на улицу.
Нет, снаружи ничего не изменилось, разве что продуктовый магазинчик напротив куда-то исчез. Но меня ждало еще одно потрясение, которое, впрочем, помогло мне хоть чуть-чуть приблизиться к объяснению, какого черта со мной только что произошло. И объяснение было настолько невероятным, что я во второй раз за последние пять минут ощутила сильнейший порыв упасть в обморок. Но, стоило мне хоть на секунду запнуться и сбиться с шага, как меня тут же вновь ткнули - пребольно, куда-то в район позвоночника.
- Ну, иди, чего встала?
Мне не оставалось ничего, кроме как покорно плестись за своим пленителем. Скорее всего, он и не поверил бы, вздумай я ему сказать, что только что поняла, что все редкие встреченные нами прохожие, да и он тоже, одеты так, как я видела только на иллюстрациях к каким-то историческим романам. Только вчера брала в книжном томик Гюго полистать, и обложку украшало изображение человека, одетого точь-в-точь так, как ведущий меня мужик: в какую-то замызганную куртку со слишком короткими рукавами, свободные штаны длиной до щиколоток и, - я осторожно скосила взгляд вниз, чтобы убедиться в своей догадке, - гулко стучащие по камням мостовой деревянные башмаки.
- Не может быть, - пробормотала я по-русски, все еще не находя в себе сил поверить в то, что происходит. - Не может быть.
Кажется, это я недавно страдала от недостатка приключений в своей жизни? Ну что ж, вот они, собственной персоной. Недаром Ирочка говорила мне, что у меня проблемы с чувством времени…
Последняя мысль неожиданно показалась мне смешной, и я против воли рассмеялась - смех вырывался из горла с трудом и был похож скорее на собачий лай. Но мужчина расценил его по-своему.
- Смешно тебе? Посмотрим, как ты будешь смеяться, когда окажешься в тюрьме!
- Тюрьме?.. - беспомощно повторила я, ощущая, как заломленную руку начинает медленно заливать онемение. - Но… но я ни в чем не виновата!
- Это ты не мне рассказывать будешь, - ответил мой грозный страж. - Ну, иди, чего встала?!
Я хотела сказать еще что-то, но поняла, что не могу сформулировать мысль. Да и вряд ли бы этот абориген понял, что я с трудом передвигаю ногами не от того, что хочу избежать правосудия, а от того, что меня все больше сковывает шок от мысли, что я, кажется, угодила в какое-то до жути далекое прошлое. И сколько бы я не убеждала себя, что все это мне просто снится, с каждой секундой надежда на это таяла, как свечка. Вряд ли во сне мне было бы так больно и холодно - судя по тому, что у краев мостовой лежали мелкие кучи грязного снега, на дворе была ранняя весна, и я, оставшаяся в одной маечке и тонком кардигане, то и дело поводила плечами, силясь бороться с пробирающей меня дрожью. Нет, это не мог быть сон. Просто… просто со мной второй раз в жизни происходит нечто совершенно невероятное. И тот, первый, в сравнении с теперешним, как мне теперь казалось - не более чем легкая прогулка до ближайшего детского сада. Окончательно я в этом уверилась, когда передо мной, будто из-под земли, возникло черное от сырости, насквозь пропитанное ужасом и отчаянием здание тюрьмы, которая, как мне удалось вспомнить, носила название Консьержери.
“Это не я”, - цеплялась я за жалкие остатки здравого смысла. - “Это происходит не со мной”.
Меня провели через двор и затащили в какое-то полумрачное помещение, где у входа дремал некто, чьего лица мне не удалось разглядеть, судя по всему - кто-то вроде привратника. От скрипа открывающейся двери он встрепенулся и ожил.
- Привет, - сказал он тому, кто меня тащил. - Разве уже твоя смена, Луи?
- Ни черта, - отозвался тот. - Я наконец-то поймал эту дрянь, которая уже месяц тырит мои запасы!
Второй мужчина взглянул на меня без всякого интереса. Сдается мне, на своем посту он уже многого навидался, так что даже мой необычный наряд его не удивил.
- Поймал с поличным, - гордо сказал Луи, закрывая дверь и наконец-то выпуская мою многострадальную руку; зашипев, я принялась растирать затекшее запястье, но собственных прикосновений все равно не ощутила - конечность будто налилась остывающим свинцом. Привратник пробормотал что-то одобрительное и, устроившись удобнее на своем стуле, вновь провалился в дрему.
- Давай-давай, - меня опять толкнули, я хотела возмутиться, но поняла, что сил на это у меня нет: странное оцепенение из руки разлилось по всему телу, не обойдя стороной и душу, - не стой, все равно не отвертишься.
Комната, в которую я попала следом, была размером чуть больше предыдущей, даже несмотря на то, что была разделена надвое решетчатой деревянной перегородкой. Что находилось за ней, я не увидела - меня подпихнули к столу, за которым отчаянно зевал заваленный бумагами местный служащий. На меня он глянул мутно и обратился к Луи сонным голосом:
- Это кто?
- Она стырила мой лук, - завел тот свою любимую песню. - Уже месяц она меня грабит, но я ее таки поймал!
- Ничего я не… - вяло начала я, но служащий не дал мне договорить:
- Имя?
Повисла пауза. Я не сразу поняла, что обращаются ко мне.
- Она что, немая? - служащий черкнул что-то на бумажке.
- “Немая”! - передразнил его Луи. - Эта немая орала так, что дом чуть не рухнул! Эй ты, давай, живо отвечай!
Тяжелая ладонь вновь замахнулась, и я тут же испуганно запищала, втягивая голову в плечи:
- Не надо, я все скажу!
- Вот так-то, - удовлетворенно заметил Луи и отступил, встал возле двери, преграждая мне единственный путь к отступлению. Служащий подавил очередной зевок.
- Имя?
- Н-наталья, - выдавила я, глядя то на него, то на замершего за моей спиной сторожа. - Наталья Кремина.
Во взгляде служащего появилась хоть какая-то осмысленность. Луи издал звук, похожий на оглушительное кряканье.
- Наталья? - с подозрением переспросил человек за столом. - Иностранка?
Почувствовав, что совершила какую-то непоправимую ошибку, но не имея ни малейшего понятия, как исправить ее, я только и нашлась, что подтвердить: