Судьба

– Ты тоже видишь кур? – осторожно поинтересовался мужчина.

– Да, и все – мои. Белую зовут Галли, коричневую – Твиг, а черную рябую – Миссис Спек. А это все ее детки. Только они уже совсем и не детки.

Выводок линяющих цыплят-подростков выглядел не очень аппетитно, и Джин даже хотел извиниться за них, пока гость продолжал вглядываться в мечущиеся под ногами тени.

– Я назвал ее Галли, потому что «галлус» – по-научному значит «курица».

Джину нравилось это имя, веселое и резвое, словно «галоп»; мальчишка всегда произносил его с улыбкой.

– Грамотно, – сказал мужчина, и Джин потянул его за собой.

Зайдя за угол, Джин по привычке проверил навес, который сам построил из кусков брезента и каких-то чехлов. Конструкция, натянутая на шестах между башнями теплообменника, служила кровом для всего зверья. Под навесом было уютно, да и просторнее, чем в спальне в той, другой жизни… Лучше не вспоминать…

Отпустив руку гостя, мальчик взлетел на стул и включил лампочку-переноску, свисающую с растяжки рядом с обрывком провода. Тайное царство под навесом залилось ярким светом; лампочка справлялась со своей работой не хуже иной люстры. Незнакомец тут же прикрыл воспаленно-красные глаза ладонью, и Джин приглушил освещение.

Джин спустился со стула. Лаки поднялась и заковыляла ему навстречу с одеяла, лежавшего среди горы клочков бумаги, служивших матрасом. Мяукнув, она поднялась на задние лапы и дотянулась единственной передней до Джинова колена, разминая коготки. Джин наклонился, почесал за пушистым серым ухом.

– А обеда-то пока и нету, Лаки.

– У этой кошки действительно три лапы, или?.. – спросил гость как-то испуганно.

Джин даже забеспокоился, нет ли у того аллергии на кошек.

– Ну да, ей прищемило лапку дверью. Она еще совсем котенком была. Это не я ее так назвал, это мамина кошка. – Джин прикусил язык. Не надо было этого говорить. – Вообще, это просто Кошка домашняя.

Вихрь, сокол, пронзительно крикнул со своего насеста; у Майлза уши свернулись трубочкой, а крысы зашебуршали по клеткам. Джин поздоровался со всеми, но еды за приветствиями не последовало, и недовольное зверье расползлось по местам.

– А вы крыс любите? – спросил Джин с неподдельным интересом. – Хотите, я дам вам подержать Джинни? Она не укусит.

– Может, попозже? – ответил гость, но тут же прочел обиду в глазах Джина. Прищурившись, обвел взглядом клетки и поправился: – Крыс-то я люблю, просто боюсь, что уроню Джинни. Руки пока не слушаются. Слишком долго я сегодня бродил по Криосотам. – И, подумав, добавил: – Знавал я одного астронавта. Тот хомячков держал.

Это уже было что-то. Лицо Джина просветлело:

– Ой, вы же пить хотите!

– Буду благодарен, – ответил гость. – Это ведь стул, да?

Он ухватился за спинку стула, который Джин только что использовал как стремянку, и облокотился на него. Исцарапанный круглый столик, стоявший рядом и выброшенный некогда за ненадобностью из кафе, мог бы украсить жилище любого бомжа. Когда Джин нашел его в очередном помойном рейде, столик едва держался на расшатанных ножках. Смотритель Тенбери научил Джина, как починить его разными подручными средствами.

– Ага, садитесь! Извините, стул у меня один – гостей-то обычно не бывает. Вы – гость, а значит, стул – ваш.

«Гость» плюхнулся на видавший виды пластиковый стул, тоже, видимо, из кафе. Джин пошарил на полке, выудил литровую бутылку воды, открутил крышечку и передал бутылку Майлзу.

– Извините, чашек у меня нет. Вы не против пить из одной бутылки со мной?

– Вовсе нет, – ответил тот, поднял бутылку и жадно к ней присосался. Уже допивая, внезапно поперхнулся. – Постой-ка, это что, весь твой запас воды?

– Нет-нет. На башнях охладителя снаружи есть краны. Один поломан, но, когда я перетащил сюда всех своих друзей, смотритель починил второй специально для меня. И палатку он мне помог поставить. Старшие не дали мне держать животных в здании – не всем людям нравятся шум и запахи. Да мне здесь и лучше. Пейте, сколько хотите. Я еще наберу.

Коротышка осушил бутылку, и Джину пришлось расплачиваться за свои слова.

– Можно еще?

Джин метнулся к крану и наполнил бутыль, на мгновение задержавшись у поилки для цыплят. Гость осушил еще полбутылки, не останавливаясь, затем веки его устало смежились.

«Интересно, сколько же ему лет?» – подумал Джин. На бледном лице залегли морщины, тонкими лучиками разбегаясь из уголков глаз. Подбородок темнел суточной щетиной; такая у кого хочешь пробьется после ночи под землей. Темные волосы аккуратно пострижены, в отблесках света видно кое-где пробивающуюся седину. Похоже, он вовсе не карлик, просто невысокий взрослый. Вроде крепкий, хотя голова на короткой шее выглядит несколько крупновато. Джин сгорал от любопытства; проявляя вежливость, все же решил пойти в обход.

– А как вас зовут, господин?

Глаза незнакомца распахнулись; светло-серые, наверно, еще и яркие, только сейчас слишком уж красные и воспаленные. Хорошо, что он не такой здоровенный, как остальные взрослые, иначе Джин бы испугался.

– Майлз. Майлз Фор… э-э… остальное здесь у вас никто и выговорить-то не может. Зови меня просто Майлзом. А как зовут тебя, э-э… добрая душа?

– Джин Сато, – ответил Джин.

– Ты живешь здесь, на крыше?

Мальчик пожал плечами:

– В основном да. Сюда никто не суется. Лифт внутри здания не работает. – Джин решил перехватить инициативу: – Мне скоро будет двенадцать. – Решив, что вот он и настал, момент правильного вопроса, Джин наконец-то выдал: – А сколько вам лет?

– А мне тридцать восемь. Недавно было…

– Ух… – Джин переваривал информацию. Значит, он старик. А значит, наверняка зануда. Пусть и не такой древний, как Йани, но, с другой стороны, как узнать, сколько Йани по-настоящему лет? – Вы говорите, как нездешний. Откуда вы?

– Да, я не здешний. С Барраяра.

Джин сдвинул брови:

– А это где? Это город? – Такого города в префектуре не было, Джин мог бы назвать все двенадцать. – Никогда не слышал.

– Это не город. Это такая планета. Если уж совсем точно, трехпланетная империя.

– Так вы с другого мира! – Джин в восторге выпучил глаза. – Я еще никогда не встречал людей с других миров! – Сегодняшнее ковыряние в мусорных кучах внезапно принесло богатый улов. Хотя если он турист, то наверняка уйдет отсюда, как только дозвонится до своих друзей или до отеля. Что уж тут радоваться. – А вас что, грабители поколотили, или что?

Джину рассказывали, что грабители нападают на наркоманов, пьяниц и туристов. Наверно, все эти люди очень беспомощны, подумал тогда Джин.

– Вроде того. – Майлз внимательно посмотрел на Джина. – Ты последние новости не слышал?

Джин покачал головой:

– Здесь только у секретаря Сьюз есть рабочий комм-пульт.

– Здесь?

– Ну… у нас. Здесь у нас криокомплекс, правда, его закрыли и забросили давным-давно, еще до того, как я родился. Потом сюда пришли люди, которым больше некуда было деваться. Думаю, мы тут все вроде как прячемся. Конечно, кто живет по соседству, знает, что здесь есть люди. Сьюз-сан говорит, что, если мы все будем поосторожнее и не будем высовываться, на нас никто не обратит внимания.

– А этот, который с тобой был… Йани? Он кто? Твой родственник?

Джин изо всех сил замотал головой:

– Нет, он просто пришел сюда однажды, как и все. Он размороженный.

Джин произнес это слово с придыханием: размороженный.

– То есть из криокамеры?

– Ага. Вот только он сам меньше всех рад, что его разморозили. У него был контракт с криокорпорацией только на сто лет. Думаю, тогда, давным-давно, Йани отвалил за него кучу денег. Но забыл сказать им, чтоб не размораживали, пока не найдут лекарство от старости. Ну так вот, его и разморозили по контракту. Жалко им, наверное, теперь – его голос потеряли. Вряд ли Йани ожидал такого будущего; слишком уж стар, чтобы работать, а значит, в криокамеру ему больше не попасть. Да и вообще, мало что соображает. Только жалуется на все постоянно.