Конец партии: Воспламенение

Я была занята тем, что тщательно подводила правый глаз, стараясь добиться идеальной симметрии, когда до меня донесся из комнаты резкий и гулкий стук.

Я вздрогнула, стрелка едва не скособочилась, но я не обратила на это внимания и метнулась из ванной. Сомнений не было - стук доносился из-за крепко запертой на амбарный замок двери кладовой.

У меня начали мелко стучать зубы. Я некстати вспомнила, как милый старичок, сдавший мне квартиру, с милой улыбкой спросил, боюсь ли я привидений.

- Нет, - совершенно честно ответила я, осматриваясь. - Привидений я не боюсь.

- Вот и славно, - старик потер сухие ладони с видом, будто только что приятно чему-то удивился, и быстро перевел тему, начав рассказывать о том, где в окрестностях продают самые вкусные багеты. Тогда я не обратила внимания на его слова, а теперь, как выяснилось, стоило бы. Наверное, если б я увидела настоящее привидение - полуразмытый, почти прозрачный белый силуэт, - я бы не испугалась. Но загадочное нечто по ту сторону двери испугало меня на порядок больше. Хорошо хоть, дверь не тряслась, как в ужастиках, будто ее хотят открыть, иначе бы я точно со страху упала в обморок.

Я стояла неподвижно, слушая ритмичные и размеренные звуки и боясь даже пошевелиться. Затем с той стороны до меня донесся будто приглушенный помехами мужской голос, и стук прекратился. Стало так тихо, что я едва слышала, как колотится мое сердце.

Осторожно приблизившись к двери и вздрагивая всякий раз, как под моим весом поскрипывал пол, я приложила ухо к косяку. Ничего. Тишина.

- Твою ж мать, - пробормотала я, начиная догадываться, почему аренда квартиры в двух шагах от Риволи стоила сущие копейки. А еще - почему милый дедушка прописал в договоре, что его досрочное расторжение не повлечет за собой никакой компенсации. Проще говоря, я останусь и без денег, и без крыши над головой, если вздумаю уехать раньше времени.

Еще несколько минут я постояла, прислушиваясь к тишине за дверью, но стук не повторился. Из последних сил строя предположения, что это могут быть крысы, я почти прокралась обратно в ванную и в спешке закончила макияж. Желание как можно скорее свалить и трезвой домой не возвращаться усилилось у меня раза в два.

О парижских клубах я знала чуть менее, чем ничего, поэтому, выйдя из дома, отправилась куда глаза глядят, про себя решив завернуть в первый же бар, который привлечет меня горящей вывеской. Но, очевидно, я выбрала неверную дорогу: все попадавшиеся мне на дороге заведения были либо уже закрыты, либо закрывались. Вдобавок ко всему я начала замерзать.

- Блеск, - пробормотала я, запахивая воротник пальто, и тут мне навстречу вывавлились из какого-то переулка два вусмерть пьяных немца. Если один из них еще держался на ногах, то второй был практически в отключке и кое-как ковылять мог, лишь поддерживаемый заботливым другом за руки. Решив, что опасности эти двое не представляют и при этом обладают бесценной информацией, я подошла к ним.

- Хенде хох, ребята, - поприветствовала я их, переходя на английский. - Где вы так набухались?

Первый, тот, который худо-бедно, но сохранял остатки адекватности, поднял на меня совершенно осоловелый взгляд.

- Was?

- Где вы пили? - повторила я громче и четче, надеясь, что до его пропитых мозгов дойдет.

Как ни странно, дошло. Пошевелив беззвучно губами, немчик указал мне куда-то в глубину переулков и ради такого случая даже вспомнил пару английских слов:

- Иди туда.

Ему пришлось освободить одну руку, и пьяный дружок его едва не спланировал на мостовую. Немчик едва успел подхватить его в последний момент.

- Danke, чувак, - вежливо сказала я и двинулась в указанном направлении.

Из Сены выловили труп. Я видела, как его вытаскивают, когда нетвердым уже шагом проходила мимо собравшихся на набережной зевак. Все с интересом разглядывали распухшее от воды тело, кто-то исправно кричал: “фу!”, но уходить даже не думал. Чуть в отдалении безутешно рыдала, уткнувшись в колени матери, белокурая девчонка лет восьми.

- Бедняга, - услышала я внезапно русскую речь. - Полез спасать и сам утонул…

- Пьяный, небось, - пояснил еще кто-то словоохотливый.

На миг мне показалось, что на груди трупа мелькнуло что-то красное, и я невежливо оттолкнула кого-то, чтобы прорваться поближе к телу. В ушах шумело от виски, и я не услышала возмущенного возгласа за своей спиной, но перед глазами все еще не двоилось, и даже под неярким светом фонаря я смогла разглядеть, что привлекшее меня нечто - всего лишь красное пятно, наверное, от вина, на льняном пиджаке погибшего. Не цветок. Не красный нарцисс.

“Просто проблемы с чувством времени”, - напомнила себе я и направилась дальше. Как раз в этот момент девочка перестала плакать и обернулась, но я не стала смотреть в ее лицо.

Домой я возвращалась по опустевшим улицам часа в четыре утра. От услуг таксистов я героически отказалась, памятуя, какие цены обычно ломит ночное парижское такси, особенно когда речь идет о том, чтобы развозить по домам тех, кто от души отдохнул в ночном клубе, и, сказав, что торопиться мне некуда, углубилась в закоулки Латинского квартала. Улицы, как уже упоминалось, были пусты, уличная преступность отправилась спать, и поэтому я вышагивала по мощеным улочкам, совершенно не беспокоясь за собственную неприкосновенность. И действительно, первый прохожий мне встретился, когда до моего дома оставалось минут пять-семь ходу.

- Гражданка! - донесся до меня звонкий мальчишеский голос. Вообще я не оборачиваюсь по ночам на окрики, но тут невольно остановилась и повернула голову. В конце концов, ко мне так еще никто не обращался.

Мальчику было, судя по всему, лет двенадцать. В темноте я плохо видела, как он выглядит и во что одет, заметила только, что он подходит ко мне и протягивает какой-то букет.

- Купите цветы, гражданка! Красивые, прямо как вы!

“Типичный француз подрастает”, - подумала я, роясь по карманам в поисках мелочи. Но, как назло, все монеты я оставила на чай любезному бармену в последнем клубе.

- Извини, парень, денег нет, - развела я руками и пошла дальше. Наверное, изрядное количество алкоголя, пропитавшее мой мозг в ту ночь, сказалось, поэтому удивительно простая, но ударившая меня, как молния, мысль пришла мне в голову, когда я уже готовилась завернуть за угол.

Кто и на кой хрен будет продавать цветы в Париже в четыре часа утра?!

Почти бегом я вернулась обратно, но мальчишки уже и след простыл. Только осталось лежать на мостовой что-то маленькое, ярко-алое и безусловно мне знакомое.

Я не успела наклониться, чтобы подобрать его и убедиться, что это то, о чем я думаю - внезапно налетевший порыв ветра взметнул мои волосы, задрал мне юбку чуть ли не до ушей и, подхватив красный бутон, унес его куда-то в неведомые дали. Я стояла еще несколько секунд неподвижно, пытаясь хоть как-то это все осмыслить, а затем стремительно развернулась и, на ходу запрещая себе думать об этом, направилась домой.

Стука из-за двери больше не было слышно, но я, с трудом раздевшись и уже почти провалившись в сон, дала себе слово, что обязательно вскрою ее и проверю, что за чертовщина там творится.

========== Глава 2. Провал ==========

Первое, что я сделала, проснувшись с утра со слегка гудящей, как и всегда после ночной попойки, головой - прислушалась. За дверью кладовой царила тишина, и у меня возникла удивительная в своей простоте мысль: “Может быть, показалось?”. Я никогда не страдала слуховыми галлюцинациями, но чем черт не шутит, может, мои проблемы с чувством времени решили себя так проявить? Почти успокоив себя этим, я с трудом поднялась, заглянула в душ и отправилась на поиски единственного лекарства, которое могло помочь мне избавиться от последствий вчерашней гульбы.

Долго искать мне не пришлось - на соседней улице уже открылось кафе, мимо которого я все время проходила, каждый раз давая себе обещание заглянуть в следующий раз. Сейчас, в общем, был лучший момент для того, чтобы его выполнить, ибо сил искать поблизости что-то еще у меня элементарно не было.