Как ты умрешь

– Орет благим матом, – пожаловался Сержио. – Днями напролет. Жуть. Аж в ушах звенит.

– Да, представляю, – вздохнула Танесса.

– Да еще и кусается! Когда пытаюсь ее успокоить, она меня цапает. Вот, посмотри! – Он показал царапину на пальце.

– Так взял бы и избавился от нее, – робко предложила Танесса.

– А как? – измученным голосом спросил Сержио. – Кто ее возьмет?

– Брать и не надо, – терпеливо пояснила Танесса. – Просто открой окно, и она улетит.

Танесса предупреждала его: покупать попугая – самая идиотская затея из всех возможных. Однажды попугая завела ее кузина. Это отвратное создание если не спало, то неустанно верещало на весь дом. Эта птица настолько всем надоела, что, избавившись от нее, хозяева едва не устроили вечеринку.

– Нет, на это я пойти не могу, – с непреклонностью мученика сказал Сержио. – В одиночестве она не выживет.

– Кто знает, – Танесса пожала плечами. – Ты вот подумай…

Но ее прервала рация:

– Всем подразделениям. Сообщение о выстрелах на углу Адамс и Сидар-роуд.

Танесса схватила свой плечевой микрофон и нажала кнопку связи:

– Четыре пятьдесят один, выезжаем. Прием.

Сержио поставил свой кофе в подстаканник и завел мотор. Они находились совсем рядом с местом происшествия, примерно в пяти минутах езды. Танесса пристегнулась и, сделав последний глоток, тоже сунула свой стакан в подстаканник.

Если и есть что-то приятное в ночной смене, так это отсутствие транспорта. Танесса и Сержио ехали по свободным от шума и суеты улицам Гленмор-Парка, а в небе висела одинокая луна. Машины встречались редко, и их водители, завидев патрульный автомобиль, поспешно проверяли – пристегнуты ли у них ремни, включены ли фары?

В какой-то момент Сержио сбавил скорость при виде бездомного, неторопливо толкающего перед собой магазинную тележку с грузом пластиковых бутылок. В остальном же поездка протекала гладко и бесшумно.

Они не особенно торопились, хорошо зная, что большинство выстрелов, как правило, – шалости детворы с петардами или хлопки неисправных глушителей. Даже в случае настоящей перестрелки те, кто ее учиняет, к прибытию патруля уже находятся далеко.

Поездка проходила в молчании, и Танесса, пользуясь ситуацией, обдумывала предстоящий день рождения матери. Надо бы подобрать хороший подарок, чтобы не вышел такой же конфуз, как в прошлом году, когда они купили сумочку, а мама так ни разу с ней и не вышла… Надо будет обсудить все это с Митчем и Ричардом завтра утром, перед тем как завалиться спать.

Они подъехали к углу Сидар и Адамс, предсказуемо безлюдному. Обычно это был тихий район, населенный в основном молодыми родителями и пожилыми пенсионерами. По правую сторону улицы тянулись двух- и трехэтажные дома разной степени обветшалости. Слева был небольшой сквер, темный и заброшенный – качели и горка, едва различимые в призрачном свете луны. Днем здесь, скорее всего, гуляли молодые мамы и няни с детишками, но сейчас единственными обитателями сквера были разве что спящие на скамейках бездомные. Дорожное полотно покрывали трещины и выбоины с порослью сорной травы.

Откуда же могли раздаваться выстрелы? Танесса огляделась, пытаясь уловить малейшие проявления жизни, но свет во всех окнах был погашен и никого не видно.

– Что ты думаешь? – спросила она у Сержио.

– Да нет здесь ничего… – Он пожал плечами. – Но давай чуток проедемся, чтобы местные успокоились.

Они вернулись в салон и медленно поехали вперед, разрывая ночную тьму синим мерцанием огоньков патрульной машины. Это был своего рода сигнал, что полиция здесь и всё в порядке.

– Погоди, – сказала Танесса, резко подаваясь вперед, когда они проезжали мимо тупикового проулка, в котором стояли мусорные баки – А это что такое?

Сержио послушно притормозил. Проулок был погружен в тень, и внутри этой тени свет от фар высветил человеческую фигуру.

Человек стоял неподвижно, глядя в другую сторону, и, кажется, вел оживленный разговор с кем-то, кого они не могли видеть. Сержио остановил машину, и Танесса медленно направилась к мужчине, держа руку на пистолете.

– Прошу прощения! – подала она голос. – Сэр?

– …так долго были вместе, – причитал мужчина плачущим голосом. – Разве так можно? Два месяца работы, и всё коту под хвост…

Пьяный. На ногах стоит нетвердо, поза неустойчивая, но что-то в нем вызывало у девушки беспокойство. Было слышно, как сзади из машины вылез Сержио.

– Ты! Это все твоя вина! – частил мужчина, повышая голос. – Я не хотел этого делать! Неужели у тебя действительно была надежда, что это останется безнаказанным?

– Сэр, – сказала Танесса, стараясь звучать как можно суровее, – это полиция. Прошу вас повернуться, медленно.

Внутренне напрягшись, она вытащила свой «Глок».

Мужчина шатко развернулся, и первое, что она увидела, – пистолет у него в руке.

Танесса автоматически – сказывались месяцы тренировок – вскинула руки, направив свой «Глок» ему в грудь, и, не слыша себя, прокричала: «Брось оружие!»

Мимолетом она удивилась, как многое ее мозг сумел зафиксировать за долю секунды.

Рассеянный полупьяный взгляд мужчины, ослепленного светом фар и синими отблесками мигалки. То, как медленно подымается его рука с пистолетом; яростно и упрямо сжавшие рукоятку пальцы… Откуда-то сзади раздался выкрик Сержио, чтобы тот бросил оружие, иначе будут стрелять…

…Но палец незнакомца не был на спусковом крючке. Он просто сжимал оружие всей пятерней, как рукоятку трости или мячик.

– Сержио, не стреляй! – крикнула Танесса. – Не стреляй, мать твою!

Мужчина замер окончательно, рука застыла на полпути вверх. Шевелились только губы, хотя нельзя было расслышать ни слова.

– Сэр, – повторила Танесса, подступая на шаг и заслоняя собой слепящие огни патрульной машины. – Опустите пистолет.

Мужчина расширенными глазами уставился на нее, после чего перевел взгляд себе на руку – изумленно, словно никак не ожидал увидеть в ней оружие. Затем медленно опустился на колени и положил пистолет на землю.

Танесса больше не медлила: она схватила его за руку и заломила ее за спину. Мужчина даже не пытался сопротивляться, только тихо и трагично повторял:

– Я должен был это сделать. Мне пришлось это сделать. Пришлось…

Наручники защелкнулись у него на запястьях. Всё. Подозреваемый обезоружен и задержан. Никто вроде бы не пострадал. Кроме…

– Мне кажется, он кого-то застрелил, – не оборачиваясь, сказала Танесса. Она отпустила задержанного и выхватила из-за пояса фонарик. Включила его и направила в проулок.

Луч холодного электрического света отразился в какой-то темной поверхности. Высветив ее, Танесса поперхнулась. На площадке возле мусорного бака стоял лэптоп с усеянным дырами экраном. Починке он однозначно не подлежал…

– У меня не было выбора, я должен был это сделать. Два месяца работы – и бумм! Всё просто на ноль. Именно так. Синий экран смерти. Никакой обратной связи, – монотонно вещал Кеннет Бейкер на заднем сиденье машины, по пути к городскому спецприемнику.

Танесса слушала вполуха, чувствуя себя измотанной. Всплеск адреналина, полыхнувшего в крови, сошел на нет. Хотелось хотя бы полчасика покоя и тишины, но их, увы, не предвиделось.

– Нет, вы представьте: было слышно, как жесткий диск крутится. Он определенно работал, но она нагло не запускалась! Вы хоть представляете, какое это предательство? Плод твоего тяжкого труда, поглощенного… машиной! Я, честно говоря, был взбешен.

Танесса в этом не сомневалась. От задержанного разило дешевым бухлом, а под носом виднелись следы какого-то белого порошка. Она была почти уверена, что это кокс. С таким лихим коктейлем в крови было неудивительно, что он решил расстрелять в проулке свой компьютер.

– Сорок лет назад такого не случилось бы. Пишущая машинка не стала бы заглатывать всю вашу книгу. Человечество порабощается машинами, а мы того даже не замечаем. Людям нужно открыть глаза, пока еще не поздно…